Ковыряла (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич

Я реально офигеть как хочу свалить из этого кибомогильника, и смартслой глазных имплов послушно вешает мне в поле зрения стрелку-маркер. Я иду, куда она показывает, осторожно переступая тела, ухожу из освещённого пятна в темноту. Импланты переключаются в ночной режим, размывая детали, мне уже кажется, что тут весь город лежит, реально. Но это вряд ли, в городе народу дофига. В один, даже большой, зал подземки они бы никак не влезли. Хотя, если слоями… Нет, всё равно не должны. Да, это именно подземка, холл какой-то старой узловой станции. Никлай показывал нам фотки времён до тумана, залы были огромные и красивые. Потом отделка отвалилась от токсичных испарений того говна, которое стали сюда сливать, так что вся красота осыпалась, но ничем другим такое помещение быть не может. Ну да, вот и маркер ведёт в тоннель.

Рельсы не видны в текущем по полу говне, но они точно есть, если не растворились ещё. Вдоль стеночки узкий переход, по яйца в дерьмище шлёпать не надо, что очень радует, потому что «длительный контакт приведёт к необратимым…». Не надо мне, чтобы к необратимым. Яйца мне, хочется верить, ещё пригодятся. Кстати, о яйцах. Если я деренднулся, то мне же выплаты полагаются? Айдишка моя лежит в ренд-центре, и на её счету должна быть приличная сумма. Даже за пятилетний контакт неплохо так падает. Сходить, что ли, и правда в бордель? Так-то деньги мне нужны на учёбу, но разок-то можно? Ну да, ну да, Учитель говорил, что с этого всё и начинается. Разок, за ним другой, не успеешь оглянуться — а всё прогулял. Средку не дураки придумали. В смысле, Никлай не дурак, это же часть того, что он изобрёл. Как там? «Технокоммунизм». Общественный уклад, надёжно удерживаемый от падения мапскими миокольцами. Но я всё равно схожу, испробую. А, да, ещё отработки же пять лет… Но это вроде борделям не помеха. Не круглые же сутки пахать, как в ренде.

Отойдя подальше от холла-могильника, запихал в себя содержимое тубы питательного геля. Вкуса не почувствовал, разумеется, потому что он вместе с обонянием отключается. Оно и к лучшему. Скорее всего, та ещё мерзость, рендовым-то пофиг, зачем стараться? Ощутил сытость. Вот прям ощутил, без индикации и логов, привыкает, значит, голова к тушке. Надо думать, хватит надолго, имплосет не силовой, много не отожрёт. Шагаю и шагаю по тоннелю, чувствую себя неплохо. Темно только, как в Креоновой жопе, даже фотоумножители имплов не вытягивают. Активировал палочку химического осветителя, в рюкзаке есть небольшой запас. Похоже, мой ренд проходил преимущественно в подземке, что вроде как максимально погано, но ресурс на удивление сохранился неплохо, даже лёгочные фильтры не убитые. Может, это одна конкретная задача? А до того я где-нибудь в башне железо чинил, как Капрен?

На следующей станции, которая существенно меньше, валяется десятка полтора тел, не менее мёртвых чем те, предыдущие. Но дело не в количестве, тут всё хуже. Мусорный ренд вообще дрянь: имплуха силовая, чтобы разгребать заторы, но самая дешманская, потому что ко второму ренду никто из мусорщиков не годен (токсичная среда, несмотря на защиту и фильтры, разрушает остатки органики в теле). Даже до конца первой десятки, по слухам, доживают не все. Эти не дожили, но не дожили очень плохо. Тела практически не разложились, потому что разлагаться было нечему — их грубо разорвали на части и выели всю органику, оставив неопрятные кучи имплухи.

И сделал это один из них же, рендовый с силовым, но не мусорным сетом. По комплектации похож на киба-полиса, так что это, скорее всего, переренд. Такое редко, но случается: что-то в ренде пошло не так. То ли имплуха засбоила, то ли вакансия сократилась, вот и кидают куда попало. Попадают обычно в такие паршивые места, потому что мусорщиков всегда не хватает.

