Юрий Соколов - Ретроскоп

— Не за что, — сказал Покс. — Я тоже редко выбираюсь в космос, даже самый ближний… Как и на прогулки в парках.

— Извините, что не приглашаю вас в гости. Живу с матерью и двумя маленькими сестрёнками, а они всегда разводят такой ужасный бардак…

Она ушла. Стейбус помедлил и вывел икар через приёмник наружу. Чувствовал он себя скверно. Бардак — ещё чего. Никто не поверит, чтобы у такой девушки, как Лия, мог быть дома бардак. Просто она предчувствовала, что он всё равно отклонит предложение зайти, и предпочла не нарываться на отказ.

— Ну что ты за скотина, приятель? — спросил он сам себя. — Противная ты скотина. Самолюбивая и крупнорогатая. Дождёшься, как говорил Рид.

У него что — на лбу было написано, что откажется? Говорят, путешествия каким-то образом способствуют развитию экстрасенсорных способностей, причём весьма необычного свойства. Правда, только у тех, в ком сидит зародыш сенситива. Лия не сенситив, но много времени проводит в прошлом… как и он сам.

Покс помнил ещё со школы, что и трансцессоры, и прочая пси-аппаратура, и ретроскопы — родственные приборы, построенные на одних и тех же принципах. Логично, если разобраться. Там — передача мыслей в настоящем, тут — передача целого сознания в прошлое, но что есть наше сознание, как не информационная система, оперирующая мыслеформами?

И если сенситивы способны на передачу мыслей без трансцессоров, то почему нельзя странствовать во времени без ретроскопа? Именно здесь брала начало теория Дендайма о возможности свободных путешествий без всякой техники, как и мифы о Блэкбэде.

Глубже в суть этого вопроса Стейбус не вникал, поскольку считал недопустимым отвлечение от поставленной цели, а своей основной целью он видел изучение прошлого, и конкретно — Тёмного периода. Вот и сейчас он постарался отделаться от непрошеных мыслей.

Особенно — от мыслей о Лие. Потом подумаем, у бога дней много, решил Покс.

В данный момент его больше интересовал слух, распространившийся в среде временщиков — некто создал оптимизатор, позволяющий путешествовать в любую эпоху и даже, кажется, в сверхдальнюю временную зону, что раньше считалось трудновыполнимым, почти невозможным.

Хотя существование универсального оптимизатора само по себе есть явление невозможное.

Надо бы при случае расспросить Агиляра.

Глава 6

Трудно описать, сколь широкие возможности открылись для изучения прошлого вместе с распространением ретроскопии. Отслеживание любых событий, восстановление давно утраченных знаний и шедевров мирового искусства; религии прошлого и психология людей давно ушедших эпох — всё как на ладони. Между тем, большинство путешественников не находит ничего лучшего, как использовать ретроскоп для своего рода секс-туризма, причём самого извращённого характера, или участия на пси-уровне в бесконечных войнах, которые человечество вело на протяжении всей своей истории.

Статья на сайте «Кронос» в Галактической информационной сети «Глобал». Автор не идентифицируется.

Девушка, в теле которой Агиляр находился вот уже несколько недель по внутреннему времени ретроскопа, была настоящим воином. Правда, её подруга и любовница Алтория не считала так; но сейчас Эвгея меньше всего думала об Алтории. Она едва успевала отбивать стремительные выпады наставницы Симирны. Опасное жало на длинном древке уже дважды проскальзывало над краем щита Эвгеи, и той едва удавалось спасти лицо от удара.

— Осторожнее, Симирна! — сказала наблюдавшая за поединком Алтория. — Не смей уродовать мою красавицу. Не то я сама тебя так тебя разукрашу…

— Пара синяков ей не повредит, — отозвалась Симирна, легко уклоняясь от копья противницы.

Эвгея на секунду потеряла равновесие, и тогда наставница, быстро шагнув вперёд, сильно ударила своим щитом в её щит, заставив сделать назад два неловких шага; оружие Эвгеи оказалось бесполезным, а Симирна, ловко перехватив своё копьё за самый конец древка, упёрла его в землю позади ног девушки.

Эвгея с размаху полетела в пыль, но тут же вскочила и в бешенстве нанесла несколько быстрых ударов, последний из которых достал-таки тело Симирны пониже левой груди.

— Ах-ха! Эги!.. Молодец! — в восторге закричала Алтория, а из окружавшей площадку толпы, состоявшей из женщин и нескольких затесавшихся между ними мужчин, послышались одобрительные возгласы.

Не давая противнице опомниться, Эвгея продолжала наступать; её копьё так и мелькало в опасной близости от лица и шеи Симирны, которая теперь не успевала следить за стремительными перемещениями и выпадами своей ученицы.

