Борис Миловзоров - Рок

Знания об устройстве Вторичного мира и его законах вторичны, как и сам Вторичный мир. Знания о Первичном мире – первичны, так как это знания о Боге. Но ведь Бог непознаваем! Человечество, сколько помнит себя, тщится его познать. Так возможно ли в принципе познать непознаваемое? Здесь нет однозначного ответа. Нельзя познать абсолютное знание, но можно познать его отражение. Первичный мир отражается отдельными своими гранями во Вторичном. Закон отражения – это окно в обе стороны, через него можно и должно увидеть отблеск абсолютного знания.

Более того, каждое разумное существо участвует в исполнении Закона отражения и может заставить ярче светиться эти грани, умножить блики от них. Успех в этом – залог прохождения всех необходимых стадий на пути к Богу. Человек – такая же частица абсолютного знания, как и все другие элементы Вторичного мира, но он может стать частью Первичного мира или вернуться туда.

Процесс познания не может заключаться в бесконечной детализации знаний о Вторичном мире. Человечество начинает содрогаться под давлением массива знаний. Уже сегодня наука превратилась в самоцель, в некое подобие культа. Ученые, ее служители, служат ей или из карьерных и материальных соображений, или из-за собственной, внешне бескорыстной одержимости наукой. При этом они не замечают, что азарт на этом пути сродни чувству заядлого посетителя игорного дома или «Ха-шоу». Будущего у такой науки нет, более того, такая наука неизбежно обрекает человечество на гибель. Неуемная жажда знаний не может быть утолена кромсанием информации на мириады мелких частиц, в этом направлении нет основополагающих истин ни Вторичного, ни, тем более, Первичного миров. Без устремленности к Богу, без путеводителя «чистая» наука – это лабиринт, ведущий в никуда.

Не может быть познания ради познания, науки для самой себя, находящейся вне нравственных понятий и моральных устоев общества, человечества в целом.

Вторичный мир податлив. Его параметры могут меняться, в том числе под влиянием человека. В нем хватает места многогранным особенностям практически любого народа или нации, их знаниям, достижениям, обычаям и религиям. Но кто сказал, что все эти грани открываются, а не создаются?! Кто сказал, что ценности и законы (в том числе физические) не исчезают вместе с исчезновением их носителей? Тогда может статься, что теологи, маги, жрецы и ученые будут открывать только то, что ищут?! Но в этом случае они никогда не откроют того, чего открыть не ожидают или не готовы. Я имею в виду очень высокие границы, разделяющие почти несопоставимые грани познания. Например, физик не станет искать философский камень, потому что не верит в него, астроном не станет предсказывать по звездам судьбу, пока не поверит в нее и не станет астрологом, а медик не будет пытаться воскресить мертвого.

Для Вторичного мира первичны знания о Первичном мире. Вернее, о его отражениях. Все эти знания определяются одним вектором: к Богу. Все, что в створе этого вектора, – нравственно, все, что уходит в сторону, – или бесполезно, или аморально. Божий вектор должен присутствовать в любой сфере деятельности человека: в политике, искусстве, творчестве, быту, сексе.

Главный секрет в том, как найти и выдерживать направление этого вектора. Прежде чем что-либо начинать, надо ответить на вопрос: «Зачем?».

Да, получается, что человек несвободен. Но, может быть, Вторичный мир и не предусматривает «полной» свободы? Что доброго приносит полная свобода человека, кроме освобождения от условностей и выпуска на волю всех своих низменных страстей и помыслов? А изворотливость ума человеческого, подсказанная Дьяволом, подсовывает мерзости в качестве объектов поклонения и любви.

Без осознания своего предназначения, своей ответственности и несвободы от этой ответственности человечество не может существовать долго. Оно должно понять себя и свое место в замысле Божьем. Возможно, на поиски ответов на эти вопросы осталось не так уж много времени.

Полной свободы во Вторичном мире нет и быть не может, это запрещает закон абсолютов. Единственная свобода, которая есть и которая достойна поиска и служения, это свобода выбора меры несвободы в обязанностях.

ГЛАВА 21 в которой Адамс знакомится с Джорджем и узнает о его мире.

Сон навалился сразу. Адамс помнил, что секунду назад закрыл глаза, но они видели! Он полулежал в удобном красном кресле, вокруг стояли еще несколько, посередине – стеклянный столик. Из раскрытого окна дул приятный ветерок и лился дневной свет. Если это сон, то приятный, подумал Бенни и приподнялся. Ничего не изменилось. Все было четким, хорошо осязаемым. Он встал и подошел к окну. Комната была на втором или третьем этаже. Сам дом стоял на холме, вокруг раскинулись зеленые поля и плодовые деревья с аккуратными дорожками между ними. Чуть вправо, между низенькими кустами, образующими две сочно-зеленых линии, с холма спускалась широкая дорога. Она петляла среди сада и выходила к широкой речке с голубой водой и яхтой у маленькой пристани.

