Джон и Дэйв и Храм Кс'аль'наа''тхутхутху - Дэвид Вонг

– Ребята, мне очень не хочется ехать с ним на заднем сиденье, – сказала Эми. – Что, если он, ну… лопнет, или чего похуже. Раскидает вокруг этих жучков…

– По мне, он скорее лопнет, когда мы его потащим, – ответил я.

– Если он вообще там, – добавил Джон. Справедливое замечание.

– Ну, – сказал я, – думаю, когда мы спустимся, план вырисуется сам собой.

– Стой, стой, – ответила Эми. – А что, если он уже вскрылся? Вдруг тучи жуков только и ждут, когда мы откроем дверь?

Джон и я ответили одновременно:

– Мы сожжём школу.

Я сделал глубокий вдох и сказал:

– Ладно, начинаем. Эми, жди здесь.

– Нет.

– Ладно.

Джон взялся за латунную дверную ручку и потянул на себя. Закрыто.

– Блять.

Мы уставились на закрытую дверь, как стая обезьян на компьютер. Наконец Джон сказал:

– Думаю, я смогу взломать замок.

Не смог. Мы стояли рядом и ёрзали, пока Джон, прислонившись к двери, пытался как бы невзначай расковырять замок штопором из швейцарского армейского ножа. Со стороны казалось, будто он старается открыть дверь членом.

Прошло двадцать минут, и я уже собирался сказать ему бросить эту затею, но тут подошла женщина, звеня ключами в руке. Немного за сорок, в тёмно-синем брючном костюме и широкополой шляпе.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросила она официальным тоном человека, который целыми днями раздаёт указания людям ростом меньше четырёх футов.

– Не беспокойтесь, – ответил Джон. – Мы здесь учились. Подумали вот… навестить учителей.

Она посмотрела на мешок для мусора, лежавший у Джона под ногами.

– Что в мешке?

– А, это… ничего такого. Это, эээ, арбуз. С моего сада.

Она снова посмотрела на мешок, потом на Джона, потом на меня. На мне почему-то задержала взгляд.

– Джентльмены, вам придётся прийти, когда школа откроется. Теперь у нас есть охранник, можете поговорить с ним.

– О, без проблем. Мы пока погуляем тут до открытия.

– Прошу вас отойти, пока я открываю дверь.

Мы посмотрели друг на друга. Джон взял мешок с мехопушкой.

– Послушайте, леди, – вмешался я. – Скажу как есть: это чрезвычайная ситуация.

Она шагнула ко мне и подняла плечи, как будто стараясь казаться выше. Затем проговорила:

– Что ж, в таком случае вам лучше позвонить в скорую, мистер бздун-погоняй[10].

– Послушайте, нет времени на… стоп, что?

Она сделала ещё шаг прямо на меня и проговорила дрожавшими губами:

– Раз обезьяните поезд, то акульните баллон кала! А теперь, прошу дичь удавить ламантин сыр трусы свин корабль!

Я повернулся к Джону, но прежде, чем успел произнести хоть слово, что-то с силой обрушилось на меня сбоку, сбив с ног. Я поднял слезящиеся глаза – женщина размахивала сумкой. Эми закричала.

Джон протянул руку к сумке – женщина контратаковала: сжала в кулак и выкрутила ему яйца. Джон застонал, ругнулся и рухнул на землю. Женщина принялась орать, словно банши, и душить Джона, навалившись на него всем весом.

Я поднялся, подошёл к ней со спины. В ярости попытался схватить её, но поймал только поле шляпы. Шляпа осталась у меня в руке… вместе с волосами.

Я тупо уставился на парик, перевёл взгляд на женщину и судорожно втянул воздух в лёгкие. Бо́льшая часть черепа отсутствовала. Чуть ли не от ушей. В голове виднелись белые кости и два дёргающихся розовых комка – уверен, это были глаза, только вид сзади.

Слева послышалось шуршание: Эми силилась достать мехопушку из мусорного мешка. Она выставила пушку перед собой и зажмурила глаза. Прежде, чем я успел её остановить, пушка выстрелила, издав свой характерный гудящий звук.

Из конца мехопушки вылетел здоровенный спелый арбуз. Он врезался в спину банши и разорвался, расплескав вокруг красные и зелёные ошмётки.

Банши даже не шелохнулась. Я подбежал и прыгнул ей на спину. Она выставила локоть прямо мне в грудь. Я отшатнулся и снова упал, оцарапав ладони об асфальт.

Женщина не ослабляла хватки вокруг шеи Джона. Он сопротивлялся всё слабее, одна рука болталась как плеть.

А затем послышалась музыка – из штанов Джона.

Схожу ли я с ума…

Схожу ли я с ума…

Возможно…

«Гнарлс Баркли». Мелодия на звонке телефона, лежавшего у него в кармане.

Банши среагировала сразу. Она вскинула руки к ушам и завопила ещё баншивее. Она выпустила шею Джона – тот развернулся и с размаху ударил её в живот.

Эми снова выстрелила из мехопушки, снова раздался гудок – брюки банши из тёмно-синих стали бирюзовыми, с чёрными пуговицами.

Ты правда думаешь, всё в твоих руках?

Что ж, думаю, ты просто сошёл с умааааа…

Думаю, ты просто сошёл с умааааа…

Прямо как я…

Женщина взвопила и наконец рухнула на землю. Не как труп, а как здание: обрушилась в беспорядочную кучу, будто каждая кость её тела распалась на куски размером с гальку.

А затем, словно человек, встающий с упавшего мотоцикла, из её спины поднялся человек-тень.

Это был тот самый человек-тень. Тот, которого я видел в кампусе несколько месяцев назад. Не знаю как, но я понял это.

Я попятился – может быть, подальше от рингтона Джона. Тень проплыла к парадным дверям школы и скользнула в четвертьдюймовую щель между ними.

– Твою мать! – прохрипел Джон. У него покраснело лицо, и он хватал воздух ртом. – Ключи! Найди её ключи!

Мы с Эми принялись спешно обшаривать всё вокруг. Я услышал, как за спиной Джон произнёс: «Да» – очевидно, ответил на телефонный звонок.

Я нашёл связку ключей на траве возле тротуара. Джон проговорил в телефон: «Нет. У меня тут кое-какое дело с Дэйвом. Приходи к трём. Нет. Нет. Нет. Пиво. Пока».

Я перебрал все ключи в связке, но ни один не подходил; я пошёл по второму кругу и дрожащими руками наконец открыл замок вторым ключом. Я потянул тяжелую деревянную дверь и бросился внутрь, пробежал два шага и налетел животом на ржавый «Форд». Эми врезалась мне в спину.

Я обернулся и понял – с опозданием, – что мы не в школе. Ряды старых машин возвышались над поросшим жёлтой травой полем.

Мы вошли через дверь школы и вышли на автомобильную свалку на южном конце города.

– БЛЯТЬ! – заорал Джон и ударил кулаком по капоту ближайшей машины. – Он провернул эту штуку с дверями!

Я обернулся, в надежде увидеть