Берег ночью. Сборник малой прозы. - Мария Семеновна Галина


Берег ночью. Сборник малой прозы. читать книгу онлайн
«Мир сводит нас с ума только потому, что существует». Какая катастрофа погубила цивилизацию, кто вытесняет с поверхности Земли вымирающее человечество — пришельцы? Мутанты? Порождения сатанинские? Читатель, в отличие от героев, волен выбирать, но фраза из повести “Берег ночью” могла бы стать эпиграфом ко всей книге: “Мир сводит нас с ума только потому, что существует”.
Общая же, пунктиром проходящая через все произведения тема «поедания душ». Или астральных сущностей, если угодно. Нечто неназываемое, поглощающее душу человека, присваивающее его облик, мысли, воспоминания, любовь близких — что может быть страшнее, где бы ни происходило дело — в русской глубинке, в далеком будущем, в африканских джунглях или в викторианской Англии?
- Ну да… - она прижала руки к груди.
- Нет. Он просто больше не способен любить женщину. Дагор убивает мужское начало. Остальное - ложь. В той или иной степени.
- А что же правда?
- Не знаю, - отец Игнасио покачал головой, - возможно, он просто хочет, чтобы его оставили в покое. Страсти внешнего мира не доходят до него.
- Тогда, - Мэри отчаянно вцепилась в его рукав, - я не верю, что не может быть способа… должен быть…
- Ну так молись, чтобы Господь указал его, - сурово сказал отец Игнасио, - и не забивай себе голову дурными страстями.
Сестра виновато потупилась.
- Это все дождь, - сказала она наконец, - от него трудно дышать…
- Да, - согласился он, - это все дождь.
- Он уже может ходить, белый господин.
Старик черным пальцем указал на молодого Глана, который деловито забивал в липкую землю покосившиеся колья ограды.
- Я пытался расспросить его, зачем он шел сюда, - задумчиво проговорил отец Игнасио, - но он не говорит.
- Возможно, дагор не хочет… Они теперь - одно. Он больше не человек, этот белый. Дай ему уйти.
«Мэри», - подумал отец Игнасио. И черный тут же сказал:
- И для девушки так будет лучше. Ты чужой тут. Ты не знаешь эти места. Там дальше - болота. Знаешь, кто там живет?
- Крокодилы, - пожал плечами отец Игнасио. - Что с того… Я видел крокодилов.
- Иногда, - очень тихо сказал старик, - оттуда, с болот, дует желтый ветер. И тогда люди в деревнях начинают болеть лихорадкой…
- Ну да… - согласился он.
- И однажды желтый ветер касается их разума. Мягко, нежно… Тогда они встают со своих циновок и уходят. Они идут и бросаются в болото. Тонут там. Но потом, несколько дней спустя, они восстают из воды. С тех пор они уже не люди.
- Никогда про такое не слышал.
- У них белые глаза, - веско припечатал старик. «Магия смерти, - подумал он. - Магия падали».
- Их можно вызвать. Наши нгомбо это умеют.
- Ваши нгомбо - язычники. И поклоняются демонам.
- Да, - легко согласился старик, - и очень страшным демонам. Очень могущественным. Только…
- Да?
- Никто из них никогда не будет поклоняться дагору. Если человек с дагором приходит в деревню, наши нгомбо его не изгоняют. Они велят людям покинуть деревню. И уходят сами.
- А что потом бывает с теми, кто носит дагора?
- Рано или поздно, - сказал старик, - они тоже уходят. Дагор уводит их. Он знает одно такое место.
- Какое?
- Никто не знает. Только дагор. Этот ваш белый тоже шел туда. Запретное место.
- Их гнездо? - спросил отец Игнасио. - Их дом?
- Никто не знает. Только дагор.
- Откуда они вообще берутся? Как человек принимает в себя дагора?
- А ты не знаешь, белый человек?
- Нет, - покачал головой отец Игнасио.
- И я не знаю. Только тот, кто готов. Тот знает.
