Александр Абердин - Летящие по струнам - скользящие по граням

Я предупреждающе поднял руку и попросил:

- Постой-ка, Максим Демидович, дай мне тебе спеть песню тайным голосом и ты скажешь мне, не та ли она самая?

У старых гравилётчиков имеется одна вредная и, наверное, уже неискоренимая привычка - петь «песню ужаса». Научившись терпеть инфразвук, мы и сами обретаем способность генерировать его своими голосовыми связками и гортанью. Против наземников это действует безотказно, а ещё против насекомых. Так я, во всяком случае, извёл в имении всех клопов, тараканов и прочих мелких, но противных тварей, а также прогнал мышей. Поэтому, набрав полную грудь воздуха, я тут же стал исполнять «песню ужаса» в её самой мощной вариации. Дед Максим тут же изумлённо вытаращил глаза и прошептал:

- Матюша, как ты это делаешь? Это ведь то же самое, что я хотел тебе показать. А ну-ка давай вдвоём.

И мы устроили вместе с дедом Максимом такой колдовской концерт, что от боярских белокаменных хором во все стороны стала разбегаться всяческая живность. Порезвившись так с полчаса, в это время на Земле Прима народ чуть с ума не сошел от радости, мы перешли к большой переносной печи, рядом с которой стоял массивный дубовый стол, а на нём уже лежали все нужные ингредиенты общим числом в триста семьдесят семь штук, начиная от янтаря и заканчивая, страшно подумать, крысиными экскрементами, вот только тех крыс целый год кормили исключительно только лимонной цедрой, мускатным орехом и липовым мёдом. Учёные-химики на Земле Прима с помощью мощных аналитических компьютеров моментально определили, каким должен быть химический состав не только крысиного помёта, но и многих других, ничуть не менее ингредиентов. Колдовское зелье, под аккомпанемент «песни ужаса», мы сварили за каких-то полчаса и дед Максим, засунув палец в серебряный котёл, облизнув его, почмокал губами и сказал восторженно:

- Отличное вышло варево, Матюша. Такое даже тура превратит в магическое животное, а уж человека и подавно. Мой тебе совет, ученик мой разлюбезный. Колдовское зелье таким получилось только благодаря твоей песни, спетой тайным голосом. Вот про него я слыхивал от своего мудрого учителя, колдуна Емельяна Всеславовича. На нём старшие боги разговаривали и заповедовали его некоторым русичам. Видать Викула Никитич шибко приглянулся самому Роду, раз обучил его тайному голосу. Да, мальчик мой, тебе на роду стать великим колдуном. Ну, а чтобы твою матушку и сестриц, а вместе с ними и слуг ваших карачун не брал, тебе следует петь и всё то время, что будет происходить их преображение, свою песню тайным голосом старших богов. Сможешь пропеть её часа три?

- Да, хоть все тридцать, Максим Демидович! - Воскликнул я радостно смеясь - Мне же совсем не трудно.

Тут я не врал. Любой и гравилётчиков ветераном мог таким образом третировать наземников хоть трое суток подряд даже тогда, когда он ложился спать. Тут ведь главное поймать резонанс и войти в ритм. Пока мой учитель нахваливал колдовское зелье, я раз двадцать снял пробу с него и теперь Дон Вильямс восторженно вопил нам обоим в оба уха сразу:

- Парни, вы гении! У нас получилось точно такое же колдовское зелье. Мэт, я преклоняюсь перед тобой! Ты самый великий человек. Я немедленно выпью колдовского зелья, парень, а потом это сделают все остальные операторы, и мы будем учиться колдовству и маги вместе с вами, два великих Матвея. Парни, вы просто не представляете себе, как мы вас любим! У нас тут сейчас творится такое, Мэт, что ты не можешь себе этого даже представить. Только что на моих глазах президент Лефевр расцеловал генерала Лунина и сказал, Мэт, что вся команда «Синяя птица», он и все те, кто готовил операцию «Земля Магии», будут им объявлены национальными героями.

В ответ на это я ехидным тоном мысленно сказал:

- Дон, дружище, ещё даже я не стал хотя бы паршивым колдунишкой, так что не будем ля-ля про национальные герои.

Матвей-младший возмущённо завопил:

- Дон, не слушай его! Даже наши самые могущественные колдуны-воины не могут пускать огнёвки с одного единственного пальца, а мы это делаем с обоих пятерней и не только этому научились, хотя ещё не начали толком учиться колдовству.

