Черный воздух. Лучшие рассказы - Робинсон Ким Стэнли

Вскоре на экране ящика появилась фраза: «Воинство яростно час нисхождения смерти жирная еда огонь смерть». Типичный образчик грамматики, выдаваемой ящиком, когда имеешь дело с игггла.

Поразмыслив, Рамфорд переключил аппарат на баарнский и напечатал: «Игггла выражают бесспорную враждебность к баарни».

Ящик засвистел, защелкал на странно высоких нотах баарнского языка. Стоящий слева баар (не тот же самый, что говорил с Рамфордом на берегу) засвистел, защелкал в ответ, а на экране ящика появилось: «Скажи им, что мы готовы к [звукосочетание “X-клик[50] – си-бемоль восх. к до-диез”; см. в словаре], и гнусные ядовитые птицы умрут в традиционной манере».

Хм-м-м… проблемы повсюду, куда ни взгляни. В случае игггла неразбериха с грамматикой, в случае баарни постоянные копания в словаре, а словарь этот – сам по себе проблема особая… Действительно, устарел ящик здорово и выручал далеко не всегда.

Вдобавок, чтобы как следует, с удобством печатать на клавиатуре, требовалось сесть. Рискуя утратить достойный вид, Рамфорд уселся на землю между обеих инопланетных делегаций, переключил ящик в режим баарнско-английского словаря и застучал по клавишам, набирая запрос.

Определение не заставило себя долго ждать: «“X-клик – си-бемоль восх. к до-диез”: 1. Рыбный рынок. 2 Рыбная ловля. 3. Солнечные пятна, видимые с глубины 10 метров от поверхности океана в спокойную погоду. 4. Традиционный праздник. 5. Астрологическая конфигурация в ядре галактики».

Рамфорд вздохнул. Вместо того чтоб объяснить непонятное, баарнский словарь нередко только сильнее запутывал дело. Вдобавок, в серьезности его составителя у Рамфорда имелись нешуточные сомнения. Как знать, кто на самом деле все это написал? Конечно, основные программы составляли лингвисты, сотрудники компании, изготовившей аппарат, но за годы, прошедшие с той поры (а лет ящику исполнилось – ого-го!), самые разные владельцы оставили в нем множество новых данных. Сказать откровенно, ящик, доставшийся Рамфорду, оказался битком набит языками, ящикам новеньким, только что с фабрики, незнакомыми. К примеру, другого ящика с программами для баарнского Рамфорду ни до, ни после не попадалось, оттого Рамфорд и приобрел свой у проезжего пилота космического корабля, предложившего его на продажу. Но кто же в действительности дополнил его программами для перевода с баарнского? Похоже, какой-то любитель зло пошутить. А может, в баарнском просто необычайно сильна зависимость от контекста – встречаются же среди языков и такие… Словом, кто его разберет? Одно Рамфорд знал точно: до сих пор ящик его не подводил. Правда, торговля – дело совсем другое. Далеко не столь тонкое.

Поразмыслив обо всем этом, Рамфорд снова застучал по клавишам и набрал еще один вопрос к баарни: «Прошу уточнения. Что вы имели в виду под [звукосочетание “X-клик – си-бемоль восх. к до-диез”] в контексте предыдущей фразы (вопрос)».

Баарни выслушали перевод, и тот, что слева, ответил, а на экране ящика появилось: «Баарни и ядовитые птицы воюют между собой каждые [звукосочетание “Z-клик удвоенное”; см. в словаре] лет, и очередной цикл завершен. Настало время начала новой ритуальной войны».

Замечательно. Ясно, как день. Конечно, смысл не из радостных, но по крайней мере понятен. Должно быть, имелось в виду значение номер четвертый, возможно, привязанное к определенному времени, подобно третьему с пятым. Не забыть на досуге дополнить словарь новым значением.

Не успел Рамфорд изложить игггла настроения баарни, как предводитель игггла сожрал еще одного зверька вроде кролика, заплясал вкруговую и разразился продолжительным клекотом. Ящик загудел, моргнул экраном, и…

«Прекрасна огненна чудесна эта земля всегда опять жар войны шлак поле боя смерть жирной еде огонь смерть да скорей».

Рамфорд сощурился, вглядываясь в экран.

В конце концов он напечатал: «Прошу уточнения. Где вы намерены воевать (вопрос)», – и адресовал вопрос игггла.

