Юрий Соколов - Ретроскоп

Кафе у внешних арок транспортных туннелей были единственными в столице, где требовалось платить просто за вход, поскольку их для того и посещали, чтобы насладиться зрелищным, щекочущим нервы аттракционом — десятки частных и общественных икаров, сверкая габаритными и сигнальными огнями, шли на таран Лессики по обе стороны от стационарной транспортной линии — по крайней мере, так это выглядело со стороны. Казалось, что любая из аэромашин может вот-вот врезаться во внешнюю стену объединённого квартала или прямо в площадку кафе; в последнюю секунду они сворачивали и скрывались в туннеле на скорости от ста до трёхсот километров в час. Зрелище особенно замечательно выглядело ночью, но производило впечатление и днём, причём настолько сильное, что владельцев кафе обязывали иметь на входе предупреждающие вывески: «Посещение данного заведения нежелательно для беременных женщин, людей со слабой психикой и страдающих заболеваниями сердца». Стоя под такой вывеской, Стейбуса и дожидался Агиляр.

— Зайдём? — предложил он.

— Ты же хотел на нижние этажи, — возразил Покс.

— В общем-то, не имеет особого значения, — отмахнулся Агиляр. — Знаешь, у меня теперь бизнес здесь, на шестом уровне. Легальный, хоть и оформлен на подставное лицо. Я неплохо зарабатывал в последнее время…

— Что за бизнес?

— Ретросалон, что же ещё? Двадцать ретроскопов — для начала. Каждый стоит в отдельной кабинке. Скоро буду расширять, от клиентов отбою нет.

— Верю на слово. Ну и программки, конечно…

— Ничего подобного. Здесь у меня всё чисто. Только законная деятельность. Да и обычные посетители у меня — коренные жители Лессики, и денег у них кот наплакал.

— А с каких пор занимаешься хронотрансформацией? — в лоб спросил Стейбус.

Агиляр воззрился на него с изумлением.

— Ты что, совсем сбрендил после сегодняшнего? Я же просто так, просто показал тебе… Зачем мне это? Я что — ссыкун какой-нибудь? Как ни крути — хрон-магистр. Так мы зайдём или нет?

— Ладно. — Стейбус первым вошёл в кафе, сел за столик подальше от транспортного коридора и включил зону конфиденциальности.

Дождавшись, пока официант подаст заказ и уйдёт, Агиляр сказал:

— Я не думал, что шутка с монахом на тебя так здорово подействует. Блэкбэд попросил пояснить тебе всё на счёт изгнания бесов, когда спросишь. Ну, я и… С чего ты взял, что я стану тратить время на такую херню, как хронотрансформация?

— Это совсем не херня, если ты хоть что-то понимаешь, — сказал Стейбус.

— Погоди-ка, погоди, — лицо Агиляра прояснилось. — Ты что, после нашего расставания заходил на «Ретродром»?

Стейбус кивнул.

— По-о-онятно, — протянул Агиляр. — Но тогда ты видел же, что начинания всех этих «трансформеров» и «модификаторов» медленно и верно засыхают на корню? Зачем же я буду встревать в заведомо гиблое дело?

— Слушай, скажи мне… Только честно. — Стейбус пытливо взглянул собеседнику в глаза, и не мог не признать, что Агиляр смотрит на него так же открыто. — Скажи только одно, и больше можешь ничего не говорить; я встану и уйду, и мы больше никогда не увидимся. Я хочу знать: Синдикат приложил руку к извлечению из мусорной кучи «Глобала» этих программ? К адаптации «Атаки» и прочего психотронного хлама для ртроскопа?

Агиляр бросил вилку на стол и отвалился на спинку кресла.

— Ну ты даёшь, доктор! Вроде, знаешь нас достаточно давно. И мог подумать, что Синдикат станет заниматься подобными делами? Мы с серьёзным программным обеспечением работаем.

— «Пси-агрессор» против людей из прошлого — это очень серьёзно.

