Юрий Соколов - Степень превосходства

Группа Ливнева прибыла вовремя; первым делом они проинспектировали наш корабль. В отличие от своих нервных и мрачных коллег, Ливнев был абсолютно спокоен и подчеркнуто вежлив. Среднего роста и средних лет, с темными волосами и строгим лицом, он обладал пронзительным взглядом глубоких черных глаз, в которых читался недюжинный ум и проницательность. Хотя он сам ничего не делал и почти не говорил, сразу можно было определить, что именно он здесь главный. Мы молча наблюдали за работой инспекторов, время от времени отвечая на их вопросы, а когда осмотр подошел к концу, Ливнев повернулся к нам и неожиданно улыбнулся — искренне и доброжелательно.

— У вас полный порядок, но вы это знали и сами. Позвольте принести извинения за неприятный инцидент при первичном досмотре — раз уж сам виновный не догадался это сделать.

Кэт улыбнулась в ответ:

— Пустяки, инспектор. Признаем, что мы тоже вели себя не лучшим образом, и в свою очередь просим прощения.

Крейг тут же решил воспользоваться благоприятной ситуацией:

— У нас возникли некоторые затруднения в плане получения информации о последних несчастных случаях на Тихой. Я прекрасно понимаю, что это вне вашей сферы деятельности, но… Мы были бы рады любой информации, пусть даже крохам. Новые ЧП такого рода ни к чему ни СОЗ, ни, тем более, нам.

Ливнев внимательно посмотрел на Крейга и кивнул.

— Я постараюсь сделать, все, что смогу, но не советую рассчитывать на конкретные результаты. Как вы справедливо заметили, такие дела вне моей компетенции, профессиональные следственные группы подчиняются не мне. — Он сделал короткую паузу. — Надеюсь, ваше пребывание на Тихой не будет омрачено нежелательными происшествиями. Всего доброго.

Когда Ливнев со своими людьми покинул борт «Артемиды», я повернулся к Крейгу:

— Серьезный мужик. Думаешь, он действительно поможет?

— Думаю, да. Если представится возможность.

Согласно правилам, мы могли произвести посадку сразу же после осмотра, и медлить не имело смысла.

Посадка трансгалактических кораблей в заповедных зонах запрещена, и на нее требуется специальное разрешение УОП. Такое разрешение у нас было — Шанкар предусмотрел буквально все, но мы решили его пока не использовать. «Артемиде» пришлось бы отцепить главный грузовой отсек и оставить его на орбите, поскольку посадка с «грузовиком» на Тихой запрещена без исключений; а мы не решались бросить наших драгоценных перламутровых питонов на роботов обслуги, лишив их попечения Дианы.

Четверым в рубке «Рейнджера» было тесновато, но ведь это всего лишь катер. Кэтти заняла кресло пилота. При всяком удобном случае мы старались пользоваться ручным управлением, даже когда речь шла о самых простых посадках. Не стоит терять форму. Ведь если возникнет действительно тяжелая ситуация, будет уже поздно вспоминать необходимые навыки.

— Ну что девочка, остаешься полновластной хозяйкой? — спросила Кэт.

— Постараюсь оправдать доверие. — Диана возникла тут же, в рубке, и улыбнулась нам. — Очень прошу вас не выходить из зоны видимости — она охватывает экваториальную и тропическую часть трех секторов… Частично. По непонятным мне причинам в СОЗ отказались предоставить мне доступ к их системам наблюдения. Даже тех станций, которые на сегодняшний день еще функционируют.

— Кто тебе сказал, что они функционируют? — удивился я. — Но даже если они уже успели законсервировать все, кроме главной базы, то вряд ли будут ставить об этом в известность нас. Им выгодно сохранять такие сведения в тайне как можно дольше.

— Ну и бардак… — покачала головой Кэт. — Планета, считай, открыта. Скоро об этом прознают браконьеры. И они не станут дожидаться целую неделю разрешения на посадку, как мы.

— Возможно, они уже в курсе. — Крейг сидел в кресле штурмана. — Это только добропорядочные граждане узнают о подобных вещах в последнюю очередь.

— Готовность к старту — три минуты, — сказала Диана.

Катер чуть шевельнулся, когда его подхватили лапы стартового захвата. С той стороны обшивки родился глухой, но тяжелый звук, шедший сразу со всех сторон — началось преобразование части трюма «грузовика» в большую шлюзовую камеру. На обзорных экранах рубки было хорошо видно, как две многотонных плиты сдвинулись в стороны, и в полу шлюза открылся люк. «Ренджер» выдвинулся наружу и повис в космосе под брюхом «Артемиды».

— Одна минута. — Диана обвела нас взглядом и задержала его на мне. — Помните, что я не слишком хорошо буду видеть вас с высокой орбиты, связь может быть нестабильной. Обо всех перемещениях старайтесь оповещать меня заранее.

— Мы клянемся быть паиньками, — обнадежил я ее. — А шалить станем в меру, и только с твоего разрешения.

— Ловлю на слове, — в тон мне ответила Диана. — Вот вернетесь — с тебя и спрошу!.. Надеюсь, мы расстаемся ненадолго. Удачной охоты!

