Аркадий Стругацкий - Собрание сочинений в 10 т. Т. 2. Хищные вещи века.

— Сдаюсь, — сказал Женя.

— Нынешняя ассенизация, Женя, — это не сливные башни. Мы не просто уничтожаем мусор и не создаем мерзких свалок на дне океанов. Мы превращаем мусор в свежий воздух и солнечный свет.

— Сдаюсь, сдаюсь, — сказал Женя. — Слава ассенизаторам! Превратите меня в солнечный свет.

Юра с наслаждением потянулся.

— Приятно встретить человека, который ничего не знает. Самый лучший отдых — растолковывать общеизвестные истины.

— До чего мне надоело быть человеком, с которым отдыхают! — сказал Женя.

Шейла взяла его за руку, и он замолчал.

Раздался тонкий писк радиофона.

— Это меня, — шепнул Юра и сказал: — Слушаю.

— Ты где? — осведомился сердитый голос.

— В саду. Сижу отдыхаю.

— Ты придумал что-нибудь?

— Нет.

— Каков тип! Он сидит и отдыхает! У меня ум за разум заходит, а он отдыхает! Товарищ Славин, Шейла, гоните его вон!

— Ну иду, иду, чего ты раскричался! — сказал Юра, поднимаясь.

— Иди прямо к экрану. И вот что — теперь мне совершенно ясно, что бензольные процессы здесь не годятся...

— А я что говорил? — вскричал Юра и с треском полез через кусты к своему коттеджу.

Шейла и Женя вернулись к себе.

— Пойдем ужинать? — спросил Женя.

— Не хочется.

— Вот всегда так! Яблок налопаешься и потом ничего не ешь.

— Не ворчи на меня! — сказала Шейла. (Женя пошел ее обнимать.) — Я замерзла! — жалобно сказала она.

— Это потому, что ты проголодалась, — объявил Женя. — Я тоже немножко замерз, и страшно неохота идти в кафе. Неужели нельзя организовать жизнь так, чтобы ужинать дома?

— Организовать все можно, — сказала Шейла. — Только какой смысл? Кто же ест дома?

— Я ем дома.

— Ну Женечка, — сказала Шейла, — ну хочешь, переедем в город? Там есть Линия Доставки, и можешь ужинать дома сколько угодно.

— А я не хочу в город, — упрямо сказал Женя. — Я хочу на лоне.

Шейла некоторое время задумчиво смотрела на него.

— Хочешь, я сейчас схожу в кафе и принесу ужин? Всего две минуты... А может быть, все-таки пойдем вместе? Посидим с ребятами, поболтаем.

— Я хочу вдвоем, — сказал Женя. Тем не менее он взял куртку и стал одеваться. — Знаешь, Шейла, у меня идея, — сказал он вдруг и полез в карман. — Вот послушай.

— Что это? — спросила Шейла.

— Реклама. Каким-то образом попала мне в карман. Слушай. «Красноярская фабрика бытовых приборов...» Ну, это пропустим. Вот. «Универсальная кухонная машина УКМ-207 «Красноярск» проста в обращении и представляет собой кибернетический автомат, рассчитанный на шестнадцать сменных программ. УКМ-207 объединяет в себе механизм для переработки сырья и полуфабрикатов с механизмом мойки и сушки столовой посуды. УКМ-207 способна готовить одновременно два обеда из трех блюд, в том числе на первое — супы и борщи разные, бульоны, окрошки...»

— Женя! — Шейла засмеялась. — Это же реклама для кафе и столовых!

— Ну и что же? — сказал Женя.

Шейла попыталась объяснить:

— Представь себе новый поселок или временное поселение, лагерь. Линия Доставки далеко. Связи с «Доставкой на Дом» нет. Снабжение централизованное. Вот там такая УКМ необходима.

Женя очень огорчился.

— Значит, нам такую не дадут? — спросил он расстроенно.

— Да нет, дадут, конечно, только... Знаешь, вот это уже чистое сибаритство.

— Шейлочка! Дружочек! Ну можно, я закажу такую машину? Ведь никому от этого плохо не будет! Зато никуда не надо будет ходить по вечерам.

— Как хочешь, — кротко сказала Шейла. — Но сегодня мы еще ужинаем в кафе.

Она вышла, и Женя смиренно последовал за ней.

Рано утром Женю Славина разбудило фырканье тяжелого вертолета. Он вскочил с постели и подбежал к окну. Он успел заметить синий фюзеляж вертолета с надписью большими белыми буквами: «Доставка на Дом». Вертолет прошел над садом и скрылся за кронами деревьев, сверкающих росой, полных птичьего гомона. На садовой дорожке у крыльца стоял большой желтый ящик. Возле ящика, неуверенно переступая коленчатыми лапами, топтался изумрудно-зеленый киберсадовник.

— А вот я тебя, ассенизатора! — заорал Женя и полез через окно. — Шейла! Шейлочка! Привезли!

Киберсадовник порскнул в кусты. Женя подбежал к ящику и, не притрагиваясь, обошел со всех сторон.

— Она! — сказал он растроганно. — Молодцы, «Доставка на Дом»! «Красноярск», — прочитал он сбоку ящика. — Она!