Мэри бежала к ним, подобрав полы монашеского одеяния, бледная рука указывала куда-то за хижины…
- Отец Игнасио, - задыхаясь, пролепетала она, - там…
- Наша трапеза скудна, - сказал отец Ингасио, - но мы рады разделить ее с вами.
- Мы можем прибавить к ней кое-что, святой отец, - предложил новоприбывший. - Томпсон - великолепный охотник.
У него были холодные серые глаза и седые виски. Великолепный экземпляр белой расы; платье и душа застегнуты на все пуговицы, что бы ни случилось.
- Сейчас пост, - сухо заметил отец Игнасио, - впрочем, для странствующих возможны и послабления. А вы ведь странствуете…
- Да, - улыбнулась женщина, - и довольно долго. «Прекрасная женщина, прекрасная пара этому лорду Аттертону,
спутница знаменитого путешественника, с виду хрупкая, на деле крепкая и сильная. - Отец Игнасио покосился на сестру Мэри. - Эта, напротив, выцвела, сжалась и побледнела, точно моллюск в раковине монашеских одежд. Я и забыл, до чего же бедняжка нехороша собой, ведь мне не с кем было ее сравнивать».
Словно отвечая его мыслям, сестра Мэри торопливо поднялась:
- Я отнесу еду туда, в госпиталь?
Он рассеянно кивнул. С тех пор как пришли новые люди, молодой Глан так и не вышел из-за больничных стен. Что ж, его можно понять.
Шея женщины была как стебель цветка над распахнутым воротом рубахи. Отец Игнасио отвел глаза.
«Я уже стар», - торопливо подумал он, словно мысль о старости могла принести успокоение.
- Мы с Мэри довольствуемся лепешками, - сказал он, - и плодами.
- Здешние фрукты годятся только для черных, - авторитетно сказал Томпсон. - Желудок белого человека их не выносит.
Он энергично орудовал ножом и вилкой. У Томпсона были загорелое лицо и ярко-голубые маленькие глаза. «Он, должно быть, промышлял слоновой костью, прежде чем податься в проводники, - ни с того, ни с сего подумал отец Игнасио. - Такие всегда блюдут свою выгоду. Должно быть, этот лорд ему очень хорошо заплатил».
А вслух сказал:
- Это всего лишь дело привычки.
- Лечить этих дикарей, - дружелюбно проговорил лорд Аттертон, - благородное дело.
- Это белый. Он забрел сюда, истощенный…
- Но поправляется?
- Да, - сухо сказал отец Игнасио, - поправляется.
- Наша экспедиция с радостью примет его. У нас каждая пара рук на счету.
- Полагаю, для этого он еще недостаточно окреп…
Отец Игнасио вздохнул. «Это было бы лучшим выходом, но подсунуть этим беднягам человека с дагором… И, кстати, что за экспедиция? Возможно, они ищут гигантских обезьян? По словам черных, эти обезьяны в джунглях так и кишат, но ни одному белому не удалось увидеть их еще ни разу, вот странно…»
- Сначала они целыми днями идут, не ведая усталости, - лорд Ат-тертон покачал головой, - и распевают свои песни, а потом ни с того ни с сего пугаются каких-то следов… Мне едва удалось их успокоить, но идти дальше они отказались наотрез. Просто бросили пожитки на землю и стали как вкопанные.
- Все потому, что вы обращались с ними слишком мягко, сударь, - заметил Томпсон.
- В результате пришлось почти все бросить… Осталось только то, что мы могли унести на себе, только самое необходимое.
Отец Игнасио поглядел в окно. На противомоскитной сетке набухали дождевые капли. Двери в госпиталь были распахнуты…
- Наверное, с моей стороны это будет проявлением излишнего любопытства, - сказал он, - если я спрошу, что привело вас сюда?
Лорд Аттертон какое-то время колебался, с вилкой, занесенной над очередным куском, потом сказал:
- Мы ищем затерянный город. Вы ничего