Джордж Оруэлл - Все романы в одном томе (сборник)

Безжизненно откинувшись на стуле, миссис Лакерстин визжала, заглушая все голоса.

– Прекратить! – гаркнул ей в лицо Эллис. – Слушайте! – Он повернулся к остальным. – Слышите?

Снаружи доносился мощный угрожающий гул. Мистер Макгрегор, напряженно распрямившись, поправил съехавшие на переносице очки.

– Некоторое волнение в массах! Бармен, подберите осколки. Мисс Лакерстин, будьте любезны, позаботьтесь о вашей тетушке – ей, кажется, нехорошо. Господа, прошу вас, за мной!

Джентльмены подошли к входной двери, которую кто-то, видимо, бармен, успел уже запереть изнутри. Как раз в этот момент салютом прогремел залп грохнувшей о дощатую дверь гальки. Мистер Лакерстин, вздрогнув, отпрянул.

– Засов-то чертов хоть задвиньте кто-нибудь! – визгнул он.

– Нет-нет! – возразил мистер Макгрегор. – Мы должны выйти. Не появиться перед ними было бы роковой ошибкой.

Он открыл дверь и смело ступил на крыльцо. На тропинке перед клубом стояло человек двадцать бирманцев с кольями и дахами, а за оградой, заполняя и дорогу, и плац, и до самых джунглей, – огромная толпа. Море людей, тысячи две, не меньше, черневшее, облитое сиянием белой луны, с яркими искрами на кривых лезвиях дахов. Эллис бестрепетно встал рядом с Макгрегором. Лакерстин исчез.

Мистер Макгрегор поднял руку, требуя внимания.

– Что все это значит? – сурово крикнул он.

В ответ поднялся рев и полетели камни, в том числе довольно увесистые, но, по счастью, никого не задевшие. Один из людей, стоявших на тропинке, повернулся и, махнув рукой, крикнул, чтобы с камнями подождали. Затем этот парень – добродушного вида силач лет тридцати, с рогульками висящих усов, в рубахе и коротком, до колен, лонджи, – выступил вперед, готовый к переговорам.

– Что все это значит? – повторил мистер Макгрегор.

Парень заговорил бойко и не особенно сердито:

– Мы с вами ссориться не хотим, мин-ги! Нам нужен лесной торговец Эллис! – (произносил он «Эллит»). – Тот мальчик, которого он утром ударил, ослеп. Отдайте нам Эллита, мы хотим наказать его. Остальным из вас зла не будет.

– Рожу запомни, – через плечо бросил Эллис Флори. – Сядет малый годков на семь.

Мистер Макгрегор побагровел, едва не задохнувшись от гнева. На несколько мгновений он просто потерял дар речи, но наконец пришел в себя и заорал так, будто находился в родной Англии:

– Да понимаете ли вы, с кем говорите? За двадцать лет я не слыхал подобной дерзости! Сию же минуту убирайтесь, или я вызову полицию!

– Лучше не мешкайте, мин-ги! Мы знаем, что ваши суды не для нас, так уж мы сами накажем Эллита. Пошлите его к нам. А то всем вашим придется плакать.

Мистер Макгрегор яростно стукнул в воздухе кулаком.

– Прочь, сукин сын! – крикнул он, впервые за много лет употребив бранное слово.

Толпа грозно взревела, и обрушился такой град камней, что досталось всем, не исключая стоявших у клуба бирманских вожаков. Один камень ударил представителя комиссара прямо в лицо, едва не опрокинув навзничь. Европейцы быстро ретировались и заперли дверь на засов. Очки мистера Макгрегора были разбиты, из носа хлестала кровь. В салоне мужчины увидели бьющуюся истеричной ящерицей миссис Лакерстин, качающегося у стола в обнимку с пустой бутылкой Лакерстина, бормочущего в углу на коленях бармена (крещеного католика) и воющих от ужаса чокр. Только Элизабет, побелевшая как мел, сидела молча и неподвижно.

– Что происходит? – воскликнула она.

– «Что-что», в дерьме мы, вот что! – огрызнулся Эллис, потирая шею, по которой ему здорово садануло. – Бирманцы кругом, камнями лупят. Ладно, спокойствие! Кишка у них тонка дверь выломать.

– Немедленно вызвать военную полицию! – невнятно прогнусавил мистер Макгрегор, зажимавший ноздри красным от крови носовым платком.

– Как вызовешь? – сердито хмыкнул Эллис. – Пока вы с ними разговор вели, я посмотрел – отрезали нас чертовы скоты, язви их душу! Не продраться ни до постов, ни до тюрьмы. У Верасвами-то полно охранников с винтовками.

– Что ж, остается ждать. Надо надеяться, они сами стихнут и разойдутся. Успокойтесь, дорогая моя миссис Лакерстин, прошу вас, успокойтесь. Опасность, уверяю вас, очень невелика.