Адамс ухватился за открытую створку окна и подался вперед: по дороге к дому шел человек. Он был строен, черноволос и одет в строгий костюм. Вдруг дверь открылась, и в комнату вошел незнакомец, только что шагавший далеко по дороге: матово поблескивающий костюм, ослепительно белая рубашка с бабочкой, сверкающие черные ботинки, приятное, ухоженное лицо. Черные глаза смотрели на Адамса приветливо, с легким прищуром. Адамс непроизвольно оглянулся – дорога была пуста. Ну, все ясно, подумал он с облегчением, это точно сон.

– Ну, что же, будем знакомиться? – приятным баритоном произнес незнакомец.

– С удовольствием.

– Я Хозяин. Можете называть меня Джордж. Давайте присядем.

– Очень приятно. А я Бенни Адамс, – Бенни запнулся, а потом добавил: – беглец.

Хозяин с интересом посмотрел на него и задумчиво спросил:

– А может быть, Бегущий?

– Не понимаю, – Бенни опять запнулся. Что-то знакомое прозвучало в этом слове.

– Ну, хорошо, – Хозяин откинулся на кресле. – Может быть, сначала выпьем что-нибудь?

Адамс с удивлением увидел, что на столе стоят несколько хрустальных графинов и два фужера. Когда все это появилось, он не помнил. Сон и есть сон. Интересно, он сейчас сам с собой разговаривает? Джордж разлил янтарный напиток и подвинул фужер к своему гостю.

– Рекомендую.

– Спасибо. – Напиток был чудесный и к тому же утолял жажду.

– Что вы обо всем этом думаете? – начал разговор Хозяин.

– О комнате, саде, дороге за окном? – переспросил Адамс.

– Да, и обо мне тоже.

– Не знаю, что сказать. Пока склоняюсь к тому, что все это приятный сон, а вы – плод моего воображения. На самом деле я лежу сейчас где-то в чреве горы в пустой комнате на каменном кресле. И туда вот-вот войдет настоящий Хозяин, страшный, могучий и безжалостный великан. Он меня разбудит и сразу съест, тогда наша встреча прервется. Жаль, мне очень приятно с вами беседовать.

– О, Бенни, вы очень умны! – Хозяин весело рассмеялся. – Но спешу успокоить, вас никто не разбудит, пока мы не наговоримся, – он сделал короткую паузу, – и не договоримся.

– О чем?

– Не спешите, молодой человек, всему свое время. Напитка еще хотите?

– Да, с удовольствием.

– Итак, объясню, где вы находитесь. Ведь вы хотите задать этот вопрос?

– Не знаю. – Адамс задумался. – Я как-то свыкся с мыслью, что я во сне. Так легче. Можно, я задам другой вопрос?

– Я слушаю.

– Кто вы? Если не плод моего воображения, то как попали в мой сон и почему вас зовут Хозяин?

– Вы нестандартно мыслите, Бенни, и мне это нравится. Ваши предшественники и вели себя иначе, и вопросы задавали другие.

– У меня были предшественники?

– Конечно. И в основном они интересовались собственным будущим.

– Вы мне льстите, Джордж, я тоже озабочен своей дальнейшей судьбой просто пусть все идет своим чередом. Знаете, скажу вам откровенно, последнее время во мне все как-то потухло, устал я, что ли?

– Нет, вы мне определенно нравитесь, Бенни, и поверьте, – Хозяин хитро улыбнулся, – это редкое явление. Рад, очень рад, что мы повстречались. Впрочем, вернемся к вашим вопросам.

Джордж сделал паузу и, откинувшись в кресле, некоторое время потягивал напиток. Поставив фужер, он потер руки и заговорил.

– Вы правы, Бенни, нашу встречу можно отнести к разряду снов, только не я явился к вам в сон, а вы приглашены ко мне в разум.

– Не понял. – Адамс озадачено покачал головой. – Простите, что перебил, но если я внутри вашего разума, то сплю только я один?

– Вы умница, Бенни! Вы меня просто очаровываете своей проницательностью! Да, дорогой мой гость, вы спите, вернее, сладко спит ваше тело, а ваше сознание беседует со мной. А согласитесь, разве можно отличить мой мир от реальности?! Ведь здесь приятно, не так ли?