В точке кипения - Саша Некрасова

и растекались по улицам. И все же поездка казалась бесконечной. Лена снова проверила часы и поняла, что поезд прибыл пять минут назад.

Тем временем их встречал заплаканный город. Деревья в скверах на треть ушли под воду, поскольку дренажная система не была рассчитана на такую погоду. Водосточные трубы источали воду так, будто сверху кто-то вливал ее ведрами. Люди с трудом шагали по тротуарам, завернутые в дождевики. Дважды Лена видела рабочих с огромными насосами: они качали воду с обочины проспекта, сливая напрямую в люк канализации.

– Многие люди уезжают? – спросила Лена у водителя.

– Не все, большинство остается, – ответил он.

– На что они рассчитывают?

Водитель снова пожал плечами.

– Не может же город уйти под воду. Ну затопит полметра. Ну метр.

– Да, но вода уже не уйдет.

– Как знать. Потом можно будет что-то решить, когда все успокоится. А сейчас, смотрите, что творится, – паника.

Вспомнив переполненный аэропорт, Лена подумала, что может понять оставшихся. Будь у нее сейчас квартира на верхнем этаже, запас еды и воды, она бы никуда не поехала. Но здесь у нее не было и гаража, а там, в Окунево, ждал райский домик. Даже стыдно как-то стало, когда она подумала о том, что у большинства петербуржцев нет такого прекрасного плана, и Лена прекратила разговор.

К зданию вокзала было не подобраться, поэтому водитель остановился за четыреста метров до парковки, обещая подъехать ближе к тому моменту, когда Лена вернется с семьей. Она вышла из машины прямо под дождь, и тело пронзила легкая судорога. Лена побежала, обгоняя бегущих рядом и сталкиваясь с бегущими навстречу. Думая о Матвее, она бежала наперегонки с дождем и с городом. Очутившись в здании вокзала и промчавшись по лестнице в зал ожидания, она услышала тот самый голос.

– Лена!

Вера Петровна разместилась на одном из многочисленных металлических сидений. У нее на руках спал Гриша. Лена даже не заметила, что вокзал был переполнен, как и аэропорт. В кассах стояли очереди, а воздух наполнился запахами еды и затхлости. Идти было скользко: мраморный пол блестел от грязных разводов. Но она не обратила внимания и на это. Лена подошла к матери и склонилась над ней.

– Сынок, просыпайся, – шепнула Вера Петровна.

Присмотревшись, Лена заметила, как мать состарилась с момента их последней встречи. Под глазами прочно обосновались глубокие тени, около уголков губ виднелись тонкие порезы морщин, одежда выглядела блеклой и застиранной. И все же Лена испытала радость, словно маленькая часть души встала на место. Пусть она давно умела жить без этой части, сейчас ей стало легко. Еще сильнее она соскучилась по брату. В отличие от матери, он не постарел, а вырос, и оттого, как изменилось его личико и тело, захватывало дух. Однако упиваться чувствами было некогда.

– Мам, надо идти. Давай я возьму сумки и пойдем.

– Леночка, ты не голодная, может, перекусишь?

Лена даже не стала тратить время на спор. Она молча взяла сумки и направилась к выходу подобно локомотиву. Мать, с готовностью отложив и еду, и разговоры, последовала за ней, двигаясь, как и дочь, с решительной энергией. И эта скорость, не свойственная Вере Петровне, рассказала Лене многое о том, как ее родные прожили две последние недели. К счастью, водитель уже ждал их у выхода из здания. Подхватив сумки, он забросил их в багажник, и вот уже машина на полной скорости (которая только была возможна) несла их в аэропорт.

Вера Петровна молча смотрела в окно, наблюдая, как сменяют друг друга дома, окна, пешеходные переходы и люди. Из-за скорости машины потоки воды стекали по стеклу наискосок. Вера сохраняла удивительное спокойствие, в то время как сердце Лены отбивало сумасшедший ритм. Гриша снова уснул, привалившись к коленям сестры.

– Мам, ну ты как? Что было? – осторожно спросила Лена.

– Да ничего особенного, – ответила Вера. – Просто устали с дороги. Главное, тебя наконец встретили. Далеко нам еще?

И тут Лена осознала, как много новостей не успела рассказать матери. Про Яна, про переезд, про увольнение, про новое дело, которое она вчера выиграла.

– Ох, мам. Мы не домой. Мы сейчас в аэропорт. Ты только не волнуйся. Я тебе все расскажу.

И она рассказала, как пересказывают сериал. Перед каждым новым событием Лена делала аккуратное вступление, стараясь, насколько возможно, смягчить погружение матери в ее новую жизнь. Но Вера Петровна слушала спокойно, задавая вполне уместные вопросы и сдерживая себя там, где хотелось перебить. Конечно, на моменте про Матвея она позволила себе просиять, но тут же осеклась.

– Ой, молчу-молчу. Сами расскажете.

Перспективу перелета Вера Петровна приняла без возражений, словно уже вообще перестала чему-либо удивляться. И только дослушав рассказ Лены до конца, устало добавила:

– Конечно, хотелось бы уже где-то остановиться. Но ничего, выдержим.

– Тебе там понравится.

Однако чем ближе они подъезжали к аэропорту, тем напряженнее становилось движение. За несколько километров до кольцевой дороги поток машин окончательно встал. Они тем временем перекусили, поспали и забежали в туалет какого-то кафе. Пробка двигалась так медленно, что водитель и Лена по очереди дежурили за рулем: все успели сходить и вернуться. В итоге машина едва продвинулась на сто метров. Так прошло по меньшей мере четыре часа.

Когда им наконец-то удалось свернуть в сторону аэропорта и навигатор показал два километра до конечной точки, Лена предложила матери выйти из машины и дойти пешком. К ее удивлению, Вера Петровна не возражала. Они попрощались с водителем, почти успев привязаться к нему. Выбравшись из машины, Лена заметила, что на улице стало темнее: она провела в дороге почти весь день. Зловещие тучи стали еще тяжелее, переполненные водой словно бы со всего мира.

– Немножко осталось, мамуль.

За то время, что они провели в пути, аэропорт, казалось, вместил в себя целый Санкт-Петербург. Многие люди, как и они, бросали машины и шли пешком. Вдоль застывшей очереди из машин тянулась вереница горожан, увешанных подушками и багажом. Колеса чемоданов тонули в воде, их нижняя часть потемнела. Были и те, кто нес с собой большие пакеты с продуктами: Лена догадалась, что заведения внутри аэропорта не справляются с количеством пассажиров. Почти всю дорогу Гриша плакал навзрыд, и слова утешения взрослых тонули в общем шуме. От загруженной дороги, словно от больного сосуда, расходились волны учащенного пульса. Город снова лихорадило, только на сей раз от воды, а не от засухи.

Подходя к зданию, Лена позвонила Матвею, и через несколько минут он пришел за ними сам.

– Я уж думал, решила бросить меня, – попытался пошутить он и сжал Лену так, словно они