Карел Чапек - Война с саламандрами (сборник)

– Возьмешь и позволишь пану Повондре вот так вот умереть?

– Ну, – защищался автор, – я это делаю без всякой охоты, но все-таки, если уж честно говорить, пан Повондра уже свое пожил: ему, скажем, сильно за семьдесят…

– И что, ты никак не освободишь его от этих душевных терзаний? Даже не скажешь ему, допустим: дедушка, все не так плохо, саламандры весь мир не уничтожат, человечество не погибнет, подождите еще немного, не умирайте – и сами все увидите? Слушай, неужели ты ничего для него не можешь сделать?

– Ну, отправлю к нему доктора, – решил автор. – У старика, вероятно, горячка на нервной почве; в его возрасте, впрочем, она может осложниться воспалением легких, но надеюсь, что и это он, с божьей помощью, переживет; наверное, будет еще качать Марженку на коленях и спрашивать ее, как дела в школе… Старческие радости, боже мой, пусть у старика еще будут в жизни радости!

– Хороши радости, – издевательски усмехнулся внутренний голос. – Он будет прижимать к себе несчастного ребенка старческими руками и бояться! – да, вот именно, бояться, – что и ей когда-нибудь придется спасаться от бурлящих вод, которые неотвратимо заливают весь мир; в ужасе насупит он свои косматые брови и будет шептать: «Марженка, это сделал я… Во всем виноват я…» Слушай, а ты что, в самом деле хочешь дать погибнуть всему человечеству?

Автор нахмурился:

– Зачем ты спрашиваешь, чего хочу я. Ты что, думаешь, это по моей воле континенты разламываются пополам, ты думаешь, что это я хотел, чтобы дело дошло до такого вот конца? Это просто логика событий – разве я могу в нее вмешиваться? Я делал все, что мог: я вовремя предупредил людей, тот самый Икс – это ведь отчасти был я. Я заклинал: не давайте саламандрам оружия и взрывчатки, прекратите эту отвратительную торговлю саламандрами – и так далее. Ты знаешь, чем все это закончилось. Все в ответ начали приводить тысячи доводов – совершенно справедливых с политической и экономической точки зрения – почему это невозможно. Я не политик, не экономист, как же я мог их переубедить? Что теперь поделаешь, мир, скорее всего, потонет и погибнет; но, по крайней мере, это произойдет по объективным политическим и экономическим причинам. Утешаться можно будет тем, что это совершится при помощи науки, техники и общественного мнения, с участием всего человеческого гения и смекалки! Вовсе не космическая катастрофа – только государственные, геополитические, экономические и иные причины… с этим уж точно ничего не поделаешь.

Внутренний голос какое-то время помолчал.

– А тебе не жалко человечества?

– Подожди, не спеши так! В конце концов, все человечество совсем не обязательно погибнет. Саламандрам всего-то нужно побольше берегов, чтобы они могли там жить и откладывать яйца. Быть может, они наделают из континентов длинные макаронины – чтобы берегов было как можно больше. Но ведь на этих полосках земли могут же удержаться какие-то люди?! И дело для них найдется: изготавливать для саламандр металлы и другие вещи. Саламандры ведь не умеют сами работать с огнем.

– То есть люди будут служить саламандрам.

– Будут, если тебе хочется так это называть. Будут работать на заводах – точно так же, как и сейчас. Только хозяева у них будут другие. В конце концов, быть может, изменится не столь уж и многое.

– А все же – тебе не жалко человечества?

– Да оставь ты меня в покое! Что я могу сделать? Ведь сами люди этого хотели: все хотели владеть саламандрами, в саламандрах нуждались торговля, промышленность, техника, саламандр хотели государственные деятели и военачальники. Вот и Повондра-младший говорит то же самое: мол, мы все в этом виноваты. Ну как ты можешь подумать, что мне не жалко человечества! Но больше всего я жалел его, когда видел, что оно само – любой ценой – стремится к своей гибели. Глядя на это, просто выть хотелось. Или кричать и дико размахивать руками – как человек, который видит, что поезд на стрелке свернул на колею, которая обрывается в пропасть. А теперь уже все, этот поезд не остановить. Саламандры будут размножаться дальше, будут все больше и больше дробить старые материки. Вспомни доказательства, которые приводил Вольф Мейнерт: люди должны уступить место саламандрам, и только саламандры создадут наконец счастливый, единый и однородный мир…

– Да какой еще Вольф Мейнерт! Вольф Мейнерт – интеллектуал. Кажется, нет таких страшных, губительных и безумных идей, посредством которых какой-нибудь интеллектуал не хотел бы возродить этот мир. Ладно, бог с ним. Скажи-ка лучше, что сейчас делает Марженка?