На слух, однако, чувствовалось по-другому. Грозный шум не только не стихал, но явственно нарастал, словно толпа все прибывала новыми сотнями бирманцев. За стенами ревело так, что в клубе приходилось кричать, чтобы расслышать друг друга. Все окна салона закрыли, заперли, плотно задвинув рамами цинковых сеток, которыми иногда защищались от москитов. Тем не менее то и дело звенели разбитые стекла, дрожавшие тонкие стены, казалось, вот-вот расколются под непрерывной каменной бомбежкой. Приоткрыв ставень, Эллис швырнул в толпу бутылку, но дюжина тут же влетевших камней заставила поспешно захлопнуть щель. Других намерений, кроме крика, стука и обстрела камнями, у бирманцев пока не наблюдалось, но дикий шум ужасно действовал на нервы и поначалу просто ошеломил. Никому, кстати, не пришло в голову упрекнуть Эллиса, единственного виновника всего этого; угроза, судя по всему, только заставила на время тесней сплотиться. Полуслепой без очков мистер Макгрегор стоял посреди комнаты, протянув руку благодарно вцепившейся в нее миссис Лакерстин и позволяя плачущему чокре обнимать свою ногу. Мистер Лакерстин вновь исчез. Эллис метался взад-вперед, потрясая кулаком в сторону полицейских казарм:

– Где эти ё…ные полицейские, мать их! – вопил он, не стесняясь дам. – Сто лет такого случая не будет! Сейчас бы десяток винтовок, сколько бы мы всей этой б…ской сволочи ухлопали!

– Помощь идет! – выкрикивал в ответ мистер Макгрегор. – Но нужно время пробраться сквозь толпу!

– Так чего ж они, сучьи дети, не стреляют? Уже бы кучи негритосов в крови валялись! Господи, пропустить такой шанс!

Увесистый кусок гранита пробил цинковую сетку. Влетевший следом в дыру камень ударился о стену, разорвав «восточную картину», рикошетом ободрал локоть Элизабет и приземлился на столе. Снаружи триумфально взревело, и на крышу обрушились кошмарные удары – забравшиеся на деревья бирманские детишки веселились, прыгая вниз и на задницах съезжая по гремящей кровле. Мадам Лакерстин превзошла саму себя, издав визг, перекрывший даже весь наружный шум.

– Кто-нибудь заткнет старую каргу? – цыкнул Эллис. – Орет как резаная. Флори, Макгрегор, идите сюда, надо срочно что-то предпринимать! Думайте, как выбираться!

Элизабет, внезапно сорвавшись, зарыдала; удар камнем сломил ее выдержку. Флори вдруг с изумлением обнаружил, что она вцепилась в его руку, и даже в этот момент от ее прикосновения сердце затрепетало. Вообще все происходившее сейчас Флори воспринимал со странным чувством отчужденности. Особого страха он тоже не испытывал: бирманцы никогда не виделись ему по-настоящему опасными. Лишь дрожащая на его локте рука Элизабет заставила оценить серьезность ситуации.

– О, мистер Флори, прошу вас, пожалуйста! Придумайте что-нибудь! Вы же можете, можете! Что-нибудь, лишь бы эти жуткие люди не ворвались сюда!

– Если б один из нас сумел добраться до полицейских казарм! – стенал мистер Макгрегор. – Сипаям нужен английский офицер, который даст приказ! Что ж, в крайнем случае я сам должен попробовать пройти.

– Да не дурите! – рявкнул Эллис. – Глотку вам полоснут – и все дела. Пойду я, если вдруг они действительно сюда полезут. Ух, дьявол, дать себя прирезать этим свиньям! С военной-то полицией мы бы всю эту сволочь в клочья разнесли!

– А если как-нибудь вдоль берега? – отчаянно прокричал Флори.

– Да нет! Они везде кишат. Отрезаны мы – с трех сторон толпа, сзади река!

«Река!» Выход блеснул во всей поразительно наглядной, оттого и не приходившей в голову очевидности.

– Река! Конечно! – заорал Флори. – Нам до казарм добраться проще простого! Ну?

– Как это?

– Река под окном! Прыгнуть и вплавь!

– Отлично, парень! – Эллис хлопнул Флори по плечу.

Элизабет, держа его за руку, чуть не прыгала от радости.

– А может, я? – рванулся Эллис, но Флори покачал головой, он уже сбрасывал ботинки. Нельзя было терять ни минуты: бирманцы кое-что прохлопали, но могли вдруг и спохватиться. Одолев свой первый ужас, бармен приготовился открывать заднее окно и осторожно поглядывал вниз. На лужайке было не более пары десятков человек; понадеявшись на речную преграду, бирманцы отсюда ушли.

– Чертом жми по траве! – орал Эллис в ухо Флори. – Они ошалеют, когда тебя увидят!

– Приказывайте сразу открыть огонь! – в другое ухо кричал мистер Макгрегор. – Я даю вам все полномочия!

– И вели стрелять по-серьезному! Без всяких там «поверх голов»! В харю или хоть в брюхо!

Флори спрыгнул, почувствовав удар твердого грунта, и пулей рванул к берегу. Как и предсказывал Эллис, бирманцы на секунду оторопели, затем вслед свистнуло несколько камней, но никто не погнался. Осаждавшие явно приняли это просто за бегство и в лунном свете успели разглядеть, что сбежал не Эллис. Еще мгновение сквозь кусты – и Флори нырнул.