Так и будет? - Илья Першин

— На работу сообщить?

— Да, конечно. Ты, ведь, за мной поехал… Дружище! — Сава еще раз приобнял Пьера за плечо.

— А как иначе, Сава?

— Если хочешь, оставайся! В моей если места не хватит, мы еще одну хижинку сваяем.

— Спасибо, Сава, но мне нужно возвращаться. Другая судьба. — щелкнул языком Пьер.

— Да, конечно. Я понимаю. Но ты ко мне можешь приезжать, когда захочешь.

— Спасибо, Сава! Мы обязательно еще встретимся.

— Не сомневаюсь!

Они спустились обратно к хижине, попрощались и Пьер отправился обратно в то поселение, где ночевал прошлой ночью.

***

Иваныч был рад возращению Пьера, хотя бы переночевать, ведь ему «старику тут толком и поговорить не с кем». Как староста поселения, он пользовался уважением, но делиться опытом и историями по десятому кругу не хотелось ни ему, ни жителям. Как он сказал, «человеку нужон человек», поэтому любое новое знакомство приносит неподдельную радость. Пьер рассказал Иванычу про удачные поиски и Саву, на что он ответил:

— Тебе тоже нужна своя хижина — свой уголок. На самом-то деле, к людям ты открыт, но они, в большинстве своем, закрылись от тебя за этим вашим маркетингом.

— Да, скорее. Но у меня есть своя квартира и книги.

— Это не то всё, Пьер. Езжай туда, куда тебя зовет душа уже так долго, поверь старику.

— А если там не будет того, чего я жду?

— А если бы здесь не оказалось твоего друга, ты бы расстроился. Но ты бы пожалел о том, что приехал сюда?

— Нет конечно!

— Дорога под ногами идущего. Не топчись только на буквах книг. Пора идти.

— Да вы философ! — воскликнул радостно Пьер.

— Все мы, Пьер… Все мы. Пока у тебя есть возможность переместиться в Восточный округ, у тебя есть выбор. Заехать стоило бы, даже если ты там не найдешь то, что нужно.

Глава 30. Черный, серый, белый

После долгого пути, Пьер неспешно подходил к центру площади около Кайласа, осматриваясь по сторонам и выискивая дом Рахулы.

Стоя к Кайласу спиной, он вслух прошептал: «Вот он! Точно тот самый дом!».

Вокруг в основном стояли серые хижинки, а у Рахулы был выделяющийся небольшой белый домик. В доме никого не было, горело много свечей, висела тхангка с изображением монаха. Пьер пригляделся к ней и узнал в нем Рахулу.

— На себя любуется что-ли? — подумал Пьер. — где же он?

Он вышел на улицу, и у первого встречного монаха спросил: «Здравствуйте. Я ищу друга Рахулу. Он живет в этом доме. Вы не знаете, где он?». Монах молча взял Пьера под руку, завел обратно в дом и показал на тхангку.

«Спасибо. А в жизни где он сейчас? На площади?» — спросил громче Пьер.

Монах усмехнулся, показал на Кайлас, поклонился и ушел. Пьер почувствовал, что спросил что-то не то. Он встал на пороге дома, посмотрел на Кайлас и снова вслух сказал: «Так нельзя же на гору-то».

Голос Рахулы ему ответил: «Сейчас можно. Можешь подойти, но тебе нужно будет переговорить кое с кем».

— Рахула! Это ты! — Пьер развернулся, но никого не увидел — Где ты?

— Я там, куда ты и шел.

— Так ты не существуешь?

— Почему это? Ты же меня слышишь? Значит существую.

— Рахула, мне так много стоит тебе рассказать!

В ответ была тишина. Пьер только теперь понял, что Рахула и существовал и нет одновременно.

«Вот почему я никак не мог понять, кто он. Кот, блин, Шредингера» — подумал Пьер.

Он вышел на площадь и снова спросил у прохожего:

— Вы знаете Рахулу?

— Конечно. Это был его дом.

— А где он сейчас?

— Там, куда все мы стремимся.

— Это куда?

— В просвещение, мой друг. Архат Рахула оберегает нашу общину. На закате он выходит к нам с Великим Пробудившимся отцом и настраивает ход времени, чтобы мы следующий день провели в гармонии.

— Спасибо большое. — ответил Пьер.

— Пожалуйста, мой друг. Найти ты его можешь здесь. До свидания.

Пьер сложил свой рюкзак, снял куртку и пошел на Кайлас.

«Ты на верном пути Пьер. Заходи на Кайлас, теперь можно» — прозвучал голос Рахулы.

Восхождение на Кайлас было легче, чем на горы Сахалина, как будто Пьеру что-то помогало извне. Он буквально парил вверх, ноги с каждым шагом наверх все меньше и меньше чувствовали напряжение. Через минуты он уже был у вершины горы.

«Рахула, а с кем мне нужно будет встретиться? Ты говорил…» — начал спрашивать Пьер.

Из воздуха прямо перед Пьером появился жуткий на вид человек с глазом на лбу, ожерельем из змей и тигровым поясом. Вокруг человека или… существа… пылал огонь.

Он громко спросил рычащим булькающим голосом:

«Путник! Зачем ты вошел на священную гору. Куда ты следуешь?»

Пьер очень испугался, но решил, что бежать обратно смысла нет — видимо, не успеет. К тому же, его пригласил Рахула. Пьер ответил:

— Я следую к Рахуле.

— Зачем ты следуешь к Рахуле?

— Он мой друг. Мой путь к нему был очень долгим. Сегодня он меня позвал на вершину Кайласа.

— Знаешь ли ты, кто я, что осмеливаешься мне отвечать?

— Не знаю. А отвечаю, потому что спрашиваете.

— С какими намерениями ты идешь туда?

— С самыми благими!

Раздался голос Рахулы: «Ваджарапани, это действительно мой друг, проделавший долгий путь во имя добра».

— Хорошо. Ваджарапани пускает тебя, путник. — обратился трехглазый к Пьеру.

Пьер двинулся дальше вверх, и уже на подходе к вершине увидел знакомое очертание Рахулы, стоящего рядом с Монахом. Пьер крикнул, ускорив шаг:

— Рахула! Здравствуй!

— Здравствуй, мой друг Пьер!

— Я нашел тебя! Как я рад!

— Я тоже рад, Пьер! Ты не испугался Ваджарапани?

— Испугался, но подумал, что убегать не буду.

— Правильно. Убежит лишь тот, кто несет в своем сердце зло и неверие.

Монах стоял рядом с Рахулой, молчал и улыбался, смотря на Пьера.

— Ты так и не нашел ответ на свой вопрос? — спросил Рахула.

— Конкретного ответа я, конечно, не услышал. Но понял, что одна из истин, что человеку нужен человек.

— Главная истина и смысл жизни состоит в том, чтобы делать мир добрее и уравновешеннее. Главное — это нести в сердце добро. Пронося добро, ты ощутишь истинный вкус жизни и забудешь о скитаниях. — произнес Монах, смотря в глаза Пьеру.

— Ты искал его, Пьер. Это мой отец — Сиддхартха. Я — сын Просветленного — Рахула. Если бы ты получил этот ответ с первой нашей встречи, то не осознал бы его смысл. Не так ли?

— Да, верно, Рахула.

— Посмотри назад, Пьер.

Пьер