Анатолий Бритиков - Охота на дракона (сборник)

— Откуда ты знаешь, что я появился здесь только что? — спросил Калинов.

Крылов расхохотался.

— А чего тут знать?.. Иначе бы девочка от тебя не убежала. Я бы, например, догнал ее мгновенно… И потом, по тебе сразу видно, что ты тут в первый раз. Как ты озираешься по сторонам!..

Калинов переступил с ноги на ногу, и Крылов резко дернул арбалетом.

— Стоять! — прошипел он. — А то могу…

— Что же ты ее не догоняешь? — спросил Крылов.

— Была нужда… Я гордый! И потом… Хочу понять, что она в тебе нашла. Хлюпик-хлюпиком…

Эх, надрать тебе бы сейчас уши, подумал Калинов и мотнул головой: мысль принадлежала Калинову-вчерашнему — члену Совета и всяческих там комиссий. Но и Калинову-подростку так стоять должно быть очень унизительно.

— По твоему, это честно? — спросил он. — Ты с оружием, я — без…

— То-то и оно, — сказал Крылов. — Кабы ты был здесь не впервые, то и у тебя было бы оружие. А насчет честности… Разве гулять с чужими девчонками это честно?

Калинов пожал плечами. Последний раз он гулял с чужой девчонкой лет восемьдесят назад.

— Послушай, Игорь, — сказал он.

Крылов мгновенно весь подобрался и стал похож на напуганного съежившегося зверька.

— Откуда ты знаешь мое имя? — шепотом спросил он. — Шпионишь?.. Тебя подослала моя мать?

Он оглянулся по сторонам, словно подумал, что мать выйдет сейчас из-за ближайшего дерева. Все было тихо. Крылов снова посмотрел на Калинова. В глазах его появился странный блеск.

— Вообще-то у нас здесь не убивают, — сказал он. — Но я попробую…

Он поднял арбалет на уровень груди, и Калинов понял, что сейчас, через мгновение тяжелая стрела пронзит его сердце, и мысль о смерти показалась ему такой нелепой, что он удивился. “Я не хочу!” — подумал он, и в горле его родился крик, потому что он увидел, как стрела уже сходит с ложа арбалета и отправляется в смертоносный полет, но тут вдруг кругом возник серый туман. Он не поднялся от земли и не выплыл из-за деревьев, а именно возник, неожиданно и сразу, но не успел Калинов обрадоваться ему, потому что в тумане этом было спасенье, как он исчез, исчез так же неожиданно, как и появился, и Калинов обнаружил себя стоящим в джамп-кабине.

На пульте подмигивал красным сигнал “Ваш индекс занят”. Калинов вывалился из кабины на улицу. На небе светило солнце, и было оно не синее и не оранжевое, а обычное, земное, и небо было земное, и вокруг стояли обычные дома, и стремился перепрыгнуть через Неву Медный Всадник.

— Мальчик! Что с тобой? — раздался женский голос, и кто-то положил ему руку на плечо.

Он оглянулся. Рядом стояла Нонна Крылова.

— Н-ничего, — пробурчал Калинов и попятился. Сбросил с плеча ее руку.

— Мальчик, подожди, — умоляюще попросила она. — Ты не знаешь случайно Игоря Крылова?

— Н-нет! — сказал Калинов и бросился бежать.

— Мальчик, подожди-и-и! — догнал его надрывный крик, но Калинов бежал и бежал, пытаясь уйти от этого крика, и оглянулся только у угла.

Крылова, опустив голову, медленно брела обратно, к дверям джамп-кабины.

— Рад вас видеть, коллега, в добром здравии! — сказал Паркер, усаживаясь в кресло.

Калинов достал из бара соки и лед и принялся делать себе и гостю коктейль.

— Видок у вас — не подкопаешься! — продолжал Паркер, наблюдая за его манипуляциями. — Лишь очень опытный глаз смог бы заметить некоторое несоответствие между юной внешностью и глаза ми, принадлежащими немолодому уже человеку.

Калинов посмотрел в зеркало, вделанное в лицевую панель бара.

— Не вижу никакого несоответствия, — сказал он, пристально вглядываясь в свое отражение. — Вполне приличный молодой чело, век. Ничего похожего на члена Совета.

Он протянул Паркеру стакан со светло-зеленой жидкостью. Тот заглянул в стакан, зачем-то понюхал его.

— Судя по всему, коллега, вы ничего не добились, — сказал он.

Калинов слегка пожал плечами и тоже заглянул в стакан.

— Эту информацию вы выудили из коктейля? — спросил он. Паркер фыркнул и отхлебнул из стакана, посмаковал напиток.

— Нет, — сказал он. — Но ведь я прав?

— Увы, коллега, увы… — сказал Калинов и уселся напротив. — Первая вылазка действительно мало чего дала. Чертовщина какая-то… Мир, как в театре! Мгновенно меняющиеся декорации… дракон в таинственном лесу… принцесса с хрустальным голосом. Солнце то синее, то оранжевое… В самом деле, сказки какие-то!

