Системный администратор - Алевтина Ивановна Варава

По кафельной стене прыгал дрожащий оранжевый свет.

— Я это… чуть ещё погуляю тогда, — нашёлся Пашка. — Телефон заряжу.

— Конечно, ты уже взрослый. Только имей на плечах голову, — кивнула Другая мама и вернулась к романтичным рыбным котлетам.

А Пашка забрал листок из дневника и двинул ловить последних голубей и выискивать одноклассников.

К началу первого закончил, как раз получил свой сто седьмой уровень за обилие гордыни в этот день, и вернулся домой снова. Стена всё ещё щерилась проводами в раздолбанных нишах, электрика не было, но на полу остался его чемоданчик и инструменты.

— Даже за завтра управиться не обещают, — вздохнула Другая мама. — Ужинать будешь? Котлеты рыбные есть и пюре с салатом. Мне уже ложиться пора, завтра на работу рано. Встреть, пожалуйста, мастера в десять утра. Лучше бы побыть с ним дома, если у тебя получится. Хотя человек вроде приличный, но одного оставлять в квартире всё-таки не желательно. А то Серёжа у друга своего остался, поближе к цивилизации, — улыбнулась она.

Эх, жалко Пашки дома не было вовремя! Он бы на раз тут провода починил!

Подумал даже сделать это таки сейчас, с адаптацией, но потом решил принять свечи и помощь электрика. Не больно-то оно хорошо с масштабными адаптациями выходит, потом ещё боком как вылезет.

С утра нужно будет разобраться с инфо Вадима Якушевича, а это всё равно лучше делать дома и с полным вниманием. Может быть, сын историка окажется первым Пашкиным грешником, которому он отправит ссылку на «Дополненную реальность».

А может быть, и нет.

Пашка продолжал упорно считать, что ничего ещё не решил.

Глава 18

Вадикокопание

Проснулся Пашка от звонка в дверь: пришёл электрик.

— А где Елена Аркадьевна? — удивился он. — Смету согласовать нужно. Вот, купил кабель, но ещё может что-то потребоваться, — и он окинул Пашку взглядом сверху вниз, а потом вытянул шею и посмотрел ему за спину, словно ожидая явления Другой мамы.

— Я всё оплачу, — пообещал младший Соколов и посторонился, впуская мужичка в дом — к стене, которой явно потом потребуются ещё новые обои, хотя их вот только наклеили.

Почистив зубы и заварив чай, Пашка тяпнул блюдо с бутерами в пищевой плёнке из холодильника и уединился у себя на кровати, оставив электрика развлекаться самостоятельно.

Затаив почему-то дыхание, открыл админский раздел.

«Вадим Игоревич Якушевич» висел во «В работе». И его инфо открывалось.

Но с чего же подступиться?

Первым делом Пашка сунул в ухо наушник и включил текущие мысли своего кандидата в раскаивающиеся грешники.

Судя по всему, тот смотрел что-то по телеку про похороны гнидня и своё там выступление.

Вадим злился, прямо-таки свирепствовал. Его мысли обрывались в сбивчивый мат, то и дело конструируя, что бы стоило сделать с матерью того или иного диктора и в каких замысловатых позах.

Интересно, а на что он рассчитывал? Раскрыть, блин, всем глаза в один скандалец, да ещё и на похоронах⁈

Вот даже Пашка, не семи пядей во лбу, а понимает, что реакция у всех закономерная.

Однако оказалось, что рассчитывал Вадик на другое. Практически на то самое, что и получилось. Только это не мешало ему злиться.

Пашка, клацая инфо через админский раздел, обнаружил любопытную функцию, которой в обычных менюхах у людей не было. А именно: клавишу «анализ», которую случайно вызвал на экран, зажав его пальцем во время чтения мыслей, потому что неудобно повернулся и чуть не уронил телефон себе на пузо экраном вниз.

И анализ этот не хило так анализировал!

Например, показал, что Вадим испугался стать всеми забытым, каким и был всю свою жизнь. И устроил шумиху нарочно. Чтобы говорить стали. Чтобы даже и осуждали. Но не отморозились от сына покойного чудо-мэра. Как все и всегда начинали от него отмораживаться спустя недолгое время общения.

В цепочке анализа тоже можно было зажимать экран, и глубже сканировать, разбирая на причинно-следственные связи, то или иное.

Вскоре Пашка установил, что Вадим Якушевич презирал своего батю с тех пор, как в его, Вадимовой, растущей башке проклюнулась первая соображаловка. Он испытывал мучительный стыд всякий раз, когда батя прогибался перед мамкой — своей или Вадиковской.

Гнидень дома всегда делал так, как решали за него. И страдал от этого, становился злобным, сердитым, пожалуй, даже несчастным. Но всегда подчинялся.

Вадик не подчинялся вообще. Шкетом ещё он стал всё, абсолютно всё делать наперекор — сначала маме и бабушке, а потом — вообще всем, кто бы ему что ни говорил. Даже если разумное. Даже если он сам так собирался сделать или считал. Стоило кому-то это озвучить, и Вадик поступал наоборот или начинал спорить.

Доходило до дебильного абсурда: Пашка посмотрел записи-примеры и даже поржал, потому что кое-что тянуло на сценки из камеди-клаба.

Например, говорила мамка: вымой посуду в раковине. Вадик этого не делал. Спустя время приходила мамка и уведомляла, что посуду Вадик не помыл. «Я помыл!» — огрызался мелкий Вадик. Матушка могла за локоть сыночка взять и отволочь на кухню, пальцем ткнуть в доказательства неправомерности такого заключения. Но Вадик начинал спорить. С самым глубоким убеждением, как тот псих с честными глазами. По чашкам разбирать, что после донесли, потому что вот, след от соуса тефтельного, а тефтели ела бабуля, а бабуля пришла из поликлиники позже, чем мамка просила посуду помыть. А вот эта чашка и сковорода — оно вообще не в раковине, а мамка говорила мыть посуду, которая в раковине. Если бы мамка поставила задачу нормально, давно бы Вадик всё сделал и слова не сказал. А ещё надо тарелки заливать водой, когда в раковину кладёшь, а этого никто не делает. И что теперь, скрести их до умопомешательства? Ну и так далее. Проще Вадику, малому, было не пойти гулять или лишиться права выбрать конфеты в магазе, чем просто сделать по-мамкиному.

А она его любила и упрямство это баранье прощала.

Она-то прощала, а больше никто не прощал, бабуля разве, и то в меньшей мере.

Прочие представители человечества Вадика из-за этого дебилизма клинического не переваривали на дух.

Чтобы не бывать битым, младший Якушевич, как подрос, регулярно ходил в качалку, в целом мог и за себя постоять, и без телесных последствий первым к кому-то полезть. Довольно часто это давало ему входной билетик в новые компании. Но потом и там начинал Вадик душнить,