Питер Бигл - Женщина, которая вышла замуж за Человека-Луну

Сидя на подоконнике, Морра сжимала в руках цветок, ничего не понимая из его речей, но чувствуя скрывающиеся в них скорбь и одиночество. Волшебник вдруг усмехнулся и немного передразнил сам себя:

— «Я мог бы жить...» А ведь это забавно. Действительно забавно. — Он повернулся к Сейри и поклонился ей, без всякой издевки, но с долей тягучей, официальной учтивости. — Что же. Спасибо за этот превосходный обед и за... за то, что одолжили детей. Доброй вам ночи.

Все время, пока длилась их беседа, он вертел в руках свою нелепую шляпу с множеством остроконечных вершин. Сейчас он надел ее на голову, поклонился еще раз – в этот раз энергичней – и отвернулся в сторону. Даже со своего места, даже в полутьме Морра увидела, как волшебник расправил свои худые плечи под старым плащом, словно вскидывая на спину мешок с уличными товарами. А потом он тронулся в путь, мгновенно потерявшись среди лунных теней.

Сейри сказал ему вдогонку:

— Я тоже расскажу одну историю.

Она говорила тихо, но в тишине ночи ее голос был слышен совершенно отчетливо.

То, что Шмендрик остановился, наполовину развернувшись к ее матери, Морра поняла только по наклону, который приняла его нелепая шляпа. Сейри сказала:

— Ты – волшебник, не способный поверить в собственный дар. Я – вдова с двумя детьми. Я не думаю, что когда-либо выйду замуж еще раз, – у меня нет намерения вверять кого-нибудь еще тому небу, которое способно отобрать любовь так случайно, так нелепо, так бесповоротно. Поэтому я не верю ни во что – ни во что – кроме возможности смотреть на мою спящую Морру, на моего Финдроса, который всегда сворачивается в эдакий маленький плотный клубочек, два или даже три раза за ночь. — Ее голос вдруг стал тугим и тонким – такими же становились ее губы, когда она бывала по-настоящему рассержена. Морра зажала рот ладонью и с силой прикусила пальцы.

Шмендрик молчал. Сейри продолжила:

— Поэтому я рассказываю себе сказки, также как и ты, чтобы утешить себя, чтобы выдержать, проще говоря – чтобы дотянуть до следующего утра. И есть одна история, которая всегда для меня кое-что значила. В разное время – разные вещи, по всей видимости, но всегда – что-то. Садись, где стоишь, волшебник, прямо в эту мягкую траву, и слушай.

Темнота сгустилась настолько, что Морра не была уверена даже, там ли еще Шмендрик, пока, спустя мгновение, не увидела, как его остроконечная шляпа медленно опускается. Сейри приступила к рассказу:

— Жила однажды женщина, которая влюбилась в Человека-Луну – да-да, у меня есть своя собственная лунная история. Эта женщина влюбилась в лицо, которое, как ей казалось, она видит на поверхности луны – а ведь каждый видит там что-то свое – и она нисколько не скрывала, что стоит этому человеку когда-нибудь ступить на Землю, как она тут же выйдет за него замуж. Захочет ли он сам взять ее в жены – это она сомнению никогда не подвергала, и неважно, что была она женщиной вполне обыкновенной, и я бы даже сказала, невзрачной, и не было в ней ничего особенно красивого. Она ни секунды не сомневалась в том, что Человек-Луна когда-нибудь придет за ней.

— И он пришел, — произнес высокий человек бесцветным голосом.

— Ну, кто-то точно пришел. Потому что однажды вечером, к ней в дверь постучался незнакомец.

Остроконечная шляпа кивнула:

— И конечно же рассказал ей, что пришел с луны.

— Не обязательно. Стоило ей самой бросить на него один-единственный взгляд, как она сразу же сама все поняла – так иногда бывает. Скептикам она твердила, что вот сейчас на луне не видно никакого лица – и это было действительно так, потому что наступил сезон облаков и туманов, которые мешали рассмотреть лунную поверхность, и там не было видно ничего, кроме нескольких темных кратеров. Всем было ясно, что Человек-Луна наконец-то пришел заявить на нее свое право.

— Чего, разумеется, он вовсе и не собирался делать – а просто воспользовался глупой фантазией одинокой женщины. Вам с детьми я рассказываю истории поинтереснее.

— Они, наверное, кажутся такими потому, что мы не перебивали тебя постоянно, склоняя историю туда и обратно. Расплатись за обед – дослушай меня до конца. Как и сама эта женщина, ее возлюбленный не был таким уж красавцем, – по-крайней мере, по земным меркам: росту он был довольно низкого, цвет лица имел болезненно-бледный, и кроме того был совершенно лишен какого бы то ни было изящества, которое могли бы заметить в нем друзья. Как бы то ни было, все говорили, что он относится к ней по-доброму, и рядом с ним она казалась счастливой. Она восторгалась, слушая истории о его лунном дворце, и изумленно вздыхала, когда он описывал красоту падающих звезд, комет и созвездий, которые можно увидеть только с обратной стороны луны, и которые поэтому ни один человек никогда не видел. В конце-концов, кто что может знать о чужом счастье?

