Юрий Соколов - Степень превосходства

— Я не знаю, Эви. — Левицкий устало вздохнул. — Теперь, по-моему, все может случиться. Этот наш новый директор, Василиадис — так, кажется, его?.. Это тебе не Абдулла Шах, он не будет отстаивать интересы охраны природы до последнего. Ты заметила, что он с самого момента своего назначения ни разу и не появился ни на одной из станций? Даже на главном узле управления сотрудники видят его от силы раз в неделю. Сидит в кабинете и со всеми общается по связи. Ему на все плевать кроме собственной карьеры. Я слышал, до кризиса он был всего лишь заместителем начальника подсектора в заповеднике Валленау, и подняться выше ему не светило, а уж стать директором заповедника А-группы… Он даже специфики нашей работы толком не знает, ведь Валленау — обычный природоохранный заповедник, С-группа… Так что если речь зайдет о пятидесятипроцентном сокращении штата и о консервации половины станций, я думаю, Василиадис вряд ли будет защищать в УОП чьи-то интересы, помимо своих собственных. Принципиальные люди, вроде Шаха, уходят, а их места занимают приспособленцы, наподобие Василиадиса.

Эвелин обернулась.

— Но почему именно четные сектора? — Она смотрела на Германа так, как будто бы он знал ответ или же мог повлиять на решения, принимаемые верхушкой Управления по Охране Природы.

— Понятия не имею. — Поймав жалобный, почти умоляющий взгляд жены, он встал и обнял женщину. — Да ты не волнуйся так, ничего ведь еще не решено, пока это всего лишь слухи. К тому же, закрытие четных секторов еще не означает обязательного увольнения всех, кто работает именно на этих станциях, — добавил Герман, надеясь, что довод звучит убедительно. — Три года назад я был только начальником смены в одном из подсекторов, а теперь я начальник всего «Сектора-18», пусть даже мне и не приходится командовать ни кем, кроме себя самого да вас с Эриком. Кстати, где он? Что-то не спешит сегодня к обеду.

— Я здесь па.

В дверном проеме показалась улыбающаяся физиономия Эрика. Всегда он так: просунется в дверь, проверяя — не помешал ли? — и только потом войдет.

— Прошу всех к столу, — пригласила Эвелин.

— Привет, исследователь! — Левицкий пожал сыну руку, а затем потрепал его по коротко остриженной курчавой голове. — Как успехи?

— Пока неважно, — отозвался Эрик, отодвигая стулья — сначала для матери, потом для себя.

— Не переживай, у тебя все получится.

— Я не переживаю. Профессор Иванов любит говорить, что отрицательный результат — это тоже результат.

— Ты понравился ему, — сказал Герман.

— И он мне, — ответил Эрик. — Замечательный человек, а знает больше, чем киб-разум класса «абсолют».

— Не очень-то завидуй, он старше тебя в несколько раз. А то ты последнее время слишком увлекся гипнообучением… Прошу тебя, не превышай свою возрастную норму. И не забывай давать себе отдых после этого. Информация, как и пища, должна сначала как следует перевариться.

— Не беспокойся, па. Я, правда, установил уровень на восемнадцать лет… Но ведь мне уже почти четырнадцать, — не совсем логично закончил Эрик. — Даже Эскулап ничего не имеет против, я регулярно тестируюсь у него, можешь сам проверить. — Эскулапом они называли киб-мастера медицинского центра станции.

— Я тебе верю на слово.

Какое-то время они обедали в полном молчании, потом Левицкий спросил, какие у сына планы на вторую половину дня.

— Подежурю пару часов после обеда. — Эрик немного помялся, потом добавил: — Полную смену сегодня не смогу, у меня будут гости.

— Мы и не обязаны дежурить круглосуточно, — сказал Герман. — Что касается тебя, то ты и так очень хорошо помогаешь нам с мамой… А кто будет?

— Ты ее знаешь, она уже у нас бывала… Катя Сандерс.

— Это та самая симпатичная брюнеточка, дочка Клайва Сандерса? Ясно, а то я все думал — что это ты зачастил на «Сектор-7»? Летаешь туда чаще, чем к Иванову… — Эрик слегка покраснел и неловко заерзал на стуле. — Ну, извини, извини. — Герман поднял вверх обе руки. — А ведь она и вправду настоящая красавица.

— Правда, Эрик, она очень милая, — поддержала Эвелин. — Это просто замечательно, что у тебя есть девушка.

После обеда Левицкий пошел в их с Эвелин каюту, чтобы немного отдохнуть. Эрик раньше жил в каюте по соседству, но год назад переселился на другой уровень жилого блока, и Герман ему не препятствовал. Если мальчику хочется больше свободы и самостоятельности — что ж, пожалуйста. В конце концов, он уже был достаточно взрослым.

Зайдя в комнату, Левицкий скинул комбинезон и, растянувшись на кровати, закрыл глаза. Однако уснуть не удавалось. На ум постоянно приходили события недельной давности. Эта история с — как его там? — Паго Нвокеди, подействовала на Германа больше, чем должна была бы. С первого взгляда — просто еще один нарушитель. На деле…

На деле все это отдавало чем-то непонятным и неприятным. Началось с того, что вылетев по сигналу тревоги, Герман потерял пеленг объекта уже через несколько минут после старта. Сам объект поиска на запросы не отвечал и повторно на связь не вышел. Ничего не оставалось, как только идти на предельной скорости к точке, из которой в последний раз исходил сигнал. К этому времени Левицкий уже знал, что корабль Нвокеди находится на берегу Жемчужного озера, на территории соседнего сектора. Парень забрался чертовски далеко от него и, судя по скорости его передвижения в тот период, пока Герман видел на экране радара красную точку, отмечающую сигнал SOS-передатчика, шел пешком, точнее — бежал. Мало того что Нвокеди по каким-то причинам не использовал аэроскутер, так он еще и двигался, почему-то, в противоположную от своего корабля сторону. Прибыв на место, Левицкий удивился еще больше — непосредственно в районе поиска находился неопознанный корабль с глухо молчащим маяком, не отвечающий на запросы. Это был катер класса «атмосфера-2», принадлежащий научно-исследовательскому центру «Тихая», о чем свидетельствовала эмблема на борту. Оставив свой корабль висеть в воздухе над деревьями недалеко от поляны, Левицкий связался с Клаусом Кнохеном, смотрителем семнадцатого сектора. Тот уже сидел на режиме минутной готовности к вылету, как и смотритель «Сектора-19» Себастьян Реале. Нет, сказал Клаус, никакой путаницы. Корабль с позывным «Клен» совершил посадку на берегу Жемчужного озера позавчера, и никуда больше не перемещался, если судить по показаниям приборов, конечно. Да, корабль принадлежит научному центру «Тихая», и некий Паго Нвокеди, ксенокультуролог, действительно взял его с целью провести очередной недельный отпуск в открытом для подобных целей районе заповедника, допуск разрешен.

— Слушай, Клаус, двигай к озеру и проверь место посадки, — сказал Левицкий. — Похоже, этот Нвокеди всех надул.

Он опустился еще ниже и снова попытался связаться с чужим катером. Киб-мастер «Беркута», носящий то же имя, тем временем обшаривал локаторами близлежащие заросли.

— Вокруг все чисто в радиусе километра, — наконец доложил он. — Если хочешь знать, что там дальше, придется сделать круг.

— Так сделай, — буркнул Герман, хотя чутье ему подсказывало, что дальнейшие поиски бесполезны. Или парень внутри своего корабля, или его здесь вообще нет. Культуролог Паго Нвокеди явно затеял темную игру и мог выкинуть какой-нибудь фокус с SOS-передатчиком, как до этого — с маяком. Левицкий ни минуты не сомневался в том, что именно Клаус найдет на озере. И — точно.

— Катера нет, Герман, — сообщил Кнохен, когда «Беркут» уже почти завершил круг с радиусом три километра. — Маяк здесь, к нему прицеплен передатчик и кристалл киба. Вся конструкция находится в палатке, защищенной барьером, я его отключил. Киб — наверное, копия его личного секретаря, запрограммирован передавать домой, в Центр, и мне, на «Сектор-17», дежурное: «У меня все в порядке». Он, в случае чего, готов ответить на вызов, имитируя Нвокеди, и информирует всех, кто может оказаться в радиусе десяти километров: «Зона отдыха сотрудника Независимого научного центра «Тихая». Убедительная просьба не беспокоить». Неплохо для новичка.

Последняя фраза означала, что Клаус (как и Герман) уже успел проверить досье прыткого культуролога и выяснил, что тот еще ни разу не попался в качестве нарушителя ни Службе охраны заповедников, ни Комиссии по Контактам. Что, конечно, не значило, что Нвокеди в прошлом вел себя примерно, но все-таки…

— Так, — сказал Левицкий. — После твоего открытия мы имеем дело с явным нарушением, точнее — попыткой ввести в заблуждение службу контроля… Этот парень по роду занятий интересуется туземцами, правильно?

— Ну, насколько я понимаю в званиях научников, да, — отозвался Клаус.

— А так как мы не думаем, что он демонтировал маяк со своего корабля просто забавы ради, — продолжал Герман, — я немедленно поставлю в известность ребят из СВК. Спасательная операция осложняется, придется совмещать ее с расследованием по факту… По факту чего — это уже другой вопрос. Единственное нарушение, которое мы можем считать доказанным, он совершил на территории твоего сектора, Клаус, но у меня предчувствие, что главную пакость, ради которой все затевалось, сотворил в моем. Так что пока расследованием командую я, а уж потом разберемся с юрисдикцией.