— Прекрати, Симирна, ты уже мёртвая! — крикнул кто-то из мужчин. — Мы всё видели!

— Глупости, она меня только поцарапала! — зло отозвалась та.

Эвгея сменила тактику и, быстро присев, выбросила копьё вперёд. Оно прошло под щитом Симирны, ударив её в колено, а когда она попробовала щит опустить, защищаясь от второго удара, Эвгея выпрямилась, отскочила назад и метнула копьё в открытое тело наставницы. Хотя наконечник и был сплющен на конце, да ещё обмотан полосками кожи, что делало его почти безвредным, удар всё же оказался весьма чувствительным, а Симирна, без сомнения, теперь уж точно была «мертва».

Из кучки зрителей послышались одобрительные возгласы и поздравления. Наставница, недовольно морщась от боли, подождала, пока Эвгея подберёт оружие.

— Сколько раз тебе говорить — не бросай копьё, если оно у тебя одно, а другого оружия нет, — сказала Симирна. — В настоящем бою ты можешь и не успеть его подобрать. Рядом будут ещё враги. Копьё может застрять в грудине, между рёбер… А если промахнёшься, так тебе и вовсе конец.

— Сильно я тебя? — спросила Эвгея.

Наставница скосила глаза на ссадину, из которой крупными каплями выступила кровь. Вокруг наливался синяк размером в ладонь.

— Пустяки. Кости целы. Не обижайся, но в первый раз ты действительно кольнула меня слабовато. Твой удар ни за что не достал бы до сердца.

— Тебе виднее.

— Так, с тобой всё на сегодня. Давай, следующая!

В круг вошла другая девушка, а Эвгея пошла в свой шатёр. В неподвижном летнем воздухе висел устойчивый лагерный запах — конского навоза, дыма костров и сырой кожи. Из походной кузницы доносилось мелодичное позвякивание малого молота и раздавались тяжкие удары большого. На полпути Эвгею догнала Алтория и нежно обняла её за плечи.

— Молодец, девочка. Так и надо этой старой карге.

— Может теперь ты поверишь, что я на что-то гожусь.

— Я всегда в это верила. Просто у тебя пока мало опыта.

— Ночью ты не жалуешься, что у меня мало опыта, — ответила Эвгея.

Алтория расхохоталась, закинув назад голову.

— Конечно, нет! Что касается любви, то…

— А Симирна ещё совсем не старая. И она очень красива.

— Всё равно, ей не на что надеяться в её возрасте. У нас мужчин слишком мало. Разве что по Священному обету кто-то ляжет с ней. Но воины будут тянуть жребий — клянусь! — чтобы избежать такой участи.

Алтория откинула полог шатра, пропуская подругу. Кроме них здесь жили ещё три пары, но сейчас никого не было.

— Когда я получу меч? — спросила Эвгея, опускаясь на застилавшие землю шкуры.

— Он у тебя есть.

— Настоящий, а не эту ковырялку для выкапывания корешков.

— Будет тебе и настоящий. — Алтория присела напротив на корточки и испытующе посмотрела девушке в глаза. — Ты так торопишься умереть?

— В бою погибает не каждый, — возразила Эвгея.

— Должно быть, как раз поэтому у нас и осталось по одному мужчине на тридцать женщин, — хмыкнула Алтория. — А если бы мы не занимали их места и не умирали тоже… Послушай, что я тебе скажу. Никто не оспаривает, что ты можешь сражаться. Ты только что это доказала в поединке с Симирной. Она, конечно, всего лишь неповоротливая древняя старуха, но…

Эвгея не выдержала и засмеялась.

— Ну почему ты всегда так отзываешься о ней?

— На самом деле я тебя к ней просто ревную… Хорошо, она не старая, и действительно красива. И всё ещё способна иметь детей. Но главную ценность представляют не такие как она, и даже не такие как я, хоть я и моложе. Своего первенца я уже родила. А ты — ещё нет. Именно поэтому тебе и не стоит во время боя лезть в самую сечу. Ты прекрасно стреляешь. Твой лук унёс не меньше вражеских жизней, чем мой меч… Во всяком случае — не намного меньше. Дождись рождения первенца. Наверняка это будет мальчик.

— А если девочка?

— Обычно бывает мальчик. Боги милостивы, и во время затяжных войн первенцами чаще всего бывают мальчики.

— Скажи лучше — вечных войн! — погрустнела Эвгея. — Когда я родилась, война уже шла.

— Когда я родилась, она тоже уже шла, — подтвердила Алтория. — А вот когда родилась эта старая карга Симирна…