Икосаэдр 2.0 - Андрей Валерьевич Скоробогатов

оленями угадывалась похудевшая, несомненно женская и — о ужас! — даже женственная фигура…

Но как⁈ Как она могла измениться за один вечер⁈

— Я хочу тебя, Серёжа, — прошептала изменившимся голосом Варвара. — Прямо здесь, прямо сейчас.

«Пошло оно всё к чертям», — решил Сергей и, дотянувшись до стены, выключил свет.

5

Сервер они так и не починили. Голые, Варвара и Сергей лежали на полу посреди пыльных мотков витой пары, старых корпусов и разбросанных сетевых карт. Бледный свет мониторов на столах напоминал блеск луны.

— Мне двадцать семь. Я родом из Закарпатья, — зачем-то говорила она, закуривая странную сигарету. — Мои родители поженились в Чернобыле, потому я получилась странным ребёнком. Люди сторонились меня, все, кого я любила, рано или поздно покидали меня, но приборы, техника вокруг… Мы словно понимаем друг друга. Как и дикие животные, правда, из-за аллергии я редко общаюсь с ними. Родители рано умерли, я оказалась в интернате для трудных детей. Оттуда сбежала в шестнадцать лет и с поддельными документами поступила на матмех. Закончила с красной медалью и пошла работать…

— Ты удивительная… — сказал Сергей, разглядывая потолок и зажмурился. Перед глазами застыло её лицо во время оргазма — удивительно юное, страстное и вместе с тем инфернально-дьявольское. Перемена во внешности казалась непостижимой, сказочной, и, вместе с тем, тревожной.

— Будешь? — предложила она и протянула странную сигарету. — Она пропитана жидкостью для протирки мониторов.

Сергей повернул голову и увидел рядом ту самую Варвару Адольфовну, которой она была ранее. Небритую, толстую, с двойным подбородкам и залысинами… Она снова стала такой, как прежде — страшная, толстая и неуклюжая. А он словно прозрел. Ужас объял Сергея, вскочив с пыльного пола, инженер похватал вещи и выбежал из кабинета, одеваясь на ходу.

— Серёжа, ты куда⁈ — проревела Варвара Адольфовна.

Расстёгнутый и не заправленный, он пробежал мимо уснувшего вахтёра и выскочил под морозное февральское небо. По дороге в ларьке купил дешёвого портвейна, и все выходные пил, как не пил даже во времена студенчества…

6

Утром в понедельник в холле собралось непривычно много народу. Помимо сотрудников и высокого руководства, мутный взор Сергея обнаружил пару полицейских и журналистов с камерой и эмблемами программы «Криминальные новости». Вход в подвал был перемотан полосатой лентой ограждения.

С облегчением Сергей отметил, что Варвара Адольфовна ещё не пришла.

К Симонову подбежал генеральный с побелевшим, испуганным лицом.

— Я хотел с вами поговорить, Степан Дмитриевич, — сходу начал Сергей и достал из сумки сложенный листок. — Я увольняюсь. К сожалению, я не могу тут работать.

— Сергей, помогите нам! — неожиданно взмолился генеральный. — В четверг, когда была авария, у нас пропал главный инженер. А вчера мы обнаружили… В общем, в подвале чёрте что. И это сейчас, когда сдача проектов, а там, внизу, на серверах, вся информация!

— Извините, но это уже не мои проблемы, я увольняюсь. К тому же, я немного пьяный…

Генеральный схватил инженера за грудки и перешёл на шёпот:

— Пьяный, не пьяный, сделайте хоть что-нибудь! Спасите информацию! И бухгалтерские базы, там… Люди пропадали и раньше, мы догадывались, что в нашей фирме появился маньяк, но это всё очень, очень некстати. И только вы можете знать, как…

— Маньяк? — сердце инженера забилось чаще. — Но кто же это⁈

Внезапно в холле повисла гробовая тишина. Все обернулись к открытой входной двери. В свете уличного фонаря появился крупный женский силуэт, спустя мгновение тишину порвал в клочья звук заводящегося мотора бензопилы и дикий смех Варвары Адольфовны.

Смех, визги, крики о помощи смешались в безумной сансаре смерти, в танце, который невозможно остановить.

Серёжа, забившись в угол, ждал своей участи. Несколько раз он терял сознание, желудок выворачивало наизнанку от вида кишок и кровавых стен. Наконец бензопила замолкла, как и последние крики несчастных. Из-за угла вышла айти-директор, похожая на валькирию-берсерка или на безумного персонажа из любимых компьютерных игр. Она была одновременно прекрасна и отвратительна в своём гневе.

Симонов понял, что это конец.

7

— Это моя тайна. Я купила его на птичьем рынке, — сказала она, хватая подчинённого за шиворот. — Я его сама вырастила. Он стал моим другом. Не просто другом, единственным настоящим другом, ведь он такой же особенный, как и я… Я верю, нет, я уверена, что он не один такой. И что я не одна такая, приручившая и выкормившая его сородичей. Он оживший символ! Благодаря таким существам, как он, благодаря регулярным жертвоприношениям, всё работает исправно. Мы давно единое целое, он даже способен на время дарить мне свою красоту и ярость… И все эти людишки покусились на него!

— Он⁈ Кто он⁈ Куда вы меня волочите⁈

— Ты же хотел увидеть серверную? Теперь, когда можно, я проведу тебя туда.

Перешагивая через трупы сотрудников, они спустились в подвал. Зажглась тусклая лампочка Ильича под низким потолком, и Варвара загремела ключами, открывая металлическую дверь. Она отпустила загривок Сергея из рук, но природный страх запретил даже думать о побеге. Из небольшого тамбура пахнуло холодом кондиционеров, а на полу виднелась засохшая лужа крови.

— Проклятые юзеры… Человечество должно уйти, — продолжала вещать она. — Должны остаться только одни мы, новая раса — сисадмины и ОНИ. И ещё компьютеры. Нас трое, и все уже давно в симбиозе, пусть даже не в явном. У тебя есть выбор, Серёжа. Стать одним из нас, быть с нами и сражаться до победного конца, или стать очередной жертвой во благо будущего, во благо работоспособности сети.

— Они⁈ Кто они? Эти третьи, кроме нас и компов? — взвизгнул Серёжа.

— Они живут в каждом из нас… Открой дверь. И выбирай.

Варвара Адольфовна снова преобразилась, как в то субботнее утро. В её руках откуда-то появились хоккейная маска и бубен, айти-директор готовилась начать священный танец, что умеют танцевать только шаманы и сисадмины. Сергей толкнул вторую дверь, деревянную и не запирающуюся. Свет ярких ламп дневного света на потолке ослепил Симонова. Проморгавшись и привыкнув к смене яркости, он увидел просторное помещение и замер на пороге. Взгляд остановился на двухметровой чёрно-белой фигуре, словно сошедшей с эмблемы линуксоидов. Сознание плыло, и сначала подумалось, что это огромная плюшевая игрушка, но потом Сергей всё понял.

Есть две крайности, добро и зло. Нет, даже не так — злое добро и доброе зло.

А гигантский пингвин-мутант, сидящий в гнезде из костей и обрывков одежды мёртвых пользователей, живой и с любопытством глядит на инженера.

Глядит как на возможного друга, соратника. Администратора. Так преданные псы глядят на хозяев. И, чувствуя неуверенность, одновременно, как на добычу. Еду, рискнувшую войти в