Михаил Гвор - Поражающий фактор. Трилогия (СИ)

Ознакомительный фрагмент

К вечеру начинают возвращаться «послы». Первым приезжает Бахреддин. Его охрана тут же включается в беготню Потапа, а сам спасатель, через слово поминая «кери хар» и «шайтан», излагает результаты встречи. Ругается он зря. Кишлак перепуган. В связи с этим жители согласны на все, лишь бы иметь нас своей «крышей». Именно так: с Бахреддином общались, как с посланцем «Великого хана». Впечатление мужики вчера произвели неслабое. Нельзя сказать, что это полностью решает вопрос еды, но с голоду мы теперь не сдохнем – это точно. Так что съездил спасатель удачно.

Еще через час приходят Олег с Лешкой и тащат с собой иркутчан в полном составе. Наступает новый раунд беготни. Но тут я притормаживаю процесс. Отвожу в сторону Валеру и ставлю задачу: тех, кто может пригодиться в завтрашнем рейде, прислать к Потапу сейчас. А все остальное – завтра.

С тем и расходимся. Иначе спать сегодня не придется никому.

Окрестности Новосибирска, 35-й км Толмачевского шоссе

Андрей Урусов (Седьмой)

Пробка тут была. Когда-то. Несколько дней назад. Пока не навелись на тепло сотен двигателей головки ракет и не завертелся над шоссе огненный вихрь, дотла высасывающий кислород и обращающий в пепел все, что может гореть…

БРДМ сначала проталкивалась, распихивая семью тоннами корпуса скелеты. Пока не уперлась в несколько перевернутых динозаврьих туш дальнобоев, лежащих поперек дороги. Где-то тут он четырнадцатого числа по бандитской машине стрелял…

– Возвращаемся? – Урусов ополовинил пластиковую бутылку и пришел в себя уже окончательно. Сержант расположился в башенке. Бронемашина, казалось со стороны, словно принюхивается, постоянно поводя стволом пулемета вокруг.

– Назад сдаю, – ответил Безручков и прохрустел передачей. Давно не выезжала БРДМ за ворота бокса, невозможно вернуть машине за короткую ночь былую резвость…

– Давай-давай… – задумчиво протянул Андрей. И похлопал по плечу сержанта, сидящего на операторском месте: – Соловей, что приборы?

– Приборы – хорошо! – обернулся сержант. – Если все пашет нормально – превышение в пределах допустимых. Можно хоть голым ходить. И тут термобарическим били.

– Нормально они пашут… – Урусов снова прильнул к прицелу. – Зуб даю – нормально! Хоть и модернизировали, но принцип один. А я все эти ВПХР наизусть помню. Хоть с жены сними… А вот что в допустимых – это не нормально…

– Почему? – рядовой Поляков уже устал чувствовать себя бесполезным грузом, которым в принципе и являлся. Вот и влез в разговор при первой же возможности.

– Скучно потому что. Не придется тебе потом дезактивацией заниматься. С мыльцем и щеточкой. Очень уж увлекательно, почти медитация, однако. Поверь ветерану оршанецкому…

– Стоять! – заорал вдруг Урусов, оборвав подкалывание рядового, и вдавил спуск пулемета. «ПК» осыпал внутренности БРДМ золотистым потоком гильз.

Безручкову несколько угодило за пазуху, и он проклял того идиота, который забыл поставить кожух гильзоулавливателя. То есть самого себя.

– Что там? – попытался перекричать грохот пальбы Соловьев, с бешеными глазами ухвативший «АКС».

– Уже ничего, – обмяк резко как-то Урусов. – Поляк, поищи, там где-то возле тебя цинка патронная. Ага. Молодец. Считай, про то, что ты вчера блевал, – мной забыто.

– Так точно, товарищ старший сержант! – попытался отдать честь рядовой, но стукнулся локтем об какой-то угол. И зашипел от боли.

– Устав не нарушай. – Урусов был на удивление спокойным. – А что про вчера забыл, так это только про вчера… Соловей, что за бортом?

– СДЯВ не фиксируется. Фон – 25–26. Превышение минимальное.

– Ништяк. Поляк, к пулемету! Я на минутку выскочу. Проверить надо кое-что.

Оставшиеся в машине переглянулись, но ни слова не сказали, пока Урусов не влез обратно.

– Ничего. Потом расскажу, – отмахнулся от незаданного вопроса Андрей. – Вить, у тебя тут спирта нету в заначке? Мне бы себя привести надо бы. Да и за упокой принять надо.

Безручков молча передал армейскую флягу сержанту. Тот не глядя отвинтил крышечку и запрокинул, натужно закашлявшись.

– Спирт на вдохе пить надо, салага… – откомментировал прапорщик. И отобрал у Урусова остатки.

Старший сержант отдышался кое-как.

– Поехали обратно. Тут трасса точно перекрыта. Не протиснемся. А через болото на «броне» идти – только жабей напугаем и лягушей насмешим.

