Рудники Эхнатона - Владимир Николаев

Он положил нож на стол и подтолкнул его в сторону Синклера. Шахтный коп, нахмурясь, подобрал оружие, сунул в пакет, но не стал убирать в шкаф, а положил на угол стола, намереваясь забрать с собой.

— У нас тут многое совсем не смешно, над чем вы там у себя на базе потешаетесь, — пояснил Синклер. — Однако, прошу проследовать за мной.

Снова лифт, на этот раз уже другой, просторный, без стульев, более тихий и явно более бодрый. Ибарра невольно приложил руку к стенке, желая убедиться, что оттуда не идёт такого леденящего холода, как в лифте верхнем. Ну да — обычный холод металла, не в той степени, чтобы руки примерзали.

— Лифт внутри выработки? — спросил он.

— В некотором роде, — расплывчато ответил Кляйн. — Выработка имеет сложную схему ради сохранения целостности возникающей полости. Некоторые участки мы используем для перемещения отвалов, а их структура сильно рыхлее первичной породы, и, соответственно, имеет меньшую теплопроводность. Поверьте, господин Ибарра, мы относимся очень ответственно не только к вопросам безопасности, но и к вопросам бережливости. Ни одного кубометра ценной породы в итоге не пропадёт зря! Даже сам господин Мицуи выразил одобрение разработанной нами схеме выработки!

— Очень хорошо, — кивнул запутавшийся в его словах Ибарра, осознавший из всего сказанного лишь то, что в вопросах добычи господин Кляйн ориентируется куда лучше, чем в вопросах взаимоотношений с начальством.

Но из этого ведь, скорее всего, следует, что он обучался именно на горного инженера? А гамм такому не учат. Что же, получается, что Кляйн был всё-таки рожден уже с индексом «бета»? Да уж, как ни крути, а не особо-то он похож на бету…

Дальнейшему развитию размышлений Рикардо помешал дверной звоночек. Этот лифт прибыл куда быстрее — весь спуск длился не более пяти минут.

Они пересекли лифтовый холл, и углубились в слабо освещённый коридор, густо увитый трубами и проводами. Впрочем, и здесь идти пришлось недолго — уже через пару минут они вышли на тёмную короткую платформу.

— Станция грузопассажирского челнока, — пояснил Кляйн. — Труба транспортёра подачи ценной породы проходит чуть в стороне, параллельно, — зачем-то добавил он. Видимо, уж очень хотелось ему вновь перевести разговор в профессиональное русло, соскочив с неудобных тем дисциплины, преступности и ереси.

— Нам туда, — показал Синклер на дверь в торце платформы.

Комнатой отдыха оказался небольшой отрезок, то ли дополнительно пробитый в породе, то ли просто отрезанный от первоначальной длины платформы. Надо признать, что комната оказалась совсем не маленькой, как ожидалось после остальных помещений шахты, и была обставлена, по меркам «Седьмой», поистине роскошно. Большой стол, большой диван, несколько кресел, шкаф, холодильник… Металл стен скрывают тяжёлые портьеры, есть отопление, кондиционер, и даже душевая и туалет за матовым стеклом… Всё в хорошем состоянии, всё чистенькое — и Синклер, и Кляйн, столь органично выглядевшие в промзоне, здесь казались выходцами из какого-то рабочего гетто. Ничего удивительного, что они повадились сюда захаживать — это, пожалуй, самое комфортабельное место на всей шахте.

Единственный минус — в помещении слабо пахло горелым металлом. Но, судя по всему, этот запах тут везде, избавиться от него нельзя, разве что найти место, где он потише. Вот как здесь, например…

— Здесь удобно, — отметил Ибарра, осторожно присаживаясь на край дивана.

— Спасибо господину Свенсону, — повторился Кляйн, располагаясь в одном из кресел.

— А кто пользуется этой комнатой? — осведомился Ибарра, оглядываясь. — Уж, наверно, не для рабочих она предназначена?

— Совершенно верно, — подтвердил Кляйн. — В первую очередь это комната для наших дорогих гостей. Из руководства — господа Свенсон, Косински… Однажды даже сам господин Мицуи здесь остановился!

— Обычно он через верх прибывает, — пояснил Синклер. — Но там у нас всё скромно, вы же сами видели…

— Из инженерного состава — Морель, Ямада, Хартманн, — продолжал Кляйн. — Им тоже нравится наша комната, хотя и крайне редко бывают… Мы тоже иногда заглядываем, стараемся редко, чтобы не затрепать.

— Рабочие здесь бывают? — уточнил Ибарра. — Дельты?

— Несколько раз мы устраивали здесь собрания с младшим руководящим составом, — ответил начальник шахты. — С бригадирами. Они дельты, но «дельты-плюс». А обычные рабочие — только по вызову.

— А бесконтрольно они сюда могли попасть?

— Не исключаю. Как выяснилось, видеокамеры на платформе засорены… Здесь много пыли и высокая статика, очень быстро объективы забивает…

— Много пыли? — Ибарра с недоумением огляделся. В комнате отдыха было очень чисто.

— Не здесь. Здесь очень хорошие фильтры.

— Так, а может, здесь есть камеры?

— Что вы, господин Ибарра… — смутился Кляйн. — Помилуйте, какие ещё камеры?.. Ведь господин Свенсон проводит здесь занятия с Копушкой… Он не любит, когда его контролируют…

— Всё ясно, — Рикардо повернулся к Синклеру. — А где был нож?

— Под диваном, — отозвался тот. — Хотите подробностей — попробуйте пообщаться с господином Свенсоном. Может быть, вам он поведает больше, чем мне. Лично я с его слов узнал лишь о том, насколько низок мой профессиональный уровень, и о том, что меня ждёт трибунал, и лично господин Свенсон отмашку на расстрел даст…

— А у вас какие соображения?

— Этот нож мог там несколько лет пролежать. Я после здесь всё старательно обыскал, нашел кое-какой хлам времён постройки комнаты.

— То есть, считаете, дело тухлое?

— Именно, — кивнул Синклер.

— И что вы предлагаете делать?

— Господин Вагнер вас прислал на расследование, вам и предлагать. Я же просто тупой служака, которому, оказывается, место у стенки, — судя по всему, разговор с господином Свенсоном порядком оскорбил чувства шахтного копа. — Совершенно неспособный на…

— Как скажете, — выставил Ибарра ладонь, не желая влезать во все эти эмоциональные дрязги. — Думаю, что и я вряд ли смогу узнать у него больше. Но мы же не можем ничего не предпринять?..

— Предлагайте, — повторился коп.

— Ну, а что в таком случае полагается проводить по регламенту?

— Шмон, — развёл руками Синклер.

— Готовы?

— Командуйте.

— Что ж, — Ибарра поднялся, огляделся. — Я звоню Фюреру.

В глубине комнаты, расположенный