Дорис Лессинг - Повесть о генерале Данне, дочери Маары, Гриоте и снежном псе

— Сейчас у нас целых шесть сотен обученных солдат, господин.

— Шесть сотен?

— Могло бы быть и больше. К нам с востока приходит столько людей, что можно набрать сколько угодно новобранцев.

Рафф выбрал этот момент, чтобы выйти вперед и обнюхать своего нового товарища.

— У нас тоже есть снежные псы, мы приручаем их как сторожевых собак, — сообщил Гриот, почесывая Раффа за ушами.

— Люди почему-то боятся этих животных.

— У наших врагов есть все основания их бояться.

— Ну, а что это за новые хижины, которые я видел на подходе?

— Времянки. И нам нужно строить еще.

— Что же ты собираешься делать с такой армией?

— Да, это и есть армия. Про Тундру говорят, что она разваливается на части. Пока там две противоборствующие группировки. Но мы думаем, что фракций будет больше.

Данн отметил про себя это «мы».

— Правители страны бездействуют. Одна из фракций шлет нам сообщения, просит поддержать их. Видишь ли, Центр пользуется определенным влиянием, господин. — Гриот помолчал некоторое время в нерешительности, но потом смело продолжил: — Это потому, что ты пользуешься большим авторитетом, все знают, что ты тут главный.

— А что другая фракция? Она значительно слабее, как я понимаю?

— Да, она… ничего собой не представляет. Нам даже сражаться не придется, чтобы их сломить.

— Понятно. А вам известно, сколько беженцев вливается в Тундру с востока?

— Да, мы знаем об этом. Туда многие идут. Большинство. У меня есть друг в Тундре, он держит меня в курсе событий.

— Ага, Гриот, значит, ты создал целую сеть шпионов?

— Да… да, господин, создал. И моя система работает весьма эффективно.

— Отличная работа, Гриот. Как я погляжу, ты многому научился в нашей армии в Агре.

— Это все Шабис. — При упоминании Шабиса в лице Гриота что-то промелькнуло… что? Данн уже был готов прямо спросить об этом, но опять предпочел сменить тему:

— Как же ты кормишь всех этих людей?

— Мы выращиваем зерно и овощи у подножия гор, где сухо. И у нас много скота. Мы держим животных в пустых зданиях на окраинах Центра.

— Тогда зачем ты построил новые хижины?

— Во-первых, если люди находятся в Центре, они более дисциплинированны, а во-вторых, одинаковые для всех времянки уравнивают. Те строения, что стоят пустые по краям Центра, разного размера и формы, а наши времянки все двухместные, предназначены для двух мужчин или двух женщин, и теперь никто не будет жаловаться, что кого-то поселили в лучшем доме, а кого-то — в худшем.

Наступила пауза. Гриот стоял по одну сторону стола, Данн — по другую, снежный пес сидел так, чтобы видеть их обоих: его взгляд переходил с Гриота на Данна и обратно. Он больше не вилял хвостом.

— Ты голоден? — спросил Гриот, пытаясь отсрочить неотвратимое.

— Нет. Но вот Рафф бы с удовольствием поел.

Гриот прошел к двери, и Рафф последовал за ним. Отдав пару приказов, Гриот вернулся.

— Тебе повезло, Гриот. Рафф не с каждым пойдет, даже если его обещают покормить.

— Я умею находить общий язык со снежными псами. Всех наших псов приручал я сам.

— Расскажи мне подробнее о снабжении, — попросил Данн, и Гриот вводил его в курс дела до тех пор, пока в зале не появился солдат с миской еды в руках. Миску поставили прямо на пол. Рафф принялся за еду, а Гриот с Данном смотрели на него. Солдат опасливо поглядывал на снежного пса и держался поодаль.

— Для Раффа это настоящий пир. По-моему, он еще ни разу в жизни не ел мяса.

Снова пауза. Данн не выдержал наконец и потребовал:

— Давай выкладывай, в чем дело.

Гриот некоторое время помолчал, а потом тихо произнес:

— Не вини меня в том, что я сейчас скажу тебе. Мне и так было тяжело носить в себе эту новость столько лет…

— Выкладывай.

— Маара умерла. Она умерла в родах. — Гриот не смел взглянуть Данну в лицо.

Данн оказал спокойно:

— Ну конечно. Я так и знал. Теперь все понятно. Да.

Гриот рискнул бросить на него удивленный взгляд.

— Я с самого начала это знал, иного быть не может, — пояснил Данн. — А иначе почему… — И он умолк.

— Мы получили новость, как только ты ушел.

Данн сидел не двигаясь. Собака подошла к нему, положила голову ему на колено и заскулила.

Данн механически поднялся со стула, медленно, как будто не понимая, что делает. Он вытянул перед собой руки, ладонями вверх.