Видимо, по какой-то причине эта группа перестала получать питание. Мощные, но паршиво оптимизированные сеты стали вырубаться, и этот… не знаю, как назвать… просто их сожрал. Модифицированный ЖКТ много чего способен переварить. Такого, что и думать об этом не хочется. Меня мысленно тошнит, но я зачем-то осмотрел платформу. Креонова срань, да он им даже бошки расколол и мозги выел! Как это возможно? Он же на прошивке! Рендовые тупо не могут делать ничего, что не предусмотрено программой! Неужели там и такой вариант прошит?

Я просканировал станцию — сети нет. В подземке дело обычное, тут оборудование долго не живёт, менять его сложно, а задачи у мусорного ренда простейшие, так что они в автономе сидят по большей части. Можно представить, что где-то там в дальних строчках программы есть и такое: «Если жрать совсем больше нечего, сожри товарища». У мусорщиков, допустим, такой строчки нет, а у полиса, допустим, есть. У него сет более ценный. Можно, но не хочется. Буду надеяться, что это сбой программы.

Сканер подсветил фигуру сидящего у стены киба-каннибала, и я понял, что тот жив. Не помер, когда всех сожрал и больше ничего не осталось, а просто выпал в осадок — миоблоки вырубились без питания. Сидит, на меня смотрит. Возможно, как на еду, по оптоимплам не понять. Скорее всего, из сета работают только внутренние органы: сердце кровь гоняет и всё такое. Если запихать ему в пасть одну из тех туб, что у меня остались, то он оклемается, я думаю. Оклемается, и что? Попробует моим мясом догнаться? Такой туше даже все мои тубы скорми, мало будет. Он в ренде явно, иначе просто ушёл бы отсюда, но программа не дала ему покинуть рабочее место. Он не виноват, если вдуматься. Прошивка есть прошивка. Был ли в ней предусмотрен аварийный каннибализм, или это сбой, программировал точно не он. Это просто какой-то парень, которому не повезло с рендом. Контракт на полиса неплохой: имплуха сытая, выплаты жирные, износ умеренный, но… не фартануло, что-то пошло по звезде, переренд на мусор, сбой доставки питания, и вот результат.

Я не стал кормить рендового своей едой. Я подошёл, нашёл на башке место, не прикрытое защитой, приставил туда монтажный пистолет, нажал на спуск. Хлопнуло. Пятисантиметровый стальной дюбель-гвоздь, рассчитанный на вбивание в бетонную стену, окончательно прекратил его жизнедеятельность. Убедился в этом при помощи сканера и пошёл дальше.

По ходу тоннеля воды становится меньше, в зелёном свете химической палки уже видны ржавые рельсы. Потом вода окончательно пропадает, и я иду по шпалам. Они приводят меня в подземный ангар, где стоят пыльные, давно заброшенные поезда. В одном из них я ложусь спать, вытянувшись на узкой жестковатой лавке.

Воздух уже не токсичен, фильтры отключились, обоняние сообщило, что единственный источник вони здесь — я. Одежда высохла, заскорузла и пахнет омерзительно. С утра съел ещё одну тубу корма, обыскал депо, нашёл в раздевалке в шкафчике старый и слежавшийся, но хотя бы не грязный комбинезон ремонтника, надел на голое тело. Очень хочется помыться, но воды нет, трубы сухие. Кибовский корм содержит в себе достаточно связанной жидкости, чтобы пить не требовалось, но пересохшая глотка другого мнения.

Попытался выбраться наверх — не смог, стальная дверь выглядит так, словно за ней бушевал пожар. Она деформировалась, расклинившись в проёме, а когда я её всё-таки расшатал и открыл (имплоруки — отличная вещь), выход оказался завален обломками бетона. Такое впечатление, что здание над депо выгорело и обрушилось, причём не особо давно — гарь ещё не выветрилась.