МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ №3, 2015(14) - Елена Ефимовна Кушнир

Леонид АШКИНАЗИ

ЧТОБЫ ЗАДАТЬ ВОПРОС

В подобных ситуациях у меня наступает такое немного странное (для меня самого) состояние, нечто среднее между «а гори оно все огнем» и «а мне все пофиг», сдобренное хорошей дозой элементарного любопытства. Мои приятели называют это «тупым любопытством». У меня тактичные и любвеобильные приятели.

Я действительно не ожидал, что увижу на столе Аватары Конструктора Вселенной книгу Эмануэла Това «Текстология Ветхого завета» – ту, которую сейчас (причем только что) читал. Заметив мое удивление, Аватара улыбнулся:

– Ну, тебе же увлекательно читать, как ученые по буковке текст анализируют, варианты сопоставляют, свитками Мертвого моря благоговейно шуршат?

Я, ничем не кривя, согласился.

– Ну так и мне тоже.

Он открыл книгу – похоже, что наугад – и для торжественности прочел (мог бы и просто процитировать):

– Большинство текстов, как древних, так и современных, передаваемых от одного поколения к другому, тем или иным образом портятся. Для современных сочинений процесс передачи текста от авторской рукописи до типографской печати занимает сравнительно небольшой промежуток времени, а потому возможности для порчи ограничены. Однако в таких древних текстах, как Ветхий Завет, случаи порчи (технический термин для обозначения разного рода «ошибок») встречаются чаще из-за сложных условий копирования и продолжительности процесса передачи, обычно доходящего до момента публикации текста в последние века. Факторов, которые могут привести к порче текста, много: переход от палеоеврейского к квадратному («ассирийскому») письму, неясный почерк, шероховатая поверхность материала (кожи или папируса), на котором написан текст, схожее написание некоторых букв, отсутствие огласовки, нечеткие границы между отдельными словами в древних текстах и т. д. Кроме того, в библейский текст вносились исправления и изменения. В отличие от случайных ошибок внесение исправлений и изменений – результат сознательного стремления более или менее серьезно изменить текст, вплоть до введения в него новых идей. Такое вторжение в текст имеет место во всех текстуальных свидетельствах (см. обсуждение этого вопроса в главе 4СЗ), включая Mасоретский текст. Традиция приписывает «переписчикам» (софрим), 8, 11 или 18 подобных «исправлений» в самом Mасоретском тексте, но даже если она и не совсем достоверна в отношении данных конкретных случаев, повсюду имеются свидетельства многочисленных изменений такого рода.

– Ну да, – согласился я, – впечатляет. Я, собственно эту книгу видел. То есть я ее сейчас читаю.

– Читаешь? – быстро спросил он.

– Ну, какое там «читаю», – ответил я, – мне и близко образования не хватает. Но чтобы восхититься, достает.

– Понятно, – продолжил он. – А точки? А «подвешенные буквы»?! А «вторая рука»? Да эту книгу в любом месте можно открыть и восхищаться дотошностью автора!

И после паузы, заметив, что я замолчал и жду, кивнул – продолжай, мол.

– Но я вот чего не понимаю, – выполнил я предложенное. – Общеизвестно положение о неисчерпаемой мудрости Книги, о слоях смыслов и так далее. Но для расшифровки, для понимания, часто важна каждая буква. А тут ученые спорят о тысячах расхождений. При этом они вообще не вполне уверены, что существовал исходный вариант, тот самый, который… Возможно, что в этом вопросе их вера столь неразрывно переплетается с их ученостью, что…

– Ты отчасти прав – расхождений тысячи, и ученость, созданная их коллективным сознанием, переплетается с их личной верой и лично-коллективным вероповедением. Существовал ли исходный текст – как ни странно, не важно.

Я изумился, и мой собеседник счел нужным это заметить.

– Существовал, существовал… хотя не совсем так, как говорят. Но дело даже не в этом. Смысл там есть во всех вариантах, и многие смыслы вполне доступны, даже при ошибках. А некоторые ошибки влияют мало – смыслы-то бывают разные. Но по мере работы таких специалистов, как автор этой книги, текст проясняется и большее количество смыслов становится доступным, – Аватара Конструктора улыбнулся.

– Но все-таки основной текст и основной смысл?..

– А ты не допускаешь, что основного нет? Что важны в равной степени все смыслы, а тезис о священности Книги – просто разумное следствие того, что неизвестно, какие еще смыслы могут быть из нее извлечены? И естественное для ищущего человека восхищение глубиной и желание сберечь предвосхищаемое?

– То есть вся эта наука существует для того, чтобы подготовить материал для…

– Наука существует не «для»! Ты мне эту отрыжку Военно-промышленного комплекса брось. – Аватара направил на меня короткий взгляд, но этого хватило, чтобы струйка холодного пота мгновенно сбежала по хребту.

– Наука существует не «для», а «потому что»! Потому что человек, в своем познании Мира, пришел к этому поведению. И обратил свой ищущий взгляд в том числе и на мою Книгу. Изрядно попортив ее текст – но человек рос, маленький ребенок иногда ж неправильно обращается с книгой, да?

Я кивнул.

– Но повзрослев…

– Понимаю. Человечество повзрослело…

– Эка хватил – человечество повзрослело. Это конкретное человечество еще гадит в подгузники и тычет себя шаловливым пальчиком в глазик, того и гляди выколет, однажды почти удалось. Запеленать бы обратно… – Аватара Конструктора вздохнул и посмотрел куда-то вбок. – Так ведь взвоете… Свобода воли вам нужна. А коробка спичек вам не нужно? Некоторые безумцы уже почти дотянулись, нет бы умным людям дать им по рукам. Доминдальничаетесь…

– Но если именно там глубокие смыслы, то зачем существует остальная наука?

– Хочешь обрести внутренний покой, обосновать свое существование?

Я честно кивнул.

– Вот не уверен я, что мой ответ тебя обрадует, но ты спросил. Во-первых, науки не могут развиваться в отрыве одна от другой, они связаны. Одни слабее, другие сильнее. Математика связана с Книгой сильнее, чем физика, но и физика тоже, а уж через математику-то! Поэтому ты своей работой, своими стараниями, тоже вносишь вклад. А во-вторых, ты же преподаватель. Помнишь, что сказала тебе много лет назад одна девочка?

– «Я теперь поняла – вы научили нас думать!»

– Вот-вот. Так что, – Аватара Конструктора направил на меня короткий взгляд, – иди и работай. И спасибо за беседу. Время я тебе скорректировал.

* * *

Солнце светило в окно. Я посмотрел на часы. До начала занятия было еще полчаса. Как в тот самый момент…

…когда