Игорь Градов - Малыш

Кстати, врагов у наших кошек нет, вот и плодятся они со страшной силой. Скоро их станет даже больше, чем нас, людей. Есть кошек и собак в деревне не принято — традиция такая, так что они могут жить спокойно. В отличие от крыс.

Однако я отвлекся, вернемся к моему питомцу.

Как я уже сказал, Крыс очень умный. Обычно он сидит у себя в клетке и смотрит на меня черными глазами-бусинками. Если войдет кто чужой — сразу же прячется под кровать. Там у него потайной домик, который я соорудил из старой картонной коробки.

Еще Крыс любит сидеть у меня на шее. Заберется по рукаву на плечо и устроится со всеми удобствами. Мне он не мешает, и каждый из нас занимается своим делом: я читаю, он следит за обстановкой. Если услышит шаги на лестнице (а слух у него очень хороший), сразу начинает тонко попискивать — внимание, кто-то чужой. Я тогда быстро прячу книгу под кровать и беру в руки какую-нибудь безделушку: деревянную машинку, сделанную отцом, или мяч, связанный матерью из старых ниток. И делаю вид, что играю.

А чем еще, по-вашему, должен заниматься ребенок в шесть лет? Не энциклопедии же читать! И тем более не школьные учебники по естествознанию. Один раз отец случайно увидел у меня на столе «Общую физику» (забыл спрятать) и очень разволновался — думал, что я украл ее у торговцев. Пришлось соврать, что мне одолжил ее Кир, а я в ней картинки разглядываю. Иллюстрации, к слову, действительно были просто чудесные, очень яркие и красочные. Отец немного успокоился, но мне все равно пришлось память ему основательно почистить, чтобы забыл обо всем увиденном.

Еще бы! Его сын Петер в шесть лет учит теоретическую физику! Да любой взрослый в нашем селении с трудом прочитает в учебнике пару строк, не говоря уже о том, чтобы понять. Думаю, даже наш учитель, господин Ламес, в этой книге ничего не разберет. Физику у нас в школе не преподают, как и многие другие предметы: химию, биологию, географию, астрономию, всемирную историю, социологию, литературу. Вместо математики — счет до ста, сложение и вычитание, иногда, для самых умных, еще и умножение с делением, а вместо родной речи — буквари и книжки с картинками, как для самых маленьких.

Писать в деревне умеют немногие, а бегло читать — вообще единицы. Но считается, что если человек отсидел в классе положенные шесть лет, научился разбирать написанное и умеет ставить свою закорючку, то он получил среднее образование. Значит, может работать, получать зарплату и платить налоги. А это для наших властей самое главное…

Я же хочу знать гораздо больше, чем обычный ученик, и мне все интересно. Я много читаю и кое-что уже понимаю. Правда, есть темы, в которых я не до конца разобрался, но, надеюсь, скоро освою и их. К сожалению, образование мое идет медленно, ведь надо учить предметы последовательно, от простого к сложному, а это не всегда получается. Книги попадают ко мне чаще всего в разодранном виде, половины страниц нет, а те, что имеются, сильно испорчены огнем или погрызены крысами. Вот и приходится восстанавливать знания по крупицам, а это дело трудное и долгое. Но ничего, я упорный и когда-нибудь узнаю все. Насколько это возможно в наших условиях, конечно…

И тогда получу ответ — почему и как началась Большая война. Кто в этом виноват и кто первый отдал приказ нажать на кнопку. Ведь все, что касается войны, у нас считается запретной темой. О том, что было раньше, люди вспоминать не хотят. Да и некому, собственно, — настоящих стариков, кроме Мары, у нас нет, все родились после Большой войны. А с Мары что взять — она же безумная! Ходит одна, бормочет что-то себе под нос…

Истории как таковой у нас, считай, нет. Имеются лишь отдельные воспоминания, слухи, легенды, сказания… Но из них ничего не ясно: из-за чего началась война, кто с кем воевал. И главное — почему возникла мутация? Ответы на эти вопросы я и хочу получить из книг. Если, конечно, смогу их достать. А пока что читаю то, что попадется в руки. Иногда я покупаю книги, иногда беру бесплатно у торговца Кира. И листаю у себя в комнате, учусь потихоньку. А Крыс караулит, чтобы никто не вошел и лишнего не увидел.

Так что, как видите, польза от моего питомца большая — он мне и друг, и сторож. Конечно, я тоже охраняю его — от кошек, которые то и дело мелькают возле наших окон, и от братца Ника, который так и норовит отправить моего крысеныша в кастрюлю. Но это, я считаю, небольшая плата за дружбу и общение. А общаться Крыс умеет очень здорово — сядет возле уха и щекочет своими усиками. Вроде как выражает свое расположение…

Между прочим, у моего зверька очень необычный цвет — светло-серый, а не черный, как у обычных крыс. Наверное, он потомок тех подопытных грызунов, что некогда жили в лабораториях исследовательского центра, что недалеко от нашего дома.