Главный из игггла снова протяжно заклекотал, подвывая так, что мороз по коже, а на экране вновь появилось все то же: «Прекрасна огненна чудесна эта земля всегда опять жар войны шлак поле боя смерть жирной еде огонь смерть да скорей да».

Да, в уточнениях игггла оказались не слишком сильны.

Тогда Рамфорд решил спросить о том же баарни и переключился на их язык: «Прошу уточнения. Где вы намерены воевать (вопрос)».

Ящик засвистел, баар слева защелкал, экран поморгал и выдал: «Уточнения не нужны. Ядовитые птицы знают: ритуальная додецимация начинается каждые двенадцать в квадрате лет и ведется на протяжении двенадцати в кубе лет в одном и том же священном месте. Передай им: пусть прекратят тратить время впустую. Мы к бою готовы».

Между бровей Рамфорда пролегла неглубокая вертикальная морщинка.

Переключаясь то на игггласский, то на баарнский, он принялся расспрашивать обе стороны о ритуальной войне, объяснив, что ответы необходимы для точного перевода. Каждый ответ игггла представлял собой длинную череду существительных и прилагательных (но ни единого глагола) самого кровожадного толка. Каждый ответ баарни заканчивался долгими поисками в словаре. Мало-помалу в голове Рамфорда сложилась следующая картина: войска баарни и игггла, сошедшиеся в смертном бою. В ритуальных фразах баарни то и дело мелькало: «вражда воздушного и водяного народа, гибель земле», – и так далее. Игггла чаще всего поминали о «жирной еде», хотя для них война явно тоже была ритуалом – по-видимому, своего рода игрой. Первопричины этакого чудного конфликта остались для Рамфорда полной загадкой: кое-что из сказанного баарни вроде бы намекало на некий религиозный обряд, подразумевавший выход на сушу в огромных количествах во время максимальной активности солнечных пятен, а игггла якобы на протяжении множества циклов превращали этот обряд в кровавую бойню. Возможно, еще одно подтверждение тому, что на Раннохе баарни чужие, как Рамфорд и предполагал… однако с уверенностью судить об этом не мог. Как тут узнаешь хоть что-нибудь наверняка? Случайность, недоразумение… несомненно, первопричины они и сами давным-давно позабыли.

Как бы там ни случилось, обычай ритуальных войн обе стороны блюли неуклонно, это было яснее ясного. А либо во время, либо по окончании битвы (этого Рамфорд, за отсутствием в игггласском времен, определить не сумел) враждующие стороны, совершая нечто вроде жертвоприношения, по-видимому, выжигали оскверненную битвами землю дотла.

Хм-м-м…

По-прежнему сидя со скрещенными ногами между баарни и игггла, Рамфорд крепко задумался. Станция Раннох основана всего около тридцати лет тому назад. Вся эта сажа в земле, следы великих пожаров в прошлом… а рудничные геологи говорят: никакой вулканической активности. «Невероятный жар», – говорил один. Солнечные вспышки? Или оружие? Невероятный жар. Олово в таком жаре плавится. А что, вполне может быть. В конце концов вот они, здесь!

Рамфорд откашлялся. В горле будто застрял на редкость вязкий, клейкий комок. С продолжением он не спешил и размышлял бы далее, однако на него, побуждая к действию, взирало около тридцати пар инопланетных глаз (если принять в расчет зверьков наподобие кроликов). В раздумьях он, как обычно, покрутил ус. Солнечные пятна под водой, астрология… эх, знать бы об обычаях этих созданий побольше! Так, на чем там дело-то остановилось? А, да: баарни выразили готовность к войне. «Мы к бою готовы». Морщинка над переносицей Рамфорда сделалась глубже. Наконец он, пожав плечами, переключил ящик на игггласский и застучал по клавишам.

«Баарни просят объяснить, что астрологические наблюдения со дна моря, выполненные их жречеством, ритуальной войне в этот раз не благоприятствуют. Баарни предлагают отменить войну и возобновить ритуал, как предписывает традиция, через двенадцать в квадрате раннохских лет, считая от сего дня, дождавшись благоприятного расположения звезд».

Ящик исправно проклекотал все это в переводе на игггласский. Выслушав сказанное, все игггла до единого щелкнули устрашающими щучьими челюстями и заскакали по кругу, поднимая в воздух клубы пыли. Около полудюжины кроликоподобных зверьков исчезли, как не бывало. Главный из игггла, подскочив к Рамфорду, что-то заверещал, и на экране возникло: