Мама, не плачь (СИ) - Борисов Олег Николаевич

И — сорок, ых-пых — один, ых-пых — два… Еще полтинник и можно слезать. Иначе голова от всех этих «пше» лопнет.

Заметив краем глаза, что соседка машет рукой, замираю и приподнимаю наушники:

— Что стряслось?

— Дедушка тебе просил спасибо передать. Вчера тесты прогнали вашего манипулятора, очень приемной комиссии понравилось. Похоже, грант кафедра уже заработала, в ближайшее время оформят заявку на небольшую испытательную серию.

Нельзя так, в лоб. Я от хохота с турника навернулась. Лежу на полу, руки-ноги переплелись, но перестать ржать не могу:

— Петра, они серьезно? Твой дедушка хочет в Академии заказать похожую штуку? Ну вы даете…

— А что такого? — Ждан включает режим «пупса»: губки надула, лобик наморщила. Деда она любит. Родители по его приказам большую часть времени болтались по всей галактике, вот ребенок со стариком и проводил большую часть свободного времени. — Отличную вещь собрала, промышленный цикл добычи железка отработала без нареканий. А это сутки в пыли, грязи, с вибрацией.

— Только не говори, что ваша семья в этом деньгами участвует. Будет обидно… Не поняла еще? Откуда в Академии можно достать приличное оборудование? Давай, у тебя мозгов в мизинце больше, чем у меня в отбитой напрочь башке… Не сообразила?.. Мы же реакторщиков готовим. А это включает в себя цикл перегрузки топлива и тренажерный зал. Который просто обязан походить на настоящий. Рабочую зону не ставят, обходятся крышкой, роторной зоной и манипуляторами. Полностью весь цех-муляж возвели в центре повышения квалификации, четвертаки там квалификацию сдают. А начинают дома. Набор — раз в два года. Каждый цикл — новое железо привозят, старое на склад. Что-то возвращают фирмам, которые реакторы изготавливают. Что-то в ходе усушки-утруски выбрасывают.

— И?

— Насколько я помню, шахтеров всегда отличало невероятное жлобство. Вы же за лишний кредит удавитесь. И это правильно — рентабельность добычи минимальная, на всем экономите. Этот самый манипулятор — штучная вещь, у него ценник больше, чем у личного шаттла дедушки с оплаченной годовой парковой.

— Но Академия ведь…

— Ничего Академия не отдавала. Пройдут тесты, участие в конкурсе закончится, манипулятор обратно приедет. По всем бумагам он уже списан, но если кто захочет купить, по каталогу цену посчитают и заколебутся ваши космокопатели нули пересчитывать. Поверь, я руками там каждую гаечку покрутила, лично собрала и логотипы переклеила. Изделие для работы в активной зоне, со всеми необходимыми защитами, тройным резервированием и чертом в ступе. Если его в платине отлить — дешевле выйдет. Одних сталей с легирующими добавками тысяч на двести. А еще чипы с радиационными накладками, каждый по пятерке. И таких десять штук на один разводящий контур.

— Пять кредитов?

— Пять тысяч, хорошая ты моя. Теперь посчитай: по контуру на привод, приводов для работы во всех плоскостях больше тридцати и резервирование не забудь. Хоп — лапка на пару миллионов потянет легко и просто. И это — по себестоимости. А фирмы тоже кушать хотят, поэтому цифру на два умножай смело… Серию они хотят, ага. Даже вояки на серию жмутся, берут комплекты с огромным скрипом и чаще вызывают реакторщиков со своим барахлом для ремонта.

Увы — я нечаянно разрушила чужой хрустальный храм, не иначе.

— Но дедушка тебя очень хвалил.

— Дедушка все сделал правильно. Он хвастал, в какой крутой Академии его внучка учится. И когда дело до возможной продажи дойдет, снова хвастать будет. Потому что наши студенты делают модели и курсовые работы на железе, которое правительство купить не может, карман порвется. А мы, вдвоем с Милошом, за пояс всех нищебродов заткнули. Вот так…

Фух, кое-как руки-ноги расплела и села нормально. Чтобы получить следующий нокаутирующий вопрос:

— А ты день рождения будешь справлять?

Я сначала даже не поняла, в чем проблема.

— Какой день рождения?

— Твой. Ты разве не отмечаешь? Тортик, подарки, друзья.

Друзья. Мда. С этим у меня как-то паршиво последние годы.

— Не знаю. Не задумывалась. Ты сама вроде днюху тоже зажала или я что-то не знаю?