Таджикистан, Фанские горы, альплагерь «Алаудин-Вертикаль»

Санечка

– Баба, я лазлозила! Желтые баноски здесь, а красные здесь!

– Молодец, Санечка! Спасибо! Отдохни немного.

– Баба, я не устала. Я есе могу баноски ласкладывать. Показы, какие нада!

Таджикистан, Фанские горы, альплагерь «Алаудин-Вертикаль»

Виктор Юринов

– Сережа, ты мне скажи, мы можем сделать нормальную радиостанцию, чтобы попробовать связаться с Россией?

– Ну… Передатчик хороший вряд ли, хотя можно с этим гробом армейским поковыряться. Если еще вытащить его на Алаудинский перевал да направленную антенну соорудить… А вот приемник запросто. Уровень «Дегена» или «Тексана» не гарантирую, но можно переделать «Кенвуды». Я у ребят видел «эф семь е» и «эф шесть а», но они на КВ лишь принимают. Они вообще принимают все от нуля до тысячи мегагерц всеми видами модуляции, а их основных три: «а-эм», «эф-эм» и «эс-эс-бе». Но передают только УКВ, хоть и в широкой версии, я ее мигом раскрою, если еще не раскрыта, сто сорок – сто семьдесят три мегагерца и четыреста двадцать – четыреста семьдесят брать будем. Пятьдесят км легко, если применить направленную антенну в нужную сторону. А направленная антенна делается из телевизионной «дээмве» за пятнадцать минут. При наличии двух направленных антенн и частоты поближе к четырехстам семидесяти можно и сто двадцать километров взять. В прямой видимости, естественно. Опять же если «дээмве» антенну подлиннее…

– Сережа! Ради бога, не грузи деталями, я из твоей фразы ни слова не понял. Просто и по-русски: мы Новосиб слушать сможем?

– Да хоть самолеты американские.

– А говорить с ним?

– Нет, говорить – слабо. Но до Айни дотянемся. А при хороших условиях и до Пенджикента.

– А переговоры бандитские перехватывать?

– Теоретически да. А практически – не знаю.

– И что тебе для этого надо?

– Провода всяк-разного метров триста. Лучше телевизионного. И пяток «кенвудов» нужных марок.

– Все. Тогда не рассказывай, как ты это сделаешь, а возьми у Акрама провод, и вперед. Нам нужна полноценная связь, а не та порнография, что мы сейчас имеем. Наш «Самшит» тоже можешь использовать. И «Багульник» завтра из «Артуча» приволокут.

Окрестности Новосибирска, Центральная база снабжения

Роман Сундуков (Сундук)

База уцелела. Почти. Далекий взрыв уронил с десяток бетонных секций забора да сорвал несколько крыш. Присутствия чужих видно не было. Всю территорию ЦБС, занимающую пятнадцать гектаров, конечно, проверить не удалось бы никак. Но и увиденного хватило для первых выводов: «Чужих нет – свои попрятались».

– Ну что, верховный шаман, доставай бубен! И начинай камлать.

Захрипела, прогреваясь, старая Р-123. Кое-как вышли на дежурную волну.

– Полста первый – Точке! Полста первый – Точке!

– Точка – Полста первому! Ваша работа на тройку! Как прошло?

– Полста первый – Точке. Ваша – аналогично. Принял.

– У нас два сто!

– Точка – Полста первому! Ваши два сто принял!

И продолжилось голосом Пчелинцева:

– Полста первый, с меня два по сто в одной!

– Полста первый – Сороковому! Заметано, чиф!

Ну все, в бригаде знают ровно столько же, сколько знает сам капитан. Значит, можно оставлять Михайлова с биноклем, а Женьку на рации. И идти на ЦБС. Притом идти так, чтобы его заметили. Там видно будет. Сразу стрелять не начнут – значит, действительно свои.

А начнут – так у ребят есть возможность смыться и передать в бригаду, что тут сектыш.

За БРДМ капитан не боялся. Она на холме стоит, метрах в трехстах. Из «РПГ» не достанут, а чтобы «Корнет» или еще гадость какую навести и шарахнуть – уровень умения повыше нужен, чем у хомяков складских. Да и батальон охраны вряд ли операторами ПТУРС комплектуют…

Сундуков успокаивал сам себя все те метры, которые шел до третьего КПП. Но успокоился, только когда увидел щекастую морду старлея Васильева – зама по вещевому довольствию.

Тот стоял в генеральской фуражке. С «Грозой» наперевес. И приветливо улыбался капитану.

– Ромка, живой, черт!

– Да чтобы нас угробить – и ядерной войны мало! Рассказывай!

– Что там рассказывать…

А в эфир летело радостное:

– Полста первый – Точке! У нас сто одиннадцать! У нас сто одиннадцать!

И летел назад ответ. Со всеми возможными нарушениями норм связи. Радостный и крайне нецензурный…