Стартовый захват освободил катер, сообщив ему на прощание легкий шлепок, и мы пошли. Фигура Дианы дрогнула, исказилась полосами помех и пропала.

Кэт ввела «Рейнджер» в атмосферу Тихой так аккуратно, что мы почти ничего не почувствовали. Она водила куда осторожнее, чем Рик, да и катер — это не трансгалактический корабль.

— Ну, как? — спросила она, дав нам сначала время оценить ее мастерство.

— Тебе впору возить Президента Федерации, — похвалил я ее. — Или возглавлять свадебные кортежи. Но вообще-то можешь заняться чем угодно. Например, перевозкой инвалидов и престарелых — они, знаешь ли, плохо переносят толчки и перегрузки.

Рука Кэт на штурвале дернулась, и «Рейнджер» вильнул в сторону. Нас здорово тряхнуло.

— Нет, похоже, я поспешил с похвалами, — сказал я. — Тебе стоит еще чуток потренироваться. Будь осторожна, дорогуша, иначе ты можешь повредить катер.

Тряхнуло сильнее, Кэт перевела управление на автопилот, бросила штурвал и начала разворачиваться ко мне вместе с креслом; я ухватился за спинку и быстро развернул ее обратно к пульту управления.

— Не отвлекайся от пилотирования, — сказал я строго. — Невнимательность — причина многочисленных аварий.

— Надо было убить тебя в первый же день нашего знакомства, — с тоской сказала Кэт. — Но откуда мне было знать?

Скорость падала. Вскоре Кэт велела Биасу — киб-мастеру «Рейнджера» — свернуть все экраны, и колпак рубки стал прозрачным. Над нами было голубое небо и яркое солнце Тихой, а внизу расстилались леса Восточного Массива.

— Территория восемнадцатого сектора, — сообщил Биас.

После памятного разговора с Дианой я, конечно, поставил ребят в известность о своих видениях. Когда мы выбирали место для высадки на планету, я вначале был категорически против Восточного Массива, предлагая начать с хорошо исследованной местности к югу от него, но так и не смог привести ни одного убедительного довода в пользу этого, кроме своих неясных предчувствий. В итоге, тремя голосами против одного, было принято решение высадиться именно здесь. Восточный Массив был хорош всем и, в первую очередь именно своей неисследованностью — люди бывали тут редко, а значит, и животные должны быть менее пугливы. Существовал хороший шанс, что столь осторожные существа, какими, судя по всему, были гориллы Фостера, окажутся более беззаботными в редко посещаемых местах. Как раз здесь, согласно всем данным, они водились в наибольших количествах. Восточный Массив в своей центральной части не заселен туземцами — выходит, встречи с ними исключены, и у нас не будет неприятностей с Комиссией по Контактам. Мы тщательно изучили составленную для нас Дианой карту планеты с отмеченными на ней районами исчезновений людей. На территории Восточного Массива они почти отсутствовали, если не считать членов команды Эрцога и экспедиции Борисова — Родригеса.

— Потому что здесь, кроме них, почти никого не было, — возразил я. — И, по-вашему, целая экспедиция — это мало?

— Не понимаю, что ты придираешься, — сказала Кэт. — Район всем хорош. Даже «эффектов городов» тут отмечено меньше всего… Если они вообще могут представлять какую-то угрозу. Лично я ценю то, что ты рассказал нам о своих снах, не побоявшись оказаться смешным — так ведь никто и не думает смеяться. Однако ты не можешь сказать ничего определенного, помимо того, что ты видел именно тропический лес Тихой. Но такие леса занимают четвертую часть поверхности суши. У нас нет никаких оснований избегать именно Восточного Массива.

На это мне оказалось нечего возразить. И я сдался. А потом даже удивился — чего это я так цеплялся к такой мелочи? Если на Тихой и существует некая скрытая угроза, так ведь мое расхваленное Дианой второе «я» ничего не говорило о том, где именно.

Теперь Кэт вела «Рейнджер» по направлению к невысокому плато в центральной части Восточного Массива, выбранное нами для обустройства базового лагеря. Такого рода возвышенности, большие и маленькие, являются непременной частью здешнего пейзажа. Обычно они ровные как стол, некоторые окаймлены цепочкой скал, похожих на зубчатые крепостные стены с прорехами, пробитыми каким-то невиданным тараном. Такие же скалы разбросаны тут и там по поверхности плато. Одни из них низкие, почти полностью скрытые растительностью, другие, подобно башням, возвышаются над сплошным ковром, образованным кронами деревьев. Как на плато, так и внизу, на равнине, хватает каменистых, со скудной растительностью прогалин; большинство совсем крохотные, но некоторые подходят для посадки. Они пригодятся, если придется переносить лагерь. А пока Кэт посадила «Рейнджер» на берегу озера, которое на карте было помечено как Большое Круглое и, в отличие от находящегося неподалеку Малого, имело широкий и длинный песчаный пляж. Катер опустился на землю и тихо вздохнул, когда Биас разом выключил двигатели.