Петра закутывается в одеяло и выставляет наружу обиженную головку — эдакий лохматый одуванчик из мультика. Я эту манеру знаю — когда у нее настроение паршивое, прячется «в домик».

— Терпеть не могу праздновать. У меня первого апреля. Какой идиот придумал, что это день юмора и розыгрышей? Каждый, кто про дату узнает, сначала час сомневается, что я не подшучиваю. Потом фигню какую-нибудь задвигает. И подарки почти все из магазина приколов. Даже братья этим развлекаются… Как тебе торт-желе, который как свечки зажгли, так лужей и растекся? Животики надорвали…

Вот что скажешь на такое? Я бы сейчас прибила. Раньше — ушла в другую комнату и ревела весь вечер. Каким дураком надо быть, чтобы чужой праздник испохабить? Пробую успокоить, переключить на себя:

— Не расстраивайся, Петра. Мелочи жизни. Да, неприятно. Но — разное бывает. Я вот даже не знаю, какой из моих дней рождения отмечать.

— У тебя их несколько? — высунулась из одеяла соседка.

— Наверное… Родилась осенью. У мамы смена была, так воды прямо на сестринском посту отошли, в соседнее отделение на каталке отвезли, там я заголосила… Второй раз — когда нас с побережья отвели и в этот момент по городам с орбиты долбанули из тяжелого. Опоздай на пару часов — все, в труху… Сверху валили на разгоне стальные болванки, прошибая центры обороны глубинного залегания. По площадям — астероиды подтащили, покрошили помельче и засыпали… Когда каменюка весом в десять тысяч тонн падает, получаешь взрыв в полторы мегатонны бесплатно. Приморский город сдувает в воду за секунду… Третий раз день рождения праздновать можно зимой. У нас тогда базу Сопротивления накрыли. Кто выжил, о предательстве говорил, потому что сумели всю цепь опорных пунктов напалмом залить. Я тогда с ранением в хижине на болотах отлеживалась, поэтому меня краешком зацепило. Остальных — в пепел… Добавим два лагеря. Еще дважды заново родилась. С Гризз в побег ушла, три месяца партизанила. С Штаха мы на прорыв подались, троих на орбите подобрали из двух тысяч поднявших восстание… Ну и в реабилитации до кондиции доводили. Тоже — заново рожали, можно сказать. Поэтому — любую дату могу выбрать, на любой вкус.

Заканчиваю изливать душу и понимаю, что сделала только хуже. Да, Петра теперь про свой день рождения забыла, она меня жалеет. Дура, нашла чем хвастать.

— Слушай, у тебя контакт братьев есть? Хотя бы старшего, он вроде безопасниками командует.

— Нет, это закрытая информация. Я могу только секретарю писать, а та уже переправляет дальше.

— Бардак. В смысле — все по уму сделано, но неправильно, если не можешь родных в ночь-полночь из кровати выдернуть. Давай и мы тогда чуть-чуть «пошутим».

Времени десять вечера, детское время. Набираю номер, жду, когда ответят.

— Добрый вечер, фрау Эльза. Я тут вспомнила, что у меня день рождения первого апреля, хочу вместе с Петрой Ждан отпраздновать на кампусе. Не подскажете, как мне связаться с Адамом Ждан, безопасником добывающей корпорации?

Что у куратора хорошо — она оставляет за мной право на любую дичь. Если я спрашиваю — значит, это надо. В ответ и сама дергает, не обращая внимание на любые политесы. Строит — только в путь. Но сейчас попросила пару минут повисеть на линии, потом ответила:

— Сбросила тебе контакт. Хорошо, что про день рождения напомнила, надо будет подарок присмотреть.

— Можно мне допуск на вождение мобилей? Буду из ресторана вас транспортировать официально, чтобы патрули по дороге не цеплялись.

— Интересное предложение. Я подумаю над этим.

Теперь набираю второй номер, подвесив на вызов мой статус «добровольно-принудительный помощник ГК». Это чтобы звонок не отфутболили.

— Слушаю.

Голос уверенный в себе, сразу понимаешь — серьезный человек на проводе, не шелупонь какая-нибудь.

— Господин Ждан, хочу довести до вашего сведения, что первого числа буду инспектировать врученные моей соседке подарки на день рождения. Если опять какой-нибудь дурацкий торт будет или коробка с выпрыгивающим клоуном, я вам лично в офис что-нибудь похожее организую. Для поддержания рабочего настроения.