Бестелесные. Книга 1 - Григорий Мокеев

бы вышла отличная учительница. – Элисс! Хватит гладить лошадь, она тебе не собака!

Элисс обиженно убрала свои маленькие ручки.

К счастью, у меня получилось сесть с первого раза. Непривычно ощущать себя на такой высоте верхом на живом существе.

– Шаагом! – прикрикнула Сильвия, чуть ударяя лошадь голенью. В руках она держала поводья от моей кобылы.

Меня затрясло, когда животные пошли вперед быстрым шагом. Только спустя пару минут у меня получилось приноровиться немного подскакивать в такт движения лошади.

Элисс ехала немного впереди и, несмотря на тряску, улыбалась во весь рот.

– Можно чуть-чуть быстрее? – весело попросила она.

– Если мы пойдем быстрее, твой парень вылетит из седла!

– Не вылечу! Я надежно сижу, – возмущенно воскликнул я.

И зачем я это сказал? Моя гордость рано или поздно сведет меня в могилу.

– Как знаешь, – пожимая плечами, ответила Сильвия и пришпорила лошадь. – Рысью!

Все тряслось с такой скоростью, что разглядеть что-либо казалось невозможным. Рядом слышался звонкий смех Элисс – конечно, ей-то хорошо! Она держится за спину опытной наездницы.

Чтобы не выпасть из седла, мне пришлось прижаться к шее лошади, до дрожи в пальцах вцепившись в гриву. Надеюсь, ей не больно.

– Шаагом, – смилостивившись надо мной, сказала Сильвия. – Не переживай, практически никто из новичков управлять конем не может. Тебя всему научат.

Это радует. Учитывая любовь Элисс к лошадям, мне, кажется, часто придется на них кататься.

Впереди виднелись две горы – небольшие, метров двести пятьдесят, не выше. Но благодаря тому, что они находились в степи, размер казался весьма внушительным.

– А вам не кажется, что это слишком заметное место для лагеря? – с сомнением спросил я.

– Нет, это идеальное место, – возразила Сильвия. – Часовые могут заметить приближающуюся опасность со всех сторон, а священники очень не любят эти горы. Мало кто из них согласится по своей воле сюда прийти.

– Почему? Неужели они вас боятся? – поверить в это сложно.

Сильвия засмеялась, вызывая у меня подозрение, что я сморозил какую-то глупость.

– Нет, к сожалению, они нас вообще не боятся, скорее наоборот. Но с этим местом у них связаны не самые лучшие воспоминания, поэтому проверять они его будут в последнюю очередь. Когда мы приедем, тебе все расскажут. Не торопись, – улыбнувшись, сказала девушка.

– Любишь же ты создавать интригу, – с досадой произнес я и продолжил наслаждаться свежим, не омраченным городской вонью утренним воздухом. Еще совсем чуть-чуть, и я увижу солнце, о котором мечтал каждую ночь.

Глава 22

Земля

Горы больше напоминали два громадных холма, топорщившиеся высокой травой и кустарником. Пространство между ними скрывалось за частоколом в четыре человеческих роста, и мы направлялись к массивным деревянным воротам. От продолжительной тряски и недосыпа меня немного мутило. Удивительно, как Элисс удается до сих пор улыбаться.

– Со мной два новых вернувшихся, открывай! – крикнула Сильвия, когда мы подъехали вплотную к воротам.

За стеной послышались шаги и глухой кашель.

– Не ори, все Ущелье разбудишь.

Толстый мужчина лет сорока с трудом открывал правую створку. Его ноги заплетались, лицо опухшее и красное. Кажется, он очень болен. Плохи дела у наших повстанцев, если стража в таком состоянии.

– Может быть, ему следует полежать в лечебном крыле? – осторожно предложил я.

– В гробу ему следует полежать! – яростно прошипела Сильвия и спрыгнула с лошади.

Мы с Элисс переглянулись – в ее взгляде читалось такое же непонимание происходящего, как и в моем.

– Чезар! Инракад бы тебя побрал, ты совсем ума лишился, на посту распивать?! – девушка, размахивая кулаками, приближалась к «больному». – Наглая пьяная харя!

– Да я совсем чу-чуть-чуть, чтобы спалось лучше, – заплетающимся языком начал объясняться толстяк. Решив показать пальцами, сколько именно в его понимании «чуть-чуть», он лишился опоры и рухнул в грязь.

Сильвия подошла к мужчине и легонько пнула его.

– Лучше спалось?! Спалось?! Ты еще и спать на посту пытался! – девушка еще раз пнула мужика. – Из-за тебя нас всех убить могли! Ты все Ущелье подставил!

Чезар замахал руками в знак протеста, тщетно пытаясь выбраться из грязи.

– Да ты знаешь, я бы никогда! Да я любого священника голыми руками порву! – размахивая кулаками, бормотал он.

– Кого ты рвать собрался, свинья краснощекая!? Ты на ноги встать не можешь! Я сейчас обо всем Бальдару доложу, – Сильвия даже покраснела от злости.

Ну все. Я, конечно, понимаю, что идет война и тут свои порядки, но не издеваться же над человеком просто за то, что он болеет?

– Хватит! Давайте его в лечебное крыло отведем! – крикнул я, а Элисс одобрительно закивала.

К моему удивлению, Сильвия громко засмеялась. Да что вообще происходит?

– Его единственная болезнь – это конный навоз в голове вместо мозгов! Совсем забыла, что вы еще с пьянством не сталкивались, – успокоившись, сказала девушка.

– Пьянством? – в один голос произнесли мы с Элисс.

– Потом покажу, – усмехнувшись, ответила Сильвия.

У Чезара в это время получилось принять сидячее положение. Он жалобно смотрел на нашу спутницу.

– Пожалуйста, не говори! Ты ведь знаешь, что я не специально. Душой клянусь, больше не буду! – бубнил он, поднимая красные щеки к небу.

Взгляд Сильвии немного смягчился. Выждав секунд десять, она махнула рукой и сказала:

– Хорошо, но еще раз увижу – в темницу на неделю брошу! Живо пошел искать Гудо и просить тебя подменить!

Толстяк, рассыпавшись в благодарностях, пополз в направлении маленьких одноэтажных домиков.

Ущелье я представлял себе иначе. Больше всего это место напоминало не базу повстанцев, а деревушку из старых сказок. Двадцать-тридцать домиков окружили крепость из серого кирпича. У этого некогда величественного здания вид был настолько обветшалый, что, казалось, оно может рухнуть от легкого дуновения ветра. В половине окон не было ставен, одна из трех башен, опередив своих сестер, лежала в руинах, трещины, подобно паутине, обволакивали крепостные стены. На крыше даже отсюда можно было заметить зияющие дыры.

Домики были в лучшем состоянии – видимо, их возвели намного позже замка. Построенные из глины, они обладали самыми разнообразными округлыми формами, а функцию дверей во многих из них играли обычные шторки.

Я помог Элисс спуститься с лошади и посадил ее к себе на спину. Когда она болтается на мне, как рюкзак, нести гораздо проще. Подбежавший малец лет пятнадцати взял лошадей за поводья и повел в конюшню. На первый взгляд, жизнь здесь кажется естественной и нормальной, будто в двадцати километрах отсюда и не раскинулся Инрам с его монастырями и бараками. Дороги представляли собой грязь вперемешку с лужами, и в особо непроходимых местах местные жители, чтобы не провалиться в эту жижу