В точке кипения - Саша Некрасова

Он подошел к ней и коснулся ее лба своим. Его кожа ощущалась сухой и горячей после улицы. И вдруг он поцеловал ее в губы, резко и уверенно. Через несколько мгновений Регина оказалась зажата между мужем и стеной, и неотвратимость, с которой он продолжал целовать ее, сломала какую-то другую стену между ними. Это было искренне, она чувствовала: без единого «надо» и «должен». И в то же время это было так не похоже на мужа, что ощущалось как внезапное признание.

Регина вдруг поняла, что с появлением Матвея не только отказала Артему в своей любви, но и сама смирилась с мыслью, что не любима мужем. Как будто она приняла решение и за него тоже, зная, что больше не достойна этого. И теперь его любовь стала незаслуженным даром. Она отозвалась и в ней самой: так неожиданно и сладко, как бывало разве что в школе, когда двое слишком неопытны, чтобы сделать шаг друг к другу, – и наконец кто-то решается признаться в чувствах первым.

Регина высвободила тщательно заправленную рубашку из брюк. Руки Артема ответили на это приглашение и нетерпеливо скользнули под ткань. Осознание обмана, о котором муж никогда не узнает, будоражило. Артем любил ее лучшую ипостась, и как бы ей хотелось в этот момент быть ею, той Региной, которая его не предавала. Спутанные чувства заставляли тело слепо поддаваться движениям мужа. Ощущение, что в любую минуту может проснуться Глеб или вернуться Максим, заставляло их спешить, от этого жажда только нарастала. В какой-то момент Регина поняла, что вот сейчас они точно сделают все до конца, любой ценой, даже если внизу скрипнет входная дверь, даже если… И он словно читал ее мысли. Регина добровольно потеряла контроль, и пожелай она его вернуть – не сможет, Тема слишком силен, уже поздно. В какой-то момент она заглянула в его глаза и ей показалось, что муж обо всем знает. Эта мысль и ощущение неизбежности вдруг переродились в самое сильное наслаждение, которое она когда-либо испытывала.

Позже они лежали на кровати: ее спина к его груди, будто они – две ложки в кухонном шкафчике. Горячее дыхание Артема у самого уха и приятная тяжесть его руки на талии подействовали как снотворное.

– Почему? – спросила Регина, не в силах сформулировать вопрос полностью.

Почему именно сегодня? Почему ты такой? Что изменилось? Ты все знаешь? Кажется, он расшифровал все без пояснений, потому что ответил:

– Просто сегодня хороший день.

Артем не сказал ничего больше. Но она знала, почему день такой хороший. Почему у них вдруг появился шанс. И, закрывая глаза перед тем, как уснуть беззаботным сном впервые за много лет, она подумала: «Сработало».

Глава 17

Муниципалитет определил временно поселить всех эвакуированных в общежитие местного колледжа, закрытое на ремонт в конце мая. К счастью или нет, ремонт начать не успели, так что пустое здание оказалось идеальным пристанищем. В тесных комнатах – не более шести квадратных метров и с парой двухъярусных кроватей – селили по четверо. Вере Петровне и Грише досталась одна узкая кровать – слава богу, ей хотя бы удалось договориться с соседкой пустить их на нижнюю полку.

И пусть новые соседи оказались спокойными, неконфликтными, Вера Петровна отчаянно хотела домой каждую минуту, что проводила в вынужденном путешествии. Она мечтала о своем отлаженном домашнем быте каждый раз, когда варила сыну кашу в общей кухне: на весь этаж имелось только две кастрюли и одна поцарапанная сковорода. Мечтала о ванне, когда находила в душевой комок волос, забивший слив. Тосковала о своем диване, когда спина затекала на узком матрасе, под которым скрипел металлический каркас. Но больше всего Вера Петровна скучала по своему телевизору. Теперь на его место пришел телевизор в комнате отдыха. В обычное время студенты готовились здесь к занятиям – всюду стояли парты. Сегодня же здесь собирались эвакуированные, пытаясь хоть как-то размять мышцы и сменить обстановку. К тому же не во всех комнатах царило взаимопонимание: почти каждый день омрачался ссорой из-за размещения вещей (места катастрофически не хватало) – и многие были рады избежать общества новых соседей.

Когда Вера Петровна в очередной раз пришла в комнату отдыха вместе с Гришей, по телевизору показывали новости. Просить переключить было бесполезно – почему-то новости смотрело большинство, что приводило Веру Петровну в недоумение. Зачем портить себе нервы, наблюдая за тем, как страну никак не могут привести в порядок? Поэтому она почти никогда не следила за происходящим на экране и играла с сыном, расстелив в углу комнаты плед, предусмотрительно взятый из дома. Но этот выпуск новостей ей предстояло запомнить надолго.

«Вчера стало известно о большом судебном иске, который был подан в адрес “Автошинпрома” от имени атмосферного слоя по всей территории страны. Да-да, это не шутка. Инициатором иска стал Наум Верин, заместитель ректора Санкт-Петербургского экологического университета. На кону несколько миллиардов рублей компенсации. По мнению инициаторов, они должны быть использованы для ликвидации последствий эксплуатации автомобилей низкого экологического класса. Мы связались с представителями завода, чтобы услышать их комментарии по этому поводу».

Новость привлекла внимание Веры Петровны, и она отвлеклась от игры. На экране худой рыжий корреспондент в огромных круглых очках задавал вопросы мужчине в каске и в деловом костюме:

«Что вы скажете об этом деле? Насколько верной вам кажется оценка ущерба, которую приводит университет? Действительно ли такие автомобили столь сильно вредят экологии?»

«Это все нам еще предстоит проанализировать, – заявил представитель завода. – Материалов от инициатора дела очень много, мы будем тщательно их проверять. Скажу только одно: если предположить, что мы проиграем, выплатим компенсацию и перейдем на производство автомобилей более высокого экологического класса, это неизбежно приведет к росту цен».

«Вы имеете в виду стоимость автомобилей?»

«Да, безусловно. Минимум на тридцать процентов. И я хочу заметить, что на данный момент наши отечественные машины – самые доступные с точки зрения цен. Но после этого дела все может измениться. Надеюсь, инициаторы иска понимают последствия своего шага для всех жителей нашей страны: многие, по сути, больше не смогут приобрести автомобиль. Ну и речь о последствиях для отечественной экономики в целом, конечно. Мы – лидер отрасли, и удар по нам – это удар по российскому бизнесу в первую очередь».

«Что ж, можем только порекомендовать нашим зрителям как можно скорее обзавестись машиной, пока ситуация не изменилась», – пытался пошутить корреспондент.

«На самом деле вырастут цены не только на машины. Не забывайте, что автомобильный транспорт используется и для доставки, в том числе продуктов питания. То есть цена автомобиля