— И «Пси-агрессор», и «Доминанта», и «Атака» — это лишь программные присадки к психотронному оружию или специализированному медицинскому оборудованию, — сказал Агиляр. — Им тысяча лет, они всем известны, и любой толковый программёр сможет перекроить их под ретроскоп даже не вспотев. Все временщики так и поступают — самостоятельно. Ты не специалист, но сразу понял ведь, что к чему? Ретроскоп служит для перемещения сознания клиента и проектирования его образа в сознание агента. Трансцессор работает как усилитель. Тут и менять почти ничего не нужно. Единственное, что подвергается переработке, так это оптимизатор, которым пользуется путешественник. Его необходимо переписать, заставить работать в обе стороны, что и обеспечит возможность контакта с личностью агента. А потом настраивают трансцессор для работы с усовершенствованной программой, для чего на ретроскоп устанавливают дополнительный пси-проектор вдобавок к основному. Теперь трансцессор станет проецировать в сознание агента отдельный виртуальный образ оптимизатора, что и даст человеку из прошлого способность усваивать кое-какие мыслеобразы путешественника, хотя сам он по прежнему ни о чём не подозревает. Качество передачи равно пятнадцати – двадцати пяти по тысячебалльной шкале Дендайма, но тут ничего не сделать. А дальше можно использовать что угодно, хоть и «Атаку»… Я не знаю, кому из ретродромовцев пришла в голову идея сделать на этом деньги, но ты сам видел, что получилось. Они смогли на несколько месяцев заинтересовать самых зелёных, неопытных пользователей и что-то нарубили на продажах и сервисе — потом всё начало глохнуть. И они выложили программы бесплатно. Потому что последний ссыкун понимает: ему выгоднее использовать старый добрый копиринг, чем отстёгивать свои кровные.

— Что за зверь — копиринг?

— А ты не знаешь? — удивился Агиляр. — А туда же — сразу обвинять Синдикат. Копиринг — это такая штука, что в среде ретроскопа он будет опаснее «Пси-агрессора» с «Доминантой», хотя его впервые изобрёл тупой и никуда не годный новичок без имплантатов и способностей сенситива. Это не программа — он не может устареть и его нельзя внести в «чёрный список», для него не нужно никаких приспособлений. Копиринг есть просто способ воздействия на человека из прошлого, и его нельзя запретить никак иначе, как только запретив ретроскопию вообще, поскольку для копиринга используется лишь сам ретроскоп — в готовом виде, из магазина.

Агиляр сделал паузу, оценивая, какое действие произвели на Стейбуса его слова.

— Готов слушать? — спросил он.

— Ещё как. Валяй.

— Рассказ будет долгим. Но сначала скажу, что, согласно статистике, в одной только Сестрории сейчас продаётся четыре миллиона ретроскопов в год. По Алитее в целом — сто двадцать миллионов, а это значит, что ретроскоп стоит в каждой второй квартире. Тот, кто не может позволить себе покупку, имеет доступ к ретроскопам в частных клубах мегабилдингов и объединённых кварталов. По популярности в плане развлечений с ним соперничают лишь художественные пси-постановки, причём половина из них представляют собой переработку хроник, добытых, опять же, при помощи ретроскопии.

Посмотри хотя бы на жителей Лессики. Служащие без категории с минимальной зарплатой и бесконечной рабочей неделей. Для них одна отрада — завалиться после работы домой или в ретросалон, уйти в прошлое и поискать острых ощущений. На мозговые имплантаты у них денег нет, услуги проводников они могут оплачивать через раз, а способности у большинства из них таковы, что переход от агента к агенту для этих людей труден, если вообще возможен. Согласись, так путешествовать достаточно тоскливо. Если они случайно находят хорошего агента или попадается стоящее событие, вроде ночки любви с красоткой из прошлого, то это только разжигает аппетит. И вот кому-то приходит в голову, что неплохо бы повлиять на ту агентуру, которая уже доступна — чтоб вела себя поживее… Тебе или мне сложно такое понять, но поставь себя на их место. Мы с тобой можем ходить где угодно, нас тянут всё новые и новые эпохи, новые люди, а им из всего ретропространства доступен лишь маленький кусочек, содержание которого обычно не намного богаче, чем их настоящая жизнь.

И вот этот кто-то — имя его история не сохранила — изобретает копиринг. Заметь себе, изобретатель не был гением. Как временщик он был ничтожеством. Но — упорным ничтожеством. И что же он делает? Он в меру своих сил осваивает любую доступную технику внушения, откапывает где-то «Доминанту», настраивает её по своему вкусу — ну, к примеру, на подавление любых мыслей, кроме мыслей сексуального характера. Пытается воздействовать с помощью этого коктейля на своего агента, однако эффект очень слаб. В лучшем случае агенту придёт в голову, что вон с той девушкой было бы неплохо переспать, но подойти он к ней не отважится. Для того, чтобы характер человека из прошлого изменился, требуется нечто большее… Изобретатель не способен найти другого агента, однако по жизни своего собственного перемещается свободно — такое доступно любому. И, естественно, он может без конца возвращаться к нему на последующих сеансах. Тогда изобретатель принимает пародоксальное решение — он кодирует при помощи «Доминанты» самого себя. Чувствуешь? Он знает код собственного экрана, следовательно, ему не нужно никакое оборудование — всю операцию можно провернуть с помощью домашнего ИРа. Это не противозаконно, поскольку преступлением считается лишь вторжение в чужую психику, а не в свою собственную…