Бестелесные. Книга 1 - Григорий Мокеев

даже не постарался скрыть свое удовольствие. Интересно, Ад сделал его таким? Или еще во время земной жизни, будучи мальчиком, он любил издеваться над животными и телами?

Мне было лет двенадцать, когда в монастыре произошел неприятный случай. Аро был тихим и спокойным подростком, старше меня на пару лет. Хотя отдельных апартаментов детям не предоставляли, Аро жил один – просто другие дети наотрез отказывались с ним селиться. В какое-то время даже ходить мимо его комнаты перестали – из-за запаха, который усиливался, пока священники не догадались проверить каморку. Увиденное даже церковников повергло в шок – все тумбочки были забиты пальцами, отрезанными у тел. Аро больше никто и никогда не видел – до сих пор не знаю, что с ним сделали.

…Проклятый старик улыбался. Кажется, для него все происходящее вокруг стало настоящим раем. Я даже чуть-чуть позавидовал – получать удовольствие в таком месте дано не каждому.

В углу коридора громоздилась куча хлыстов, судя по всему, приготовленных для нас. Вот только зачем они нужны, если тень голыми руками может легко расправиться со всем нашим отрядом?

– Амадео! Ты еще не нашел себе напарника? – с надеждой в голосе окликнул меня Ренато.

– За меня это сделали тени, – с сожалением ответил я, кивком показывая на старика.

– Они поставили тебя в команду с этим мерзавцем? – Ренато выглядел крайне возмущенным, но через секунду его тон изменился. – Спасибо, благодаря тебе тварь пытала нас намного меньше, чем могла бы.

От этой неожиданной признательности, о которой мечтал всего полчаса назад, я растерялся и покраснел, чуть не сказав пафосную крутую фразу, вроде "На моем месте так поступил бы каждый". Слава Богу, вовремя понял, как глупо буду при этом выглядеть, и поэтому пробурчал стандартное "Всегда рад помочь".

– За что ты его благодаришь, дурак? Он поднял руку на хозяина! Из-за него нас наказали! – зашипел старик, шепеляво плюясь.

– Не смей называть их моими хозяевами, – вскинулся Ренато, в гневе замахиваясь на прихвостня. Я перехватил его руку.

– Он твой удар даже не почувствует, зато тень обязательно это увидит.

А этот щупленький паренек достоин уважения! Надо же – даже здесь сумел сохранить человечность и собственное достоинство.

– Начнем! – тень подняла когтистую лапу, и нас раскидало пачками по двое вдоль стены. К каждой паре по воздуху медленно поплыли хлысты. – Работа проста: один встает лицом к стене, а второй бьет его по спине. Через двадцать минут меняетесь местами. Первый удар за тем, кто старше. Все ясно?

Наверное, из всех только я один вздохнул с облегчением – после того, как тебя резали живьем, что такое кнут? И не проще ли было тени повторить вчерашнее заклинание, заставив нас корчиться от боли на полу?

Кто в нашей паре старше, понятно – я молча встал лицом к стене и приготовился к удару. Судя по всему, магии в этом хлысте, как и в кинжале, достаточно.

– Сейчас будет больно-больно, – старик непрерывно хихикал, выдерживая прелюдию перед побоями. Сначала я чувствовал, как мерзавец, наслаждаясь оружием в руках, сверлит глазами мою спину. Потом пришла жгучая боль – я ощутил каждый конский волос, впившийся в беззащитную кожу. Благодаря вчерашнему опыту, я смог удержаться и не заорать, но вокруг раздались сотни криков: души визжали, падали на колени, рыдали. Старик понимал, что, как только он уберет хлыст, моя боль прекратится, поэтому не спешил делать следующий удар. Он стоял и наблюдал, как моя спина дрожит от невыносимого жжения. Наконец замахнулся для следующего удара. Было трудно, но на колени я не упал, даже когда старый мерзавец вошел в раж и молотил по шестьдесят ударов в минуту. Он старался попасть по лицу, но я закрывал его локтями. Кто-то пытался убежать, но тень щелкала пальцами, и спустя секунду страдалец снова задыхался от боли. Большая часть уже лежала на полу и рыдала, уткнувшись в стену. Бьющие старались вполсилы, ведь перед ними корчились их приятели, но гнев тени страшил сильнее, чем опасность испортить отношения с друзьями.

Я стоял, содрогаясь от ударов, и представлял, как совсем скоро буду лупить этого мерзкого старикашку. – Меняемся, – лицо мальчика сияло, тень была рада рвению своих подопечных.

Безумие и наслаждение в глазах старика сменилось ужасом. Он передал мне хлыст и (куда только делся весь энтузиазм) поплелся к стене. Этот дурак жил только одним моментом – с оружием в руках он чувствовал себя богом, даже не задумываясь о последствиях. Теперь он превратился в жертву, и я с удовольствием сжал деревянную рукоять хлыста, чтобы заставить его за все ответить.

Я уже поднимал руку для удара, когда случайно поймал взгляд мальчика. Красные глаза блестели, он улыбался. Коридор снова наполнился воплями, я огляделся и все понял. Те, кто совсем недавно были жертвами, сейчас бьют в два раза сильнее и яростнее, чем били их. Они мстят, во многих глазах я вижу блеск, они получают удовольствие от того, что хлещут своих мучителей. Ярость заставила забыть о том, что 20 минут назад они были друзьями. Вот она, вся суть Ада: высосать из нас все чувства, кроме эгоизма и страха. Я ненавижу этого старика, но не пойду на поводу у теней. Со всей силы пнув старикашку, я бросил хлыст на пол и снова встал у стены. Дед, мелко хихикая, пополз к оружию, а я снова приготовился к удару. Зато тень явно раздраженно отвернулась. Мою радость от маленькой победы прервала жгучая боль.

С каждой новой сменой ярость, с которой души истязали друг друга, возрастала и возрастала. Ни о приятельстве, ни о дружбе уже не могло идти и речи – все ненавидели друг друга, с каждым новым ударом стремясь причинить своему напарнику как можно больше боли. Я стараюсь терпеть. Правда, гордо стоять уже не получается – лежу, свернувшись калачиком, надеясь защитить хотя бы лицо. Интересно, сколько еще это продлится?

Единственное, что меня сдерживает от того, чтобы взять в руки хлыст – это улыбка тени, отраженная лицом мальчика. Если хлыст заколдован той же магией, что и кинжал, может быть, его тоже можно использовать как оружие? Но куда мне бить? Кинжал я бы смог метнуть, этому я обучен, а вот хлыст? Разве что попасть клиновидной рукояткой в глаз. Главное не промахнуться и, если повезет, я успею добежать.

– Смена! – в очередной раз произнесла тень.

Старик уже не обращал внимания на слова, просто продолжая с остервенением махать хлыстом. В этот раз я его удивил – встал и протянул руку за оружием. В