— Ну давай же, продолжай, — сказал волшебник, когда она замолчала. — Что с ними сталось?

— Конечно же, он приходил к ней только по-ночам, в точности как луна, и ей казалось совершенно нормальным, что в каждом месяце была ночь или две, когда он не появлялся вовсе. И надо еще сказать, что его ухаживания стали причиной удивительных перемен в ее внешности, – ее волосы и кожа, манера держать себя, – вокруг всего этого как будто возник некий мерцающий ореол, очень напоминающий лунный, и со временем люди стали говорить, что ее окружает лунное сияние, – настолько она стала счастлива. Так бывает иногда, даже с глупыми фантазиями.

Сцепив руки замком и положив на них подбородок, Морра думала, да, именно так мама выглядела, когда папа был с нами – мерцающей. Я помню. Помню.

Словно услышав ее, Сейри стала рассказывать дальше:

— Этот мужчина – с луны он пришел или еще откуда-нибудь – очень подходил ей, и так она жила, довольная всем, довольно долгое время. А мир между тем существовал вполне себе уверенно и без Человека-Луны – тем более, что многие люди вообще не видят на лунной поверхности мужского лица, но скорее женское, а кое-кто и вовсе склонен видеть там лисью морду. И так же как мир продолжал существовать, эти двое продолжали встречаться.

Шмендрик сказал:

— Чую, близится беда. Слышу в ветре ее запах. Эта история закончится плохо.

— На самом деле, истории никогда не заканчиваются. Это мы заканчиваемся. Если бы мы только смогли прожить достаточно долго, мы увидели бы, что все сказки продолжаются и продолжаются без конца, далеко за рамки повествования. Так вот, – в одну из последующих ночей эта женщина почувствовала, что ее возлюбленный никак не может мирно заснуть в ее объятиях, как это всегда происходило раньше, бессчетное количество раз, несмотря даже на то, что покидал он ее всегда перед самым рассветом. Она спросила его: «Любимый, что тревожит тебя? Скажи мне, и я помогу тебе, если смогу». Потому что любовь сделала ее чувствительной к чужим страхам и горестям – такое тоже случается, я думаю, ты знаешь.

— Мне... рассказывали об этом. Продолжай.

— И Человек-Луна – если этот мужчина действительно был им – ответил ей: «Дорогая моя Земная женщина, единственная любовь моей бесконечной лунной жизни, пришло время мне вернуться в мой пустынный дом. Он не дом мне больше – здесь, в нашей постели, здесь мой настоящий дом – но луна это моя судьба, луна – это место, где мне предназначено быть. Если я останусь вдали от нее еще хотя бы на один день, она упадет с небес, вероятно уничтожив таким образом мир. Сегодняшняя ночь должна стать нашей последней, ради самой планеты».

— Какая чушь! — Воскликнул волшебник неожиданно возмущенно. — Подлец попросту захотел избавиться от этой бедной женщины!

— Захотел ли? — Сейри говорила так медленно, так неуверенно, как будто подбирая слова, словно рассказывала эту историю впервые. — И тем не менее, когда она сказала ему: «Как же могу я не отправиться с тобой, ведь я была готова к этому с той самой ночи, когда мы встретились?», он ответил: «Я не осмеливался просить тебя. Я и теперь этого не прошу. Ты будешь тосковать по Земле, но вернуться будет нельзя. Я не могу поступить с тобой так жестоко».

Шмендрик презрительно фыркнул.

— Старый как мир способ избавиться от женщины. Даже твою Морру не получилось бы так легко провести.

— Вполне возможно. Она очень проницательная девочка. Но эта женщина ответила ему: «Я была исполнена тоски, пока ты не пришел ко мне. Ты может и сошел с луны, но ты и есть моя планета – ты моя Земля. Я знаю это так же, как зверь знает, где его дом, даже если не знает больше ничего. Возьми меня с собой.

«Мой дворец несколько прохладен», сказал ее возлюбленный. «Красив, но прохладен. Я должен предупредить тебя об этом.

«Значит, мы согреем его вместе», ответила женщина. «Где я положила свои хорошие туфли?»

— И в каком же городе, в какой убогой гостинице, в каком сарае он в конце-концов ее бросил? — Шмендрик вскочил на ноги. — Или ее тело потом нашли в реке? В какой-нибудь навозной куче? — Он покачал головой, преисполненный гнева и изумления. — Давай – поведай мне этот ужасный финал.