Млечный Путь, 21 век, номер 3(52), 2025 - Песах Амнуэль

теряя ориентиры. Лес плывет. Иногда кажется, что деревья дышат.

Шаг - вдох. Шаг - выдох.

"Ты кто?"

И я не знаю уже, кому я отвечаю. Себе? Тому, кто нарисовал дельфина? Или планете?

Сначала я думаю, что лес поет. Но это мое дыхание. Или нет - деревья шепчут, складываясь в слова. "Назови себя", - звучит где-то сбоку, из коры, из неба, из моего горла. Я открываю рот - не звук, а песок. Скрипит на зубах. Глотаю, будто он - ответ.

Под ногами - мхи, камни, потом шершавый металл. Я иду по собственному скафандру? По его аэрографии? Смотрю вниз - дельфин моргает мне из пыли, а потом растворяется в черной воде. Я стою на воде. Или под ней.

Кожа липнет к воздуху. Воздух - как фольга. Он шуршит при каждом движении.

Открываю глаза - и все равно темно. Лес дрожит. Нет, это я дрожу, а он стоит. Или наоборот?

Шаг. Стук сердца. Шаг. Ритм сбивается.

Море - я чувствую его до того, как вижу. Оно внутри меня: плещется, давит на диафрагму, на язык. Язык набухает солью.

Мне кажется, я уже дошел. Или только собираюсь. Корабль шепчет - статика по проводам, голоса в ушах. Кто-то говорит: "Ложись в капсулу". Я в капсуле. Я в лесу. Я в глазу дельфина.

Что-то хрустит - мои суставы? Песок? Кости дерева?

Тело тянет вперед. Гравитация сменила направление. Я не иду - я падаю. Сотни шагов, десятки видений.

В какой-то момент бред уходит.

Море проступает сквозь деревья - тусклая серая бескрайняя гладь. Воздух дрожит от близости воды, тянет солью, и я почти бегу последние сотни метров. Колени подкашиваются, но я продолжаю идти - словно тело само знает, куда ему надо. Песок проваливается под ногами. Выхожу на берег.

Море - огромное, чужое. Никаких волн, оно будто дышит. Но что-то не так. Небо быстро темнеет - слишком быстро. Порыв ветра хлещет мне в лицо, срывая капюшон. Еще минуту назад ровная поверхность изгибается, волна сбивает с ног. Я падаю на колени, пригибаюсь - поздно.

Шторм накатывает внезапно: небо сворачивается в серую воронку, ветер ревет, как раненый зверь. Прячусь за валуном, но его сбивает набегающей водой. Меня опрокидывает волной, сносит в сторону. Песок выскальзывает из-под рук, я скольжу по мокрому берегу вниз, в пену.

Слышу собственное дыхание, рваное, поверхностное. Вторая волна накрывает сверху, оглушает. Вода рвется в рот, глаза. Пытаюсь выбраться - безуспешно. Сил нет. Меня затягивает вниз, туда, где темно.

И тут - тишина.

Будто зависаю в подвешенном состоянии. Вода больше не давит, не душит. Все замедляется. Где-то впереди - свет, мягкий, голубоватый. Он неестественно ровный, не принадлежащий ни солнцу, ни лампам. Внутри него - движение. Не человек. Не зверь. Силуэт. Плавник, изгиб, круглая голова.

Дельфин.

Силуэт растворяется. Свет гаснет. Меня выбрасывает на берег. Перед тем как все исчезает, я слышу - не ушами, а внутри:

"Вспоминай".

Слово - как толчок изнутри, как волна, набегающая на берег сознания.

И вдруг - не образ, не звук, а целый пласт времени поднимается откуда-то из глубины. И тогда - волной, без предупреждения - накатывают воспоминания. Необъятные, тяжелые, как сама тьма.

Всполохи света. Дрожь металла. Напряжение в пальцах, в висках. До падения - десять дней и одна ошибка.

Я все еще на борту. За иллюминатором - желтая звезда, слишком тусклая, слишком близкая. Планет - ни одной пригодной. Автоматика пишет: многочисленные аномалии в термоядерной камере. Через десять минут она отстрелит реактор. По инструкции это правильно: оставить капсулу в дрейфе, ждать, пока кто-нибудь подберет.

Но никто не подберет. Я делаю расчет: ближайший патруль будет лететь сюда двадцать дней. Времени нет.

Отключаю автоматику. Подтверждение - трижды. Пальцы дрожат. Ручное управление. Курс - система с обозначением KJ-3117: планета класса М, тонкая атмосфера, возможна посадка. Десять суток в прыжке, у двигателя остается чуть больше одиннадцати.

Спать нельзя. Если засну, корабль вернет себе контроль. Протокол отстрела сработает автоматически. Активирую "дельфиний сон" - ментальную технику, которую нам давали в колледже. Полушария чередуются, каждое дремлет по очереди. Теоретически.

Практически сразу чувствую, как в голове что-то ломается. Как будто внутри две половины, и одна говорит, но не слышит, а вторая слушает, но не отвечает. Потом наоборот. Связь между ними пропадает. Только пульс в висках и треск системных предупреждений.

Авария. Паника накрывает, как волна. Правое полушарие захлебывается в страхе - оно цепляется за эмоции, за жизнь. Но именно левое включает протокол "дельфиний сон". Оно не чувствует. Не запоминает эмоций. Этот момент - просто вырезан. Прихожу в себя, уже в полете. Знаю курс, параметры, звезду. Не знаю - почему. Все важное, все живое - ушло вместе со страхом.

Правая рука уверенно тянется к пульту. Левая - колеблется, замирает. Правая удерживает курс. Левая хочет повернуть назад. Я чувствую, как тело распадается на две воли. Две личности. Иногда я думаю, а кто-то другой смотрит. Иногда наоборот. Между ними - трение. Конфликт. Покой против тревоги. Расчет против страха. Каждую минуту я борюсь - с автоматикой, с кораблем, с собой. Засну - и все кончится. Но все больше не уверен, кто из нас "я".

Я помню, кто я. Имя, звание, задачи. Но не помню - зачем. Появляется пустота между действием и смыслом. Несколько дней я живу по инерции. Функция. Движение. Приказ.

Из пограничного состояния меня выводит глухой, вязкий звук сирены. Я уже в совершенно другой звездной системе, курс проложен к единственной планете, на которой существует жизнь. Но память зияет провалами. А полушария все еще функционируют отдельно друг от друга.

"Ты - это я".

Маяк оживает, принимая ответный сигнал на радиочастоте. Мигают диоды - четко, ритмично. Где-то наверху разгорается точка: спасатели уже рядом. Сижу на берегу, прижав колени к подбородку. Ладони дрожат. Тело ломит, но сознание - ясное. Спокойное.

Внутри меня - последнее море. Мертвое. Страшное. Оно едва не забрало меня.

А рядом плещется другое. Предпоследнее. Обычное. Теплое. Его волны тихо шуршат у ног, будто ничего не случилось. И это странно - как будто два моря, два времени, два мира соседствуют, не замечая друг друга.

Не планета, не авария, не контакт - я сам оказался с дефектом. Расколотый. Сломанный. Тот, кто бежал, и тот, кто возвращался. Тот, кто помнил курс, и тот, кто помнил страх. Я избегал взгляда вглубь, боялся утонуть. А теперь понимаю: чтобы выбраться - нужно не вынырнуть, а