Купол над бедой (СИ) - Аусиньш Эгерт

   - Тебя это порадует: королева Фианн узнала о смерти мужа, и у нее случился выкидыш. Новости меньше суток, но кто-то уже угостил ядом ее племянника. Драка за наследство началась, - улыбка хозяина дома показалась Полине слегка крокодильей.

   - Муж сам? - оживился наместник.

   Его собеседник покачал головой.

   - По слухам - Хтош, за Сайгдан.

   - Эддар проиграл, - Димитри пригубил бокал, улыбаясь.

   - Да, и, как обещал, пришел голым на совет, имея на себе одну перевязь, к восторгу всех присутствовавших. Внучка твоей жены выразила обеспокоенность, не простудится ли он, и отправила его в южный форт с отрядом. Он туда так и поехал, со словами, что пока голова королевы не будет прибита над воротами, одеваться он будет только для боя.

   Они рассмеялись, похоже, новость доставила обитателям этого дома такую же радость, как и наместнику.

   - Мне эта тварь нужна живой, но, - наместник сделал неопределенный жест рукой с кубком, - награжу первого, кто до нее доберется, все равно Гейр людей не удержит, у нее на лице все написано.

   - Тебе стоит быть там самому, - стала неожиданно серьезной хозяйка дома.

   Наместник вздохнул.

   - Если Хтош и Умра сцепятся за Ибрис, лет пять им будет не до нас. Да, я должен быть там и помочь им заняться друг другом, а не нами, но не могу сейчас оставить Озерный край надолго, а за неделю или две я только зароню в людях сомнения в решениях Гейр. Так что я приду на солнцеворот, но не более того.

   Полина сидела за столом, крутила в пальцах ножку бокала, рассеянно улыