Дмитрий Леонтьев - Роса в аду

— Не вам меня учить. Вы и одного-то ребенка воспитать не можете. Растите, лелеете, а потом встречаете его из тюрьмы и пытаетесь прокормить, собирая милостыню на улицах. А когда не можете делать и этого, освобождаете для него квартиру, переселяясь с его "легкой руки" в дом престарелых… Значит так… У меня нет времени болтать с вами. Два варианта: либо вы уничтожаете книгу, либо я уничтожаю вас. Перспектива ясна? Учтите, я сделаю это раньше, чем вас доконает болезнь. И это будет куда мучительней.

— А знаете, что меня особенно интересует? — задумчиво спросил писатель. — Почему вы не ведете интригу? Вы ведь очень талантливый интриган. Вы лучший комбинатор и лучший спорщик на земле, способный убедить кого угодно в чем угодно… Вы ведете "грубую работу" со мной. Значит я прав… Я прав… Ведь я прав?.. Она не угодна вам лично, но для людей она нужна. А вы умеете отделять "личное" от "рабочего", потому и "отпускаете" меня… Спасибо вам за это подтверждение…

— Сколько живу, столько удивляюсь людской глупости, — сказал я. — Что ж, вы сделали свой выбор. Я предоставил его вам, и вы его сделали… Я еще вернусь. Когда выйдет ваша книга, я вернусь за вами. У вас еще есть время подумать. Прощайте.

— Надейтесь! — крикнул он мне вслед. — Может, Он и спасет вас… Только не сдавайтесь, надейтесь!..

— Ты знаешь, как выглядят идиоты? — спросил я отражение, вернувшись в квартиру. — Они одеты в засаленные халаты, у них глаза трехлетних детей, и они пишут книги… Есть еще и другая разновидность ненормальных. Но эти ходят в сутанах, пытаются утешать мерзавцев и негодяев и верить в лучшее… Я знал, что довел мир до сумасшествия, но не настолько же… Придумал, как быть с той девчонкой? Как заинтересовать ее, как увлечь?

Отражение грустно покачало головой.

— Я могу предложить многое, — сказало оно. — Но все это тебе известно. Ты же сам прекрасно знаешь их и понимаешь, что все наши уловки находятся в данном случае под большим знаком вопроса. Я не рискую советовать. Я сомневаюсь.

— И все же, я думаю, что дело во времени. "Капля и камень долбит"… Но вот ждать-то я и не хочу…

— А что если спросить у кого-нибудь?

— Мне?! — возмутился я. — Мне — спрашивать у кого-то?!

Отражение съежилось и испуганно посмотрело на меня:

— Я же говорю, что боюсь советовать. Все, что касается ее персоны, вызывает у тебя реакцию, совершенно противоположную ожидаемой.

— А что ты ждал, делая мне подобное предложение?! В делах сердечных не спрашивают никого… Тем более я. Наверное, ты был прав, когда говорил, что я излишне близко воспринимаю это к сердцу. Она все равно будет моей. Просто придется немного подождать. Действовать неторопливо, расчетливо, продуманно. А главная моя ошибка заключается в ином. Я позволил себя увлечь желанию и забыл, с чего начинается любая война.

— С объявления? — предположило отражение.

— С разведки! Сбор информации и ее обработка — вот основа успеха. Сегодня я этим и займусь. Я сделаю вот что…

Меня прервал продолжительный звонок в дверь. Я удивленно посмотрел на отражение:

— Мне казалось, что я никого не жду, разве нет?

— Никого, — подтвердило отражение.

— Так кто же там?

— Никто, — ляпнул призрак и прикусил язык.

— Дурень, — сказал я, направляясь к дверям.

— Зато преданный! — крикнул мне вдогонку призрак.

Отомкнув замки, я распахнул дверь и вопросительно посмотрел на стоявших передо мной мужчин. Звонившая ко мне парочка была одного роста, одного веса, носила один фасон одежды и скорее всего появилась из инкубатора, столь схожи были даже льстиво-глуповатые выражения их лиц.

— Мир вам! — прошептал один.

— Мир вашему дому! — проорал другой.

— Мы пришли спасти тебя, брат, — шепнул первый, как-то неуловимо оказываясь в квартире за моей спиной.

— Предупредить и спасти! — рявкнул второй, грудью тесня меня от порога в глубь квартиры.

— Близок конец света! — шептал мне на ухо первый. — Дьявол уже готовит свои полчища на последнюю брань. Лишь немногие спасутся в страшном пламени Апокалипсиса.

— Мы — "Свидетельствующие спасители"! — крикнул второй, с размаху опуская на меня толстенную пачку брошюр.

Под тяжестью стопки "духовного спасения" я невольно прогнулся, но поднатужился и все же смог перенести всю кипу на стоявший в коридоре журнальный столик.

— Только "Свидетельствующие спасители" будут ходить в белых одеждах, — шептал первый, оказываясь в комнате с легкостью и неуловимостью, которой позавидовали бы даже мои демоны. — Открой Библию, брат, и ты увидишь правоту наших слов. Конец света уже близок… Уже вечереет… Сгущаются тучи ада… Дьявол выходит из бездны…

— Почитаем вместе? — предложил мне его громкоголосый брат. — Мы всё объясним!

— Спасибо, ребята, — наконец обрел я дар речи. — Но это мне, вроде как, ни к чему… Я туда заглядывал пару раз и, признаюсь, чуть не свихнулся. Для меня это слишком сложно… Мне бы что попроще…

— Мы все объясним, — заверил первый. — Это всё очень просто. Это всё невероятно легко…

— Апокалипсис — легко?! — удивился я. — Библия — просто?!

— Исключительно просто, — подтвердил первый. — Наши пророки дают единственно правильную и понятную всем и каждому трактовку Библии. Стоит только вслушаться в наши слова… Вам необходимо прийти к нам в эту пятницу и послушать лекции наших учителей на семинаре. Судный день близок, и если вы оттолкнете нас сейчас, то в час, когда дьявол войдет в ваш дом, вы можете оказаться безоружны.

Я испуганно втянул голову в плечи.

— Он уже идет! — рявкнул у меня над ухом второй. — А вы безоружны! Спасайтесь!

В ужасе я закрыл лицо руками.

— Не бойтесь, — погладил меня по плечу первый. — Мы не отдадим вас ему. Мы будем приходить к вам, читать Библию и духовную литературу, и он отступит. Мы вооружим вас силой для борьбы с ним!

Не в силах больше сдерживаться, я расхохотался.

— Нет, ребята, вы мне определенно нравитесь. Таланта к дискуссиям у вас нет, знаний и ума тоже, но ваша наглость мне импонирует. Если б мои работники столь же напористо проникали в души, как вы в квартиры, я давно бы избавился от необходимости работать… Значит, вы говорите, что дьявол близко, а вы меня от него защитите?

— Защитим! — убежденно заверили они в один голос и наградили меня еще одной пачкой религиозной белиберды.

— А не кажется ли вам, что для спасения нет нужды бороться с дьяволом? — спросил я. — Вам это не по силам, поверьте. Не будет ли логичнее идти к Богу и искать свет в своих душах и делах, нежели бороться с тем, о ком не знаете ничего, кроме имени?

— Вы полны предрассудков, — печально покачал головой первый. — Но мы просветим вас. Откройте Библию, а мы объясним вам ее с точки зрения наших толкователей.

— Откройте! — строго приказал второй.

— Вот что, парни… Я бы с удовольствием поспорил с вами — и кто знает, может, и научил бы, как изящнее, вернее и незаметнее вливать эти помои в головы людей, но у меня нет сейчас на это ни времени, ни желания. Спасибо за приятную новость… А ваше существование для меня исключительно приятная новость, но…

— Вы не можете закрыть свою дверь перед нами, — убежденно заявил первый. — Ваша душа взывает о спасении! И мы дадим вам его, хотите вы этого или нет! Вы просто сами не знаете, как вы этого хотите! Мы будем приходить к вам, наставлять и учить, и вы откроете нам навстречу свое настоящее лицо… Вы снимите маску цивилизации и смоете грим безбожья! Вы откроете нам свое истинное лицо!

На секунду у меня возникло желание именно так и поступить, но я сдержался и повторил:

— Мне было очень приятно с вами пообщаться, еще раз спасибо за то, что поставили меня в известность о вашем существовании и учении. А теперь — до свидания!

— Но вы еще не услышали все ужасы, которые подстерегают вас, если вы откажетесь от нашей помощи! — зашипел первый.

— Только мы защитим вас от гибельного влияния сатаны! — угрожающе придвинулся ко мне второй.

Я вздохнул, прихватил громкоголосого одной рукой за шиворот, а второй за пояс брюк, и, легким поворотом выведя его из равновесия, придал ему такое ускорение, что бедняга вылетел через дверь едва ли не быстрее, чем она открылась.

Выкинув орущего, я отправился за шипящим, но отыскать его мне удалось далеко не сразу. Паршивец заперся в ванной комнате и, пока я выламывал дверь, громким шепотом "открывал" мне ужас "грядущего катаклизма". Прихватив его за шкирку, я с трудом отодрал его от водопроводной трубы, в которую он вцепился мертвой хваткой, и потащил по коридору к дверям. Полузадушенно шипя про "козни дьявола" и "отраду, исходящую из их учения", "проповедник" цеплялся за створки шкафов и ножки мебели, словно репейник к собачьей шкуре. Придерживая дверь ногой, я выкинул моего "спасителя" на лестничную площадку и, прислонившись к дверному косяку, облегченно вздохнул.