Возвращение - Владимир Паюков

не падал. Да и я что-то плохо себя чувствую: грудь просто разламывается.

– Может, таблеток принести? – заволновался Олег. – У тебя где аптечка?

– Нет у меня ничего: думал, что рано ещё стариковский набор покупать. Да и вертолёт можно было вызвать в любое время.

– А сейчас почему нельзя?

– Ты не представляешь, что здесь через несколько часов начнётся. Вертолётом я рисковать не буду – отлежусь, ничего со мной не случится.

За окном ревел ураган! Удары волн сотрясали берег, и казалось, что скоро они вдребезги разобьют скалы, а потом сокрушат и маяк. Вика вошла в комнату и подошла к постели Петровича.

– Мне страшно! Я нигде не могу найти Олега. Он, наверное, вышел во двор, и его унесло в море!

– Успокойся, девочка, сядь рядом, мне нужно тебе кое-что рассказать. Я умираю, но это совершенно не пугает меня: после смерти жены жизнь потеряла всякую ценность и смысл. Мучаюсь я оттого, что страшно виноват перед тобой. Только одно меня извиняет: я хотел тебе только добра. Я думал, что ты интересно и без проблем проживёшь на острове год, защитишь диссертацию, уедешь и будешь жить долго и счастливо. А раз со мной так получается, то я должен тебе всё объяснить: Олег не человек – он робот.

– Что вы такое говорите? Какой робот? Вы больны, но вот кончится ураган, прилетит врач, и в больнице вас вылечат.

– Вика, у меня очень мало времени. За ширмой в углу сидит Олег; я всегда оставлял его в этом кресле на ночь, пока не приехала ты. Можешь взять его за левое запястье и нажать в том месте, где у человека пульс. Это его активирует и усыпляет, так сказать, кнопка включения.

Виктория, ещё не веря услышанному, отдёрнула ширму и начала тормошить Олега. Потом зарыдала, закричала и, подскочив к постели умирающего, стала его трясти:

– Да как вы смели?! Как вы могли?! Что вы со мной сделали? Для чего? Я вам была нужна для эксперимента? И директор метеостанции тоже в этом участвовал?

– Успокойся дочка, прости меня! И директор тут ни при чём. Никто про Олега ничего не знал: он просто новейшая модель манекена из секс-шопа. Физически ничем не отличается от мужчины, и ты сама в этом убедилась. Ничем не отличается, абсолютно! После смерти жены жизнь на острове для меня стала невыносимой, вот я и купил эту модель, а потом два года доводил её до совершенства. До метеостанции я работал почти сорок лет в Силиконовой долине и считался одним из лучших программистов. Так что в деньгах, материалах и во времени я не был ограничен.

И я создал из него человека – для того, чтобы спокойно дожить на острове оставшиеся мне годы. А потом появилась ты…

Вика, зарыдав, выскочила из комнаты. Петрович уже начал засыпать, когда она опять пришла и присела у изголовья кровати.

– Как вы чувствуете себя? – тихо спросила она. – Я, кажется, наговорила вам гадостей?

– Что ты, это я перед тобой виноват. А так как мне осталось совсем немного, послушай, что я скажу: «Позади вечное молчание, впереди вечное молчание, и лишь крохотный отрезок времени мы должны прожить так, чтобы счастьем этого мгновения заполнить всю бесконечную пустоту молчания». Это сказал не я, а один очень умный человек. Но как же правильно сказал! А счастье – это прежде всего любовь! Тебе приходилось видеть большой порт с борта парохода или яхты ночью? Море огней от причала до самого горизонта? Их очень, очень много, невозможно сосчитать, но они такие маленькие! А чуть в стороне и чуть выше стоит на скале одинокий и мощный маяк! Его яркий свет виден за много десятков миль, и корабли никогда не собьются с курса, пока он горит. Люди в любви – как огни на берегу: вспыхнули, ненадолго осветив всё вокруг, и быстро погасли. Мало истинной любви, да и маяков на Земле почти не осталось. А ведь каждый человек – это одинокий маяк! Работа, мелкие делишки, суета не оставляют ему времени на любовь, позволяя лишь иногда загораться тусклой лампочкой в четверть накала. Но когда две половинки одного целого находят друг друга, вспыхивает новый маяк! Ищи свою вторую половину – на это стоит потратить всю жизнь, поверь мне. Даже если ты её не найдёшь, ты сможешь сказать: я пыталась, я искала, а многие миллионы об этом даже не думали!

Петрович откинулся на подушку. Вика подумала, что он немного отдохнёт и снова заговорит. Но когда наклонилась над больным, то поняла, что он уже не заговорит никогда…

Виктория поставила перед собой конкретную цель – написать за шесть месяцев диссертацию и защитить её. Утром работа на метеостанции, завтрак – и рабочий стол до пяти вечера. Потом обед, отдых, вечерний заплыв и восемь часов сна. Никаких воспоминаний, никаких посторонних мыслей в голове, только работа – сон – работа. Через три недели прилетел вертолёт метеостанции, забрал Вику, и она, облетев остров, развеяла над волнами то, что осталось от Петровича после кремации…

Вертолёт улетел, а Вика долго бродила по острову, вспоминая Петровича и думая, что наконец-то он нашёл своё счастье, соединившись с женой в воде. Вечером она долго сидела на берегу, чувствуя спиной тепло нагретого солнцем камня. А потом вошла в дом, подошла к неподвижно сидевшему в кресле Олегу и нажала пульс на запястье его левой руки.

Истина

Что есть истина?

Понтий Пилат

Капитан включил систему маскировки, и невидимый для всех систем обнаружения звездолёт начал вращаться по орбите небольшой планеты. За окном иллюминатора поплыли материки, окружённые водой, и капитан приказал готовить праздничный обед по поводу окончания перехода.

– А ведь здесь действительно может существовать разумная форма жизни, – задумчиво произнёс первый помощник, глядя в иллюминатор. – Я до сих пор удивляюсь, как могут биологи на таком расстоянии определять мозговую активность высокоразвитых существ. Что, если через несколько часов мы повстречаемся с добрейшими аборигенами этой планеты, у которых будет мерзкая наружность жителей преисподней? Или ангельский вид, скрывающий под благородной наружностью всё коварство и злобу мира?

– Есть многое на свете, друг Горацио, того, – засмеялся капитан, – о чём и не бредила наша философия…

– Учитывая то, что меня зовут Иван, а не Горацио, можно смело предположить, что это снова цитата из какого-то старинного фолианта. Вы храните в памяти столько ненужной информации. Зачем?

– Никогда нельзя сказать, что может пригодиться в нашей бродяжьей профессии.

– Математика, физика, астрономия и