– Марженка? Наверное, играет в Вышеграде. «Не шуми, пожалуйста, – сказали ей, – дедушка спит». Теперь она не знает, чем заняться, и мается от скуки…

– И что же она делает?

– Не знаю. Наверное, пытается достать кончиком языка до кончика носа.

– Ну вот. И что, ты по-прежнему готов допустить что-то вроде нового Всемирного потопа?

– Хватит уже! Я что, могу творить чудеса? Будь что будет. И пусть ход событий будет неотвратимым! Это, кстати, может служить своего рода утешением: все, что происходит, совершается в силу необходимости и имеет собственную закономерность.

– А все-таки – нельзя ли как-нибудь остановить саламандр?

– Нельзя. Их слишком много. Им нужно освободить место.

– А нельзя сделать так, чтобы они как-нибудь вымерли? Среди них могла бы, я не знаю, развиться какая-нибудь эпидемия, или они начнут вырождаться…

– Ну, дружище, это дешевый трюк. Почему Природа всегда должна исправлять то, что натворили люди? Значит, и ты уже не веришь, что люди справятся сами? Вот именно, вот именно! Опять вам хочется надеяться на то, что кто-то или что-то вас спасет! Послушай-ка, я кое-что тебе скажу: знаешь ли ты, кто даже сейчас, когда пятая часть Европы уже под водой, поставляет саламандрам взрывчатку, торпеды и сверла? Кто лихорадочно, днем и ночью, трудится в лабораториях, стараясь изобрести еще более эффективные машины и материалы для разрушения мира? Кто дает саламандрам кредиты, кто финансирует этот самый Конец Света, новый Потоп?

– Да, знаю. Все предприятия. Все банки. Все государства.

– Ну вот. Если бы это была просто война саламандр против людей, тогда, может быть, еще можно было бы что-нибудь с этим сделать; но когда против людей идут люди – этого, дружище, уже никак не остановишь.

– Стоп-стоп-стоп! Люди против людей! У меня идея! А может, когда-нибудь и саламандры могли бы пойти против саламандр.

– Саламандры против саламандр? Как ты себе это представляешь?

– Ну… Раз уж саламандр развелось слишком много… Они могли бы схлестнуться друг с другом за какой-нибудь кусочек побережья, залив и так далее; потом начали бы воевать за все более и более протяженные берега, пока наконец все не перешло бы в бойню за побережья всего мира, да? Саламандры против саламандр! Разве в этом не будет той самой логики истории?

– Да нет, это не подходит. Саламандры не могут воевать против саламандр. Это было бы нарушением законов природы. Ведь саламандры – один род.

– Ну послушай, люди – тоже один род. Но ведь им это нисколько не мешает. За что только они не воюют! Даже не за то, чтобы у них было где жить, а за власть, за престиж, за влияние, за славу, за рынки – долго можно перечислять! Почему бы и саламандры не могли между собой воевать – за престиж, скажем?

– А зачем им это? Скажи, что им это даст?

– Ничего, кроме того, что у одних саламандр – временно, конечно – было бы больше берегов и больше силы, чем у других. А через какое-то время все было бы наоборот.

– А к чему им мериться силой? Ведь они все одинаковые, все – саламандры, у всех одинаковый скелет, все они одинаково противные, одинаково одинаковые, да зачем же им друг друга резать? Во имя чего, скажи сам, им воевать между собой?

– А ты, главное, их не трогай, они сами разберутся. Вот, например, одни живут на западном побережье, а другие на восточном; вот они и начнут резать друг друга во имя Запада или там во славу Востока. А вот, посмотри-ка, есть европейские саламандры, а есть африканские; провались я на этом месте, если вскоре одни из них не захотят стать чем-то большим, чем другие! Ну и начнут доказывать свое превосходство – во имя цивилизации или экспансии, можешь сам придумать, ради чего! Всегда найдутся какие-нибудь идеологические или политические причины, вследствие которых саламандры с одного берега должны будут перерезать саламандр с другого берега. Ведь саламандры так же цивилизованны, как и люди, потому у них не будет недостатка в политических, экономических, юридических, культурных и разных прочих аргументах.

– И у них есть оружие. Не забудь, как замечательно они вооружены.

– Да, точно, оружия у них завались. Ну вот. Странно было бы, если бы они не научились у людей тому, что такое творить историю!

– Постой, погоди минутку! (Автор вскочил и начал в волнении бегать по кабинету.) А ведь правда, провалиться мне на этом месте, если они к этому не придут! Я уже прямо вижу, как это будет, – достаточно посмотреть на карту мира… Черт побери, есть здесь какая-нибудь карта?