Формальность - Павел Юрьевич Фёдоров

и что же… – ты понравилась, даже очень. – Женя закусила губы, чтобы не расплакаться, её захлёстывало горькое чувство потери, неоправданности надежд, разочарования. – Они двадцать лет уже вместе, играют, или как он сказал, разрабатывают то, что сегодня ты слышала…, двадцать лет вместе, друзья…, а у тебя есть друзья или кто-нибудь кому ты интересна? Нет у тебя никого, даже подруги, с которой можно было бы иногда хотя бы посплетничать…

Женя вдруг вспомнила, как на третьем курсе, на заседание в деканате, где она был секретарём, принимали решение об отчислении одного из её сокурсников за неуспеваемость. Это действительно был странный парень, ходил на занятия, как попало, всё время в долгах и его решили отчислить. Всё, решили, и вдруг, открывается дверь и неожиданно входит профессор, с палочкой, старенький такой, учёный с мировым именем пришёл, все вскочили, стул ищут, а он, не глядя ни на кого, встал у стола и говорит: «Не надо его отчислять, он ещё себя покажет, а если у него что не так, так он исправит…, именно такие, как он и делают главное дело, не те, кто во всём преуспевает и лучшим хочет быть, а именно такие… Кто кроме него работать будет? Девочки? Они замуж повыходят и всё, а вот он именно и будет работать. Так что оставьте его в покое, пусть учится», – и ушёл. А потом на мальчишнике с преподавателями, когда уже всё закончилось, профессор говорил им, и ей тоже, где же ей ещё быть: «Ребята, поймите главное – у каждого человека в жизни своё время, всё происходит в соответствии со своим временем. Кто–то в пятнадцать лет проявит себя, кто-то в сорок, а бывает, как в легенде: Князь на берегу реки встретил старика, а тот удил рыбу, ну и разговорились, и Князя настолько поразила мудрость старика, что он попросил того стать его Советником, и тот служил Князю ещё больше двадцати лет, и при нём Государство достигло вершины своего развития. Так что не спешите и не гонитесь ни зачем, помните – у каждого своё время». Женя вспомнила, как она один раз ехала с тем парнем в метро, а он вдруг ей говорит: «Женька, слушай, как ударник работает, фантастика…», – «Какой ударник?», – «Да барабанщик, слышишь, какая точность, разнообразие, фантазия…, а мощь, нет лучше ударника, чем этот…». Для него звук поезда в метро – барабанщик, лучше которого нет, а для неё – просто грохот, который раздражает…. – Они другие, совсем другие, что-то сравнивать, пытаться быть, как они, лучше или… сильнее…, найди своё место Женя, своё, то, которое не надо ни с кем делить или спрашивать об этом, ты же сейчас вообще никто рядом с ними….

Через месяц Женя вошла в кабинет Олега.

– Олег, я решила уйти из отдела…, я понимаю, что не вовремя, скоро Совет и я, наверное, подвожу тебя, ребят, но… – Женя стояла у двери и смотрела не на Олега, а в сторону.

– Да я уже догадался, расскажи, если не секрет, что ты выбрала, где?

– После вашего концерта, дня через три, мне позвонили и попросили приехать в ДК, там тогда целая комиссия собралась. Кто-то из комиссии был на том концерте, так вот, им так понравилось звучание зала, его пространство, вообще всё здание, которое очень удачно подходит для ДК и они решили создать на его базе, что-то вроде Дома Народного Творчества. Понимаешь, я весь этот месяц только и занималась тем, что все вечера проводила там всякие мероприятия: детский хор, любительские спектакли, вечер классической музыки и другое…, разное, в общем всякие творческие вечера…. А вчера мне предложили взять руководство ДНТ на себя, и сделать всё как я решу…, сама, то есть подготовить план развития ДНТ. Мне нравиться этим заниматься, наверное, я там на своём месте Олег…, как ты, не против?

– Я…, да как тебе сказать, – Олег мялся, несколько сконфуженно, опустив глаза в стол, – лучше открыть тебе всё, сразу, чтобы потом не было недопонимания, недосказанности… мы же втроём один или два раза в неделю там постоянно собираемся…, играем, обсуждаем…, потому я полностью в курсе твоей работы. Ко мне обратились сразу же на следующий день после концерта, узнать, кто ты и где тебя найти, расспрашивали о тебе…, а неделю назад, меня уже, как твоего руководителя, спросили: способна ли ты организовать и возглавить целое направление в этой области, и не буду ли я против тебя отпустить? – Олег пристально посмотрел Жене прямо в глаза, – ты очень талантлива, очень, но боишься себе в этом признаться, а я это увидел, ещё тогда, когда ты у меня диплом писала, потому я комиссии рекомендовал тебя, как человека, который практически может всё, даже, не только это создать, но и намного большее…. Извини Жень, я не говорил тебе, всё за твоей спиной, но я ждал твоей реакции, сама, что решишь, так и будет, потому я очень рад за тебя, помнишь, я сказал, что это твоя минута, да – это минута только твоя! Работай Жень, работай…, а мы будем у тебя комнату снимать, если разрешишь конечно, а то каждый раз возить с собой все инструменты, просто сил никаких нет, – Олег рассмеялся, Женя грустно ему в ответ тоже улыбалась.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

– Познание что страх безличен

Грозит отныне смертным он

Кого ты обвинил в своём лишь безразличье

Лишь тех кто прав но не о нём!?

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Прошло два месяца, до Совета девяти оставалось чуть больше недели. Олегу прямо с утра, как только он вошёл к себе в кабинет, позвонили и пригласили к Главному. Он вышел и сел в электрокар, по дороге к нему присоединился Игорь, которого тоже вызвал к себе Главный. Неожиданно электрокар проехал мимо башни девяти и направился непосредственно к его дому. От встречи с Главным, как правило, ничего хорошего ожидать не приходилось, потому они шли молча с недобрым предчувствием по центральной аллее парка, расположенного перед большим домом, в котором жил и редко покидал Главный академик. Он сидел на мраморной скамье у водопада. Это было одно из самых красивых мест, которое доводилось видеть Олегу, по каменному естественному, отвесному склону, почти неслышно сбегали ручьи, у самого подножья скалы, объединяясь в один большой ручей они устремлялись к большому заросшему пруду. По обе стороны от журчащего ручья друг против друга стояли две мраморные скамьи, на одной из них сидел Главный, напротив него сели Олег и Игорь. Главный был в официальном, только