На следующий день наша маменька Совья Петровна с сестрицами и дворовыми слугами выпила колдовской напиток перерождения, а я во весь голос пел ту самую песню, под мелодию которой он был создан и никого не трясло и не колотило. Максим Синеус не стал рассказывать о моём тайном голосе, но заранее предупредил Антона Василича и батюшку, что на этот раз перерождение пройдёт совсем по другому. Так оно и случилось, но всю следующую неделю, собак и кошек было не заманить в дом, но и они в конце-концов вернулись, повинуясь колдовским призывам любящих их людей. Маменька с удвоенной силой стала прихорашиваться, да, и батюшка тоже. Поэтому всю первую неделю мы учились колдовству вдвоём, я и моя дядя Антон Василич. Его старшинство по сравнению с батюшкой Никитой Василичем, измерялось всего одним годом, они были погодки, но дядя Антоша, как я его называл, приняв из рук Максима Синеуса, испокон века живущего в Мещерино, кубок, через три недели уехал в Тулу к нашему родственнику - боярину Илье Петровичу Мещерскому-Туляку, род которого шел от старшего брата Викулы Никитича, но в отличие от нашего возвысился и был княжеским, но только благодаря младшему брату, с первого дня монгольского нашествия воевавшему вместе царём Юрием Вторым.

Вообще-то наш тогдашний царь-батюшка Юрий Игоревич Долгорукий-Рязанский хотел Викулу поставить на княжение в Туле, но тот отказался в пользу старшего брата, прославившегося в этой кампании тем, что войска ни в чём не знали недостатка и магические кони всё доставляли им вовремя. Теперь князья Мещерские-Туляки уже не правят Тульской губернией, но их всё равно все знают и уважают, а вот старший род бояр Мещерских, стоит в тени и на отшибе, что очень сильно задевало и злило Матвея-младшего, да, и меня тоже. Зато это позволило мне напомнить Моте о том, что только через изучение колдовства и магии мы сможем возвысить его древний и славный род. Тем самым я его окрылил, воодушевил и заставил быть терпеливым, но ненадолго и уже через неделю Мотя однажды разрыдался и сказал:

- Матвей, ты умный и всё схватываешь на лету, а я круглый дурак и ничего не могу понять.

Его мысленные слёзы буквально промочили моё астральное тело, прилетевшее в этот мир, после первых же серьёзных занятий я уже стал в этом разбираться, буквально насквозь. Немного подумав, я понял причину его паники и строго сказал:

- Матвей, прекрати лить слёзы. Ты никакой не дурак и сейчас я тебе докажу это самым наглядным образом. Ты стократ умнее и дяди Антоши, и Максима Демидовича. - Наш мысленный разговор проходил во время утреннего занятия, посвящённого теории колдовства, к практическим мы переходили в четыре часа вечера и только в сумерках колдовали мыслеобразы вещей, а потому, улучив удобный момент, я озорно воскликнул - А что, о мудрейшие из мудрейших, вам слабо потягаться умом с ничтожным вашим учеником? Отважитесь разгадать мою загадку?

Дядя Антоша и Синеус переглянулись, улыбнулись, Антон Васильевич поскрёб гладко выбритый подбородок и ответил:

- А вот и не слабо, Матюша. Загадывай!

Я немедленно метнулся к шкафу, достал из него круглый стеклянный сосуд и громко спросил:

- Сей сосуд пуст?

Оба колдуна важно кивнули и Синеус сказал:

- Как и твоя голова, вьюноша.

Я быстро заполнил ёмкость не самыми крупными камешками и ехидным тоном поинтересовался:

- А сейчас сей сосуд пуст или полон?

Матвей тут же сказал мне:

- Мотя, если он и полон, то в лучшем случае на половину. Ты только глянь, сколько места меж камешков.

А вот его дядя и дед Максим считали иначе:

- Знамо дело, Матюша, теперь, когда ты в него камней насыпал, сосуд этот полон камней колдовских, которые тебе теперь придётся перебирать и раскладывать по коробочкам, бестолочь эдакая. Мог бы и с улицы каменюк приволочь.

Я немедленно взял большой берёзовый туес с кварцевым песком и принялся всыпать его в стеклянную банку. Песка в неё влезло половина туеса и я злорадно сказал:

- Вот вам и полный сосуд, умники великовозрастные. Ну, теперь-то сей сосуд полон, я надеюсь?

Мотя завопил:

- Нет, не полон!

Его оппоненты с ним не согласились и дружно закивали головами, после чего я влил в круглую ёмкость литра три воды и наставительным тоном сказал:

- Вот теперь сей сосуд можно назвать полным. Да, кстати, колдовские камни перебирать, это работа для самых отъявленных бестолочей, а не для людей сдавших на отлично экзамен на тему, что такое пустота и чем она может быть заполнена. Ладно, дед Максим, встретимся в четыре часа пополудни, а сейчас мне нужно пройтись по парку, аппетит нагулять.

Дядя Антоша радостно воскликнул:

- Вот же шельма! Обоих старых дурней обвёл вокруг пальца!