— Бабушки Арины! — сказал Паркер. — Может быть, видения?.. Нанюхались галлюциноидов…

— В таком случае мой рекордер тоже нанюхался, — сказал Калинов. — Я вам покажу запись. Натура полнейшая…

Он оставил Паркера наедине с рекордером и вышел на балкон Над городом распростерлась черная августовская ночь. Окна домов были заэкранированы и не пропускали изнутри ни одного лучика света. Только глубоко внизу сияли уличные фонари да у горизонта подсвеченные сотнями прожекторов купол Исаакия и шпиль Адмиралтейства.

Калинов пытался проанализировать события сегодняшнего дня, но ничего из этого не получилось, потому что в голову все время лезла Нонна Крылова. Каким образом эта женщина умудрилась так воспитать своего сына? Ведь он был готов на убийство!.. Или показалось?.. И уж совершенно непонятно, как удалось спастись… Как будто кто-то следил за ними и в последний момент сыграл отбой… Но каков малец! Откуда у него столько злобы?.. А Джина хороша! У него могла бы быть такая вот внучка, если бы Наташка не погибла тогда в Кольце астероидов…

Калинову стало вдруг нестерпимо грустно и захотелось, чтобы поскорее наступило завтрашнее утро, и можно будет снова отправиться туда, в этот странный сказочный мир.

Позади с шорохом открылась дверь, и он увидел рядом с собой неясный силуэт Паркера.

— Да, — сказал тот. — Действительно, какой-то спектакль для детей. Зацепиться не за что… Похоже только, что взрослым туда вход воспрещен!

— Неясно лишь — кем, — сказал Калинов.

— Может быть, какая-нибудь сверхцивилизация ставит эксперименты на наших детях? — предположил Паркер.

Калинов пожал плечами.

— Все возможно, — сказал он. — Только тогда меня вряд ли бы туда пустили. Это нарушило бы чистоту экспериментов.

— Да ну, — сказал Паркер. — Не могут же они следить за каждым землянином! Да и не всесильны они, раз дисивер обводит их вокруг пальца.

Калинов промолчал. Молчал и Паркер, боясь прервать размышления товарища.

— Нет, — сказал вдруг Калинов, — не может этого быть. Притягиваем за уши… Уверен, что тут наша внутренняя история, безо всякого вмешательства извне.

И тогда Паркер решился.

— Вы знаете, Алекс, — сказал он. — Сегодня Нонна Крылова обратилась к нам в Транспортную комиссию с просьбой помочь ей найти своего сына.

Калинов опять промолчал.

— Знаете что, коллега? — сказал Паркер, — Не нужна ли вам помощь? Я бы мог…

Калинов нашел в темноте руку Паркера и пожал ее.

— Не стоит, Дин… У меня юношеское рукопожатие и юношеское на вид тело, но ум-то далеко не юношеский. Так что помощь мне не требуется. Пока… Будет нужно-конечно, попрошу… Хотя… Кое-что вы можете.

— Что именно, коллега? — живо спросил Паркер.

— Мало ли что… — Калинов замялся. — Одним словом, если вдруг примут решение закрыть индекс… Без меня примут, понимаете? Так вот. Постарайтесь его сорвать!.. Я уже говорил, что это самое идиотское, что можно придумать.

Теперь Паркер пожал руку Калинова.

— Это я вам обещаю, — сказал он. — Можете не волноваться.

Джина явно ждала его. Не случайно же, в самом деле, он сразу увидел ее, как только переместился из джамп-кабины в этот мир. Она вскочила на ноги и бросилась ему навстречу, на бегу отряхивая юбку.

— Здравствуй, — сказала она. — Я думала, ты больше не появишься.

— Здравствуй, — ответил Калинов. — Почему?

— Ты же вчера убежал… Тебя обидел Зяблик.

— Кто? — не понял Калинов.

— Зяблик… Так мы называем Игоря Крылова. Я все знаю.

Калинов рассмеялся.

— Ну, это не я убежал, а ты…

Она удивилась.

— Я никуда не убегала. Я весь день тут была.

Она взяла его за руку, и Калинова опять кольнуло в сердце.

— А на Зяблика ты не обижайся, — сказала Джина. — Он хороший… Только стал какой-то малахольный. Ходит, молчит…

Вчера он мне таким не показался, подумал Калинов. Вчера он был не зяблик, а дикий кабан. Ревность, знаете ли, не мама родная…

— Пошли к ребятам, — сказала она и потащила его за собой. — Сейчас как раз интересы будем придумывать.

— Как это?

— Увидишь.

Ребят было человек тридцать. Среди них были и парни, и девушки. Они сидели кружком. В центре горел почти незаметный в солнечный свете костер. Калинов посмотрел на небо. Солнце сегодня было обычное.