Терри Биссон - Комната Наверху и другие истории

Шемизетт смотрела в сторону. Я присел рядом, ощущая странное беспокойство, и совсем уж решил встать, но тут вроде бы услышал слабый крик о помощи, опустил глаза и заметил в полу щель. Слишком маленькую. Туда и руку-то не засунешь. Тем не менее я сумел вползти в нее на животе, по очереди протискивая плечи, и вновь оказался в бетонном коридоре со смутно белеющими у стены штабелями древесины. И тотчас на меня набросилась девушка в красной кепке:

— Из-за тебя меня чуть не убили!

— Баг? — спросил я.

— Как ты меня назвал?

— Не Шемизетт? — попытался выяснить я.

Девушка по-прежнему сидела на штабеле бревен, на ней была все та же майка с логотипом

А снизу — белые хлопчатобумажные трусики, высоко открывающие бедра.

— Нет, не Нешемизетт. Ты назвал меня как-то по-другому.

— Баг.

— Да, да, Баг. Мне нравится. — Глаза у нее были серые. — Только перестань осматриваться. Нам придется передвигаться через мышиные норы, а не через двери, иначе ты снова сам себя встретишь.

— Значит, это был действительно я?

— Из-за этого система дала сбой. Я чуть не погибла.

— Если в системе сбой, ты гибнешь?

— По крайней мере должна. К счастью, я сумела спастись. Только потеряла немного памяти. Еще немного памяти.

— Да, дела, — пробормотал я.

— Пошли, — скомандовала она. — Я могу отвести тебя в Комнату Наверху.

Как можно равнодушнее я заметил:

— А я-то считал, ты хочешь, чтобы это я тебя отвел.

— Это одно и то же, — нетерпеливо бросила она. — Я знаю дорогу через мышиные норы. Следи за мной или за моей шляпой. Пошли. Клайд скоро выпустит кота.

— Кота? Я видел собаку.

— Вот дерьмо! Тогда надо спешить! — И она швырнула красную кепку мне за спину. Там, где кепка ударилась о землю, в бетонном полу образовалась широкая щель. Тесная, разумеется, но я все же сумел пролезть в нее на животе, протолкнув сначала одно плечо, потом другое, и оказался в светлой комнате, где целую стену занимали одни только окна. Кругом — на ящиках и даже на диване — стояли растения в горшках и кадках. Присесть негде. Баг стояла у окна в бледно-персиковом бюстье с тонкой шнуровкой и глубоким декольте. Ниже были закрытые сзади трусики-бикини такого же цвета. И красная кепка.

Я встал рядом с ней у окна и выглянул, надеясь увидеть вершины деревьев, но там были лишь облака. Я еще никогда не забирался так высоко.

— Этот кот, ну, собака, которую ты видел, — это системный убийца багов, — пояснила она. — Обнюхивает мышиные норы. Если он меня найдет, мне каюк.

Мне понравилось, как бюстье облегало ее спину.

— Не возражаешь, если я буду называть тебя Баг?

— Я же тебе сказала. Мне вроде как нравится, — с легким раздражением отозвалась она. — Особенно если учесть, что я не помню своего имени.

— Не помнишь своего имени?

— Когда в системе был сбой, я потеряла какую-то часть памяти, — нетерпеливо ответила она, но вид у нее был почти расстроенный. — Не говоря уж о том случае, когда Клайд убил меня.

— Кто такой Клайд? Да и ты сама?

— Задаешь слишком много вопросов, — ответила она. — Я — Баг, и все. Барышня в беде, а это ведь одна из твоих фантазий. Так что пошли. Можем поговорить по дороге.

И она швырнула красную кепку в стену. Я нашел ее в углу, где отставшие обои открывали щели, куда палец и тот просовывался с трудом, однако я сумел протиснуться, плечи, разумеется, пришлось продвигать по очереди. И оказался в спальне с окном в эркере. Баг была…

— Не возражаешь, если я буду называть тебя Баг?

— Я же сказала, все о’кей, — нетерпеливо ответила она, стоя у окна в жемчужно-белом бюстье из жаккардового шелка с фестонами вдоль глубокого клиновидного выреза и прозрачных трусиках-стрингах. И разумеется, в красной кепке.

— Рано или поздно Клайд, конечно, найдет меня в «Диве». Тем более что теперь они знают про баг в системе. Но если я сумею добраться до Комнаты Наверху, то смогу перейти в другие системы.

— В какие «другие» системы?

— В «Арктику» или в «Амазонку», в приключения, которые они добавят позже. Наверху интерфейс всех франшиз. Будет почти что жизнь. Жизнь после Клайда.