— Конечно же, — произнес он все тем же рассудочным тоном. — Да, так и есть. — И затем Гриоту: — Так ты говоришь, Маара умерла?

— Да, она умерла, но ребенок жив. Тебя долго не было. Ребенок…

— Это он убил Маару, — сказал Данн.

Он снова начал двигаться, но бесцельно: делал шаг, останавливался, рассматривал собственные руки. Делал еще пару шагов, разворачивался, будто готов был броситься в атаку, вставал как вкопанный с горящим взглядом, обращенным в никуда.

Рафф ходил вслед за ним, глядя ему в лицо. Гриот наблюдал за обоими. Сделав еще один дерганый шаг или два, Данн остановился.

— Маара, — произнес он. — Маара, — говорил он громко и с надрывом, словно спорил с кем-то невидимым, а потом с угрозой вопросил: — Маара мертва? Нет, нет, нет. — Теперь он кричал, яростно протестуя, и как безумный пинал ногами стены и пол, едва не попав в Раффа, который после этого забился под стол.

Затем так же неожиданно и резко Данн сел за стол и вперил горящий взгляд в Гриота.

— Ты знал Маару? — спросил он.

— Да, я был на ферме.

— Должно быть, та, другая — Кайра… Она тоже родила и ее ребенок жив?

— Да.

— Кто бы сомневался, — мрачно буркнул Данн.

И Гриот, отлично понимая, почему Данн сказал так, и разделяя его чувства, опять согласно кивнул.

— Что же я теперь буду делать? — спросил Данн у Гриота.

Гриот, болея душой за Данна, выговорил:

— Не знаю, господин. Данн, я правда не знаю…

Данн опять подскочил, дергаясь и бессмысленно передвигаясь по залу. Он что-то несвязно бормотал, Гриот мог разобрать имена людей, мест, стран, но суть его то гневной, то жалобной речи уловить было невозможно.

В какой-то момент Данн спросил о старухе, которая жила в Центре, и Гриот ответил, что она умерла.

— Она хотела, чтобы мы с Маарой стали племенными жеребцом и кобылой для продолжения рода.

— Да, я знаю.

Многие приключения Данна и Маары, в том числе и эта история, стали широко известны среди обитателей Центра, правда, иногда они обрастали фантастическими деталями. Хранители Центра ждали прибытия настоящих принца и принцессы, надеясь, что те начнут новую династию правителей, однако Маара и Данн отказались. Так звучала местная легенда, и до этого момента она не расходилась с действительностью. Но потом народное воображение создало битву, в которой старые хранители были убиты из-за того, что они не желали делиться секретным знанием, сокрытым в Центре, а Данн и Маара сбежали, чтобы основать собственную династию и вернуться в Центр, чтобы захватить власть над… всем Ифриком, над всей Тундрой, над всеми странами, о которых известно было рассказчику. И в этих версиях Данн превращался в великого завоевателя, который одерживал победу за победой на всем протяжении от Центра и до окраин известного рассказчику мира.

Данн то говорил, то что-то невнятно бормотал. Гриот слушал, а Рафф смотрел из-под стола. Данн бредил, это было ясно, и наконец Гриот встал и сказал:

— Данн… господин… генерал, тебе нужно поспать. Ты устал. Ты болен.

— Что я буду делать, Гриот? — Данн схватил его за плечи и вперил лихорадочный взгляд в лицо Гриота. — Я не знаю, что я буду делать.

— Мы потом поговорим об этом, господин. А сейчас пойдем со мной. Пойдем.

Все те годы, что Данна не было, две комнаты ждали его возвращения. В одной из них, как было известно Гриоту, жил Данн, а во второй, ближайшей от зала, — Маара, и вот этого Гриот не знал. Когда Данн переступил порог этой комнаты и взглянул на кровать, где спала его сестра, он расплакался.

Гриот провел его через эту комнату в следующую. Там была вторая дверь, выходившая во двор, где солдаты занимались строевой подготовкой. Гриот плотно закрыл ее. Он подвел Данна к кровати и, поскольку тот лишь безучастно смотрел на постель, помог ему лечь. Рафф устроился на полу, у кровати, но все же на безопасном расстоянии.

Гриот вышел ненадолго и вернулся с каким-то черным липким комком, который протянул Данну.

— Это мак, — сказал он. — Он поможет тебе заснуть.

И тут Данн как пружина вскочил с кровати, обхватил Гриота и стал трясти его. С ужасным хохотом он воскликнул:

— Да ты хочешь убить меня!

Гриот редко курил мак, ибо тот ему не очень нравился. Он и понятия не имел, что так взбудоражило Данна. А Данн при виде озадаченного лица Гриота отпустил его.

— Однажды мак чуть не убил меня, — сказал он и на этот раз самостоятельно растянулся на постели.