На крыльцо, кутаясь в халатик, вышла Шейла.

— Утро какое чудесное! — сказала она, сладко зевнув. — Что ты так расшумелся? Соседа разбудишь.

Женя посмотрел в сад, где за деревьями белели стены Юриного коттеджа. Там что-то вдруг загремело, и послышалось невнятное восклицание.

— Он уже проснулся, — сообщил Женя. — Помоги мне, Шейлочка, а?

Шейла сошла с крыльца.

— А это что? — спросила она.

Около ящика лежал большой пакет, обклеенный пестрой бандеролью с рекламами различных кушаний.

— Это? — Женя растерянно уставился на пеструю бандероль. — Это, наверно, сырье и полуфабрикаты.

Шейла сказала со вздохом:

— Ну ладно. Понесли твои игрушки.

Ящик был легкий, и они втащили его в дом без труда. И только тут Женя сообразил, что в коттедже нет кухни. «Что же теперь делать?» — подумал он.

— Ну, что будем делать? — спросила Шейла.

Нечеловеческим усилием мысли Женя мгновенно нашел нужное решение.

— В ванную, — сказал он небрежно. — Куда же еще?

Они поставили ящик в ванную, и Женя побежал за пакетом. Когда он вернулся, Шейла делала зарядку. «Шекснинска стерлядь золотая...» — фальшиво пропел Женя и оторвал у ящика боковину. Машина УКМ-207 «Красноярск» выглядела очень внушительно. Гораздо более внушительно, чем ожидал Женя.

— Ну как? — спросила Шейла.

— Сейчас разберемся, — сказал Женя бодро. — Сейчас я буду тебя кормить.

— Я тебе советую вызвать инструктора.

— Ни в коем случае. Беру эту машину на себя. Ибо сказано: «Проста в обращении».

Машина горделиво поблескивала гладкой пластмассой кожуха среди вороха мятой бумаги.

— Все очень просто, — заявил Женя. — Вот четыре кнопки. Всякому ясно, что они соответствуют первому блюду, второму, третьему...

— ...четвертому, — подсказала Шейла вполголоса.

— Да, четвертому, — подхватил Женя. — Чай, например. Или какао.

Он опустился на корточки и снял крышку с надписью: «Система управления».

— Кишок-то, кишок! — пробормотал он. — Не дай бог — испортится. — Он встал. — Теперь ясно, для чего четвертая кнопка: для нарезки хлеба.

— Интересное рассуждение, — сказала Шейла задумчиво. — А тебе не кажется, что эти четыре кнопки могут соответствовать четырем стихиям Фалеса Милетского? Вода, огонь, воздух, земля.

Женя неохотно улыбнулся.

— Или четырем арифметическим действиям, — добавила Шейла.

— Ладно, — сказал Женя и принялся распаковывать пакет. — Разговоры разговорами, а я хочу гуляш. Ты еще не знаешь, Шейла, как я готовлю гуляш. Вот мясо, вот картофель... Так... Петрушка... Лучок... Хочу гуляш! С последующей кибернетической мойкой посуды! И чтобы жир с тарелок превратился в воздух и солнечный свет!

Шейла сходила в гостиную и принесла стул. Женя, держа в одной руке кусок мяса, а в другой — четыре большие картофелины, в нерешительности стоял перед машиной. Шейла поставила стул возле умывальника и удобно уселась. Женя произнес, ни к кому не обращаясь:

— Если бы кто-нибудь сказал мне, куда кладутся продукты, я был бы очень благодарен.

Шейла заметила:

— Два года назад я видела киберкухню. Правда, она совсем не была похожа на эту, но, помнится, было у нее справа этакое окно для закладки продуктов.

— Я так и думал! — радостно вскричал Женя. — Здесь два окна. Справа, значит, для продуктов, а слева — для готового обеда.

— Знаешь, Женечка, — сказала Шейла, — пойдем лучше в кафе.

Женя не ответил. Он вложил мясо и картофель в окно справа и со шнуром в руке отправился к розетке.

— Включай, — сказал он издали.

— Как? — осведомилась Шейла.

— Нажми кнопку.

— Какую?

— Вторую, Шейлочка. Я делаю гуляш.

— Лучше бы нам пойти в кафе, — заметила Шейла, неохотно поднимаясь.

Машина ответила на нажатие кнопки глухим рокотом. На переднем щитке ее зажглась белая лампочка, и Шейла, заглянув в окно справа, увидела, что там ничего нет.

— Кажется, мясо приняла, — проговорила она с изумлением. Она не рассчитывала и на это.

— Ну вот видишь! — произнес Женя с гордостью.

Он стоял и любовался своей машиной и слушал, как она щелкает и жужжит. Потом белая лампочка погасла и зажглась красная. Машина перестала жужжать.

— Все, Шейлочка, — сказал Женя подмигивая.

Он нагнулся и вытащил из пакета тарелки. Тарелки были легкие, блестящие. Он взял две штуки, поставил их в окно слева, затем отступил на шаг и скрестил руки на груди. Минуту они молчали. Наконец Шейла, озадаченно переводившая глаза с Жени на машину и обратно, спросила: