Биомеханическая активность - Павел Сергеевич Иевлев

— Думаешь, они нам поверят? — скептически ответил Брэн. — Люди редко выбирают отказ от комфорта ради каких-то принципов и предпочитают игнорировать информацию, которая может привести к такой необходимости.

— Тогда вытащить их из этого заповедника! Пусть увидят, во что превратили наш мир! — упрямо заявила девочка.

— Для этого их сначала надо найти. Кстати, ты, кажется, что-то говорила про Харимера?

— Ох, — спохватилась Василиса, — мы же совсем про него забыли! Сейчас…

Она включила экран, где в прошлый раз было изображение с береговой камеры. Однако на этот раз там оказался унылый тёмный коридор.

— Странно… А если так? — она нажала на кнопку ещё раз.

Изображение сменилось на вид из-под потолка какого-то офиса. Возможно, того самого, где они вчера читали чат с принтерной ленты, но может быть, и другого — они все одинаковые.

— Ага, — сообразила Василиса, — долгое нажатие включает и выключает, короткое — меняет канал. Резервное управление на случай, если пульт не работает. Что тут ещё есть?

Она нажимала снова и снова — камер на Заводе оказалось много. Большая часть показывает пустые пыльные коридоры внутри и пустые пыльные пустоши снаружи. На одной мелькнул огромный сборочный цех — там череда странных автоматов проделывает непонятные манипуляции над заготовками рук и ног. По цеху перемещаются несколько химер — жутковатых конструктов из разномастных протезов. Ещё несколько коридоров — и Мири опознала:

— Это пункт приёма вторсырья! Я тут бывала!

Пункт выглядит довольно скучно — короткая очередь из нескольких потрёпанных сталкеров, разной степени целостности организма. У кого одной руки не хватает, у кого двух, у кого ноги железные. Протезы, как правило, простенькие, недорогие. Каждый из них охраняет свою тележку с добром, которое, на взгляд Василисы, похоже на обычный хлам с помойки, и, возможно, им и является. Вот очередь дошла до следующего — он подкатил тележку, опрокинул в низко расположенное приёмное окно, отошёл в сторону и встал.

— Ждёт, пока автомат рассортирует, — пояснила Мири. — Металл, пластик, электроника, взрывчатка и всё такое. Тогда ему начислят вознаграждение.

Из небольшого терминала сбоку выскочила карточка. Сталкер взял её, посмотрел на свет, вздохнул, видимо, оставшись не слишком довольным результатом, и покатил пустую тележку к выходу. К приёмному окну подошёл следующий. Василиса сменила канал.

Коридор, коридор, пустыня, горы, коридор…

— Стоп! — быстро сказал Брэн. — Что это?

Помещение похоже на потасканный дешёвый офис, из которого сбежала из-за задержек зарплаты уборщица. Оно разделено на отсеки низкими перегородками. В каждом маленьком пространстве — стол с компьютером. По помещению бродят две химеры. Не таких массивных и сложных, как в цеху, а компактных, даже отчасти антропоморфных — две ноги, две руки, голова. «На киберов Терминала похожи, — подумала Василиса, — только какие-то несуразные».

Химеры составлены из разнокалиберных, плохо подходящих друг к другу деталей и действуют не так целенаправленно, как киберы. Зависают, стоят неподвижно, потом идут к…

— Божечки! Что это за хрень! — воскликнула Мири.

Медленно поворачивающаяся камера захватила в кадр один из отсеков. Там, возле стола стоит…

— Чёрт, это же голова! — поразился Брэн. — Человеческая голова!

Голова мужская, с отросшими грязными волосами и неаккуратной длинной бородой. Вместо глаз на лице какой-то сложный и, по виду, вживлённый в глазницы, прибор, от которого под стол к компьютеру уходит длинный кабель. Голова торчит на установленном перед столом невысоком постаменте, плотно соединяясь с ним срезом шеи. Ниже смонтированы два протеза рук — один белый пластиковый, другой — металлический, скелетоподобный. На нём, похоже, была декоративная облицовка «под кожу», но от неё остались только несколько гнутых пластин, остальные валяются в мусорном ведре у стола. Руки висят над столом, на столе клавиатура, пальцы быстро что-то печатают, монитор выключен.

Специальная конструкция из пластиковых стержней ограничивает подвижность протезов клавиатурой и мышкой. «Чтобы не потянулся почесать нос», — подумала шокированная этим зрелищем Василиса. В углу офиса — пыльная свалка клавиатур, видимо их, по мере износа, меняют бродящие тут химеры.

— Интересно, какое изображение транслируется ему в зрительные нервы? — спросил в пространство Брэн. — Видит ли он себя сидящим в отдельном роскошном кабинете с шикарным видом за панорамными окнами? Есть ли ли у него выходные, когда ему закачивают виды личного особняка с бассейном? Есть ли у него виртуальная жена и цифровые дети, встречающие его с работы?

— Блин, дед, ты какие-то ужасы вообще говоришь! — сказала с отвращением в голосе Мири.

— А это, по-твоему, не ужас? — он ткнул пальцем в экран.

— Самый ужасный ужас, который я в жизни видела, — призналась девочка. — И что, они все так?

— Думаю, да.

— И начальница, чей кабинет мы заняли?

— Почему нет? Это просто логично. Сокращение накладных расходов, экономия фонда заработной платы, идеальная мотивация персонала, с которым можно проделывать что угодно. Добавил в питающий раствор эндорфинов — и сотрудник счастлив. Идеальная схема.

Камера обвела объективом помещение — за столами обнаружилось девять работающих тумб и одна пустая. Возле неё на полу лежит грязный череп — не то система жизнеобеспечения сломалась, не то сотрудник уволился.

Переключая каналы, Василиса продемонстрировала ещё несколько таких «офисов». На одной из тумбочек, как ей показалось, стоит голова женщины с настенных фотографий. Но, может быть, она и ошиблась — сложно узнать кого-то с закрытыми имплантом глазами и отросшими до пола седыми волосами.