— Кто этот…

— Вот дерьмо! — Зазвонил телефон. Баг взяла трубку и передала ее мне. Трубка была фарфоровой, с бронзовой отделкой. Как роскошный унитаз. Не успел я сказать «Алло», как уже рассматривал забрызганный водой потолок Приемного зала.

— С вами хотят поговорить в Отделе по работе с клиентами, — сообщил мне служитель. И впервые я обратил внимание на имя, вышитое на куртке. Его звали Клайд.

— Вы по-прежнему попадаете в комнаты, где вам совсем не следует находиться, — констатировала доктор Циснерос. — На кодовых цепочках, отключенных от основной системы. Несанкционированный доступ. — Судя по горсточке мелких костей на краешке стола, доктор Циснерос поедала свой ленч прямо на рабочем месте. — Вы уверены, что не видели ничего необычного?

Нужно было хоть что-нибудь ей рассказать, и я рассказал про собаку.

— Ах, это… Это кот Клайда. Системный дебагер. Клайд предпочитает такую графику, в виде собаки. Это он так шутит.

Иногда умнее всего вести себя просто.

— Какой баг вы ищете? — напрямик спросил я.

Доктор Циснерос развернула монитор у себя на столе так, чтобы я мог видеть экран, и нажала на клавишу. Возникла картинка. Я совсем не удивился, увидев Баг, все в той же футболке с логотипом «MERLYN SISTEMS» и, разумеется, в красной кепке. Кроме того, на ней были мешковатые джинсы и очки.

— В начале этого года выяснилось, что один из наших программистов занимается самовольными переделками в чужом программном обеспечении, что, как вам известно, является преступлением против федерального закона. У нас не было выбора, мы обратились в соответствующие органы. Однако пока наш программист, кстати, девушка, ожидала суда (она была выпущена под залог), ей удалось незаконным образом проникнуть в систему.

— В качестве клиента? — спросил я.

— В качестве незаконно вторгшейся особы с криминальными намерениями. Может быть, даже с целью саботажа. Она могла пронести редактор выполняемого кода. Могла также оставить обходы или подпрограммы, приводящие к нестабильной и даже опасной работе всего программного обеспечения. Невыполняемые программы, несанкционированные пути…

— Я только не понимаю, какое это имеет отношение ко мне, — заявил я. Мать всегда говорила, что вру я очень правдоподобно. А уж она-то знает.

— Для вас опасность состоит в том, — продолжала доктор Циснерос, — что один из этих несанкционированных путей может вести в Комнату Наверху. А в данный момент Комната Наверху не готова к приему клиентов. Там имеется только вход. Выхода нет. Вы, может быть, уже заметили, что Дворец Виктории — это система с движением в одну сторону: с нижних комнат в верхние. Как вселенная. Вы движетесь вперед, пока не натыкаетесь на сигнал выхода.

— Звонок телефона, — подсказал я.

— Именно так, — отозвалась доктор Циснерос. — Это придумал Клайд. Очень мило, не правда ли? Но в данный момент в Комнате Наверху сигнал выхода, то есть, как вы говорите, телефон, не действует.

— А двери там нет?

— Входная — есть, а выхода — нет. Куда может вести выход? Комната Наверху находится в конце кодовой цепочки. Клиент окажется в ловушке. Возможно, навсегда.

— И чего вы от меня хотите?

— Не теряйте бдительности. Мошенники-программисты — мошенники во всем. Они частенько оставляют ложные скрипты, так сказать, ключи-подсказки. Если вы заметите что-нибудь странное, например, ее изображение, валяющийся поблизости какой-нибудь знак, постарайтесь запомнить, в какой именно комнате он находится. Это поможет нам изолировать повреждение.

— Например, красная кепка…

— Вот именно.

— Или она сама.

Доктор Циснерос покачала головой:

— Это ведь будет только копия. Она умерла. Совершила самоубийство раньше, чем ее снова арестовали.

— Ронда оставила еще одно сообщение у тебя в машине, — сообщила мать, когда я вернулся домой.

— Барбара-Энн, — поправил я.

— Все равно. Она пишет, что принесет твое барахло сюда и оставит его на газоне. Говорит, что Джерри Льюис…

— Джерри Ли, мама.

— Все равно. Ее новый парень, он говорит, ему нужна твоя старая комната. Видимо, они вместе не спят.

— Мама! — воскликнул я.

— Она говорит, что, если ты не приедешь и не заберешь свое барахло, она его выбросит.

— Лучше бы ты не смотрела мои сообщения, — успокаиваясь, заметил я. — Зачем тогда нам два компьютера?

— Ничего не могу поделать. Твой компьютер узнает мой голос.

— Потому что ты специально говоришь, как я.

— Да я особенно-то и не стараюсь. Как у тебя прошел день? Насмотрелся мороженых тюленей?