Говорят, до войны там был большой научный институт, и в нем ставили опыты над животными, разрабатывали новые медицинские лекарства. Но во время катастрофы в него кинули бомбу, да не одну, и от лабораторий, считай, ничего не осталось — одни руины.

Ученые погибли, но подопытные крысы уцелели. Грызуны — вообще очень живучие, к тому же те, лабораторные, отличались особым умом — недаром же на них лекарства испытывали!

Я был на тех руинах, искал книги, думал, хоть что-то осталось. Но ничего не нашел — одни развалины. Голые бетонные стены, поросшие мхом, обрушенные перекрытия, провалившиеся лестницы без ступенек. Хрустящее стекло под ногами, обломки какой-то пластмассовой мебели. Пластик долго сохраняется, практически не гниет, но брать его нельзя — крошится и ломается в руках, к тому же заразный — долго хранит радиацию.

А ржавое железо в тех краях фонит до сих пор. Я радиацию нутром чую — это у меня способность такая. Потому что я мутант, наверное… Другим для измерения приборы нужны, а я сразу могу определить, сколько там рентген, есть опасность или нет. Поэтому могу свободно лазить по любым развалинам — чувствую зараженные места и обхожу их.

Но это я так, к слову. Вообще-то я из дома редко выхожу, главным образом к отцу в мастерскую да на рынок, благо, он по дороге. Я ведь мелкий и хилый, любой обидеть может. Теоретически, конечно. На самом деле, если кто ко мне пристанет, получит по полной. Я, например, могу сделать так, что человек мгновенно забудет, кто он такой и зачем здесь находится. Будет стоять столбом и озираться по сторонам, как дурак.

К таким вещам, к счастью, я прибегаю крайне редко, только в случае крайней опасности. Всего два раза мне пришлось, и вспоминать об этом я не хочу… А соседских мальчишек и девчонок я не трогаю, даже если они обидно дразнятся и обзываются. Что с них взять, неразумных! Кроме того, я действительно выгляжу, как заморыш, — тощий, нескладный, некрасивый. Да Бог с ними, мальчишками, пусть дразнят, они же дети! Взрослому человеку (кем, по сути, я являюсь) обижаться на них не положено.

Мой брат Ник большой и глупый. Его любимые занятия — поесть и поиграть в расшибалочку. Нет, девушками, конечно, он тоже интересуется (шестнадцать лет все-таки, скоро жениться), но в меньшей степени. Он в этом году заканчивает школу и должен, по идее, найти себе невесту, чтобы уже через год сыграть свадьбу.

Но Ник этой проблемой не заморачивается. Правильно: за такого, как он, любая пойдет — здоровый, сильный, может руками железные прутья гнуть. Недаром возле него так и вьются девицы — то одна к нам забежит, то другая. Мол, мать послала соли или немного муки одолжить. А сами так и вертятся в кухне, поглядывают, где Ник.

Сестра Дара усмехается, когда их видит. Но на самом деле она Нику страшно завидует — ей найти себе пару будет гораздо труднее. Во-первых, девиц у нас больше, чем парней, а во-вторых, она красотой особой не обладает. Да, симпатичная, да, стройная, но не более того. Таких, как она, у нас десятки.

Зато Дара хитрая и, в отличие от моего братца, прекрасно знает, как добиться своего. В этом году она тоже заканчивает школу (Ник два раза оставался на второй год и поэтому сидит с ней в одном классе) и должна подыскать себе пару. Пока на роль супруга она рассматривает кандидатуру Пауля, старшего сына хозяина харчевни Тима.

Пауль особого желания жениться на Даре не выказывает — гуляет с ней, на танцы ходит, но официального предложения пока не делает. Что называется, не мычит, не телится. Однако, полагаю, Дара его все-таки дожмет, потащит под венец. И потом сможет прибрать к рукам неплохое дело — харчевню старого Тима. Ведь Пауль — главный наследник, будущий владелец. Скорее всего, Дара все уже просчитала и решила, как будет вести дела. И даже распланировала свою жизнь на много лет вперед.

Ник же у нас — простая душа, живет сегодняшним днем. Далеко не заглядывает и о смысле бытия не задумывается. Братец уверен, что все само собой сложится и образуется.

Отец хочет летом отдать его в подмастерья к кузнецу, пусть делу учится, раз Бог ума не дал. Ник вроде бы не против, ему такое занятие даже нравится — с железками возиться, сталь ковать. К тому же кузнец у нас профессия очень почетная и уважаемая, да и прибыльная опять же. Люди несут починить то одно, то другое, а уж лошадь подковать или плуг поправить — самое первое дело. Так что без куска хлеба он точно не останется, и сам будет сыт, и семью прокормит.