Александр Розов - День Астарты

— Не на той стороне, — медленно повторил контр-адмирал, — ОК, солдат. Твое мнение понятно. А теперь — собрались и делаем нашу работу на той стороне, на которую нас поставили выбранные нами конгресс и президент… Слайд, каков, по-твоему, самый вероятный сценарий атаки на эскадру? Быстро! Я хочу слышать спонтанное мнение.

— Субмарина, сэр, — мгновенно ответил лейтенант, — На месте французов, я бы послал хорошую неатомную подлодку-невидимку, на Реюньоне есть две такие.

— Дальше? — спросил Рестейн.

— …Дальше, сэр, я бы подошел к этим макакам, которые собрались там в кучу, как бараны… (лейтенант подошел к экрану и показал световым пером на три черточки севернее Мохели и западнее Майотте, обозначавшие позиции авианосца, ракетного крейсера и одного из вспомогательных судов)… На вот тех я бы вообще плюнул… (лейтенант показал световым пером на шесть черточек ближе к Майотте — минный тральщик, второе вспомогательное судно и четыре ракетных катера), и занялся бы главными. Один хороший залп, пара торпед в авианосец, и пара в крейсер — и все. А остальных, оставшихся без прикрытия, порвут мадагаскарцы. Они здорово злы на оманцев. Из-за этой блокады они теряют «transit-fee», миллионы баксов в день.

Контр-адмирал прошелся перед экраном туда-сюда, потирая ладонью свой чисто выбритый подбородок, и бурча под нос старую мелодию классического «disco».

— А что нам известно о текущей позиции этих субмарин с Реюньона?

— Ничего, сэр. Считается, что они там, на своей базе, в порту Сен-Дени.

— Считается… — буркнул Рестейн.

— Им надо пройти тысячу миль, сэр, — добавил Слайд, рисуя световым пером дугу, начинающуюся в семистах милях восточнее центрального Мадагаскара, а затем, огибающую его с севера и оканчивающуюся на позиции оманской эскадры.

— Они могли выйти в море 31 марта, — заметил контр-адмирал, — Сразу после наглого ультиматума президента ИРКО, субмарины могли быть посланы на защиту Майотте.

— Тогда бы они уже были рядом с Коморами, сэр, — возразил лейтенант, — Если так, то непонятно: почему они не вмешались, когда оманские катера обстреливали Зангдоу?

— А потому, лейтенант, что только полный кретин пойдет на демаскировку субмарин-невидимок ради уничтожения двух паршивых ракетных катеров! Вы все правильно сказали, лейтенант. Вот их цели! — Рестейн протянул руку к стене-экрану и постучал пальцем по двум черточкам, которые изображали авианосец «Ар-Рашид» и ракетный крейсер «Аль-Мансур», — Эти невидимые подводные лодки рыщут где-то здесь.

— Разрешите вопрос, сэр? — сказала сержант Венди Уайтби.

— Спрашивайте.

— Я хотела сказать, французы почти без сопротивления отдали Мадагаскару сначала Глориоз-Лийс, потом Жуан-Нова и Европа-Кота в проливе… Сейчас, судя по радио-перехвату, они продали какому-то своему бизнесмену атолл Бассас, видимо, чтобы получить хотя бы деньги, пока и это не отобрали мадагаскарцы…

— Ваш вопрос, мисс, — мягко напомнил контр-адмирал.

Сержант Уайтби смущенно тряхнула головой.

— Да, сэр. Почему вы уверены, что французы так же не бросят и остров Майотте?

— Хороший вопрос, сержант. Есть три причины. Первая: все те пункты были мелкими необитаемыми клочками суши, куда едва можно впихнуть одну ВПП и пару казарм. Другое дело — Майотте, там 200 тысяч жителей. Это, в основном аборигены, но, они граждане Франции, и постепенно приобщались к цивилизации. Вторая: Майотте это последний психологический рубеж перед Реюньоном, потеря которого станет просто национальной катастрофой и превратит Францию в политического карлика. Третье:

интуиция подсказывает мне, что генерал Чоро Ндунти, диктатор Шонао, не стал бы рисковать своей шкурой, появляясь на Майотте, если бы не был кое в чем уверен.

— Но он же дикарь, сэр, — возразила Венди.

— Вот именно, — сказал Рестейн, — Его инстинкты дикаря подсказывают ему верный порядок действий в сложнейших ситуациях. Это охотничий пес с верхним чутьем. Поэтому, я приказываю… Внимание, всем! Срочно заняться поиском французских субмарин класса U-215A. О любых подозрительных объектах и событиях сразу же докладывать мне. Я буду в своем кабинете. Спать, похоже, сегодня не придется.

В 23:10, ролкер «Uxias» оказался в 3 милях от авианосца и ракетного крейсера, и убрал ход до «самого малого». Экипажи оманских кораблей, разумеется, не могли видеть, как под днищем стометрового ролкера, открылся непредусмотренный исходным проектом контейнер, и из него почти беззвучно выплыли шесть объектов, похожих на «летающие тарелки» с детской карусели в луна-парке. Эти «летающие тарелки» разделились на две группы по три, и двинулись под водой к авианосцу и крейсеру соответственно. Ролкер, тем временем, переключил машину на «полный назад», затем остановил ее.

В 23.50 дистанция между «Uxias» и военными сократилась примерно до мили. Оманцы включили мощные прожекторы, и высветили из черной, непроглядной ночи ожидаемый силуэт ролкера. Два взвода морских пехотинцев приготовили к спуску на воду шлюпки, чтобы подойти к кораблю, подлежащему досмотру. Тем временем, «летающие тарелки» мягко, бесшумно прилипли к центрам днищ огромных корпусов военных кораблей.

В 23:50:15 (это время точно зафиксировалось всеми, кто проводил мониторинг моря) синхронно прогремели взрывы шести зарядов фуллернита, по две тонны каждый. На экранах, принимающих трансляцию со спай-дронов, были видны сначала — короткие зеленоватые подводные вспышки, окрасившие черную поверхность океана в тускло-изумрудные тона, затем — подсвеченные ярко-желтым пламенем столбы воды и пара, приподнявшие над водой гигантские серо-блестящие туши кораблей, и с легкостью переломившие их пополам. Обломки еще падали в воду, когда вспыхнули несколько тысяч тонн дизельного топлива. Огромные жидкие костры стремительно растекались, распадаясь на множество горящих пятен, покрывающих океан в радиусе сотен метров.

Оманский вспомогательный корабль «Эш-Шихр» и мадагаскарский ролкер начали маневрировать, уходя от плавучего пожара, в чадящем пламени которого то и дело, возникали грохочущие фейерверки — это детонировал боезапас. Экипажи ракетного крейсера (около четырехсот моряков) и авианосца (около трех тысяч моряков и около двух тысяч авиационного персонала) никто не пытался спасать. Оманские военные моряки с «Эш-Шихр» не умели этого делать, а моряки с ролкера — не хотели. «Аль-Мансур» и «Ар-Рашид» погибли вместе со ста процентами личного состава…

Контр-адмирал Теодор Рестейн ворвался на пункт оперативно-аналитического наблюдения за пять минут до полуночи. Лейтенант Гомер Симпсон и все восемь операторов и радистов, в немом изумлении смотрели трансляцию со спай-дрона.

— Что вы на это пялитесь? — рявкнул контр-адмирал, — Пожара никогда не видели?! Субмарина, пустившая торпеды, обнаружена или нет?! Слайд! Я тебя спрашиваю!

— Нет, сэр! Разрешите…

— Какого черта! — перебил Рестейн, — Любая субмарина, даже U-215A, будь она хоть трижды невидимая, всегда демаскирует себя при торпедном залпе! Где она?!

— Ее нет, сэр. Разрешите, я объясню?

— Валяй. Объясняй. Только быстро.

— Там не было ни субмарины, ни торпед, сэр. Это совершенно точно.

— А кто взорвал два корабля? Олени Санта-Клауса?

— Похоже, сэр, это были заранее установленные мины на днищах. Очень большие, с зарядами в несколько тонн. Я не знаю, кто, когда и каким образом их установил, но посмотрите замедленную запись. Мы ее крутим уже третий раз.

— Бред какой-то, — проворчал контр-адмирал, — Ну, показывайте, что там…

Лейтенант пару раз щелкнул мышкой, и на экране начала медленно разворачиваться картина взрыва, уничтожившего ракетный крейсер. Его корпус, более узкий, чем у авианосца, позволял рассмотреть происходящее несколько подробнее… Мелодично звякнули часы, отбивая первые ночные склянки. Полночь. Начало собачьей вахты.

Рядовой Лумис, бросил печальный взгляд на световое табло и тихо проворчал:

— Goddamn! Будь мы на «коробке», сейчас бы сменились, и это говно разгребала бы следующая вахта. А в береге, черт, дежурства по восемь часов…

— Помолчи, Джим! — шикнула на него сержант Уайтби.

— Я молчу, Венди. Просто подумал вслух… А что теперь будет, а?

— Спроси чего попроще, — буркнула она.

— Сдай назад, Слайд, я хочу посмотреть еще раз, — сказал Рестейн.

— Да, сэр! — отозвался лейтенант Симпсон, переключая видеозапись на начало.

В общем, картина была уже ясна контр-адмиралу, но он хотел убедиться… Ну, вот, убедился. Взрыв произошел не в воде, рядом с атакуемым судном (как бывает при использовании любой современной торпеды), а непосредственно на его корпусе. В отличие от ситуации, когда судно получает удар расширяющегося пузыря высокого давления, здесь произошло нечто вроде прожигания танковой брони кумулятивной гранатой. Стальная плита днища прожжена, как бумага по поперечной линии в трех местах, поэтому крейсер легко развалился пополам, когда взрыв приподнял его над водой… Значит, три толково установленные мины. Какие тут, к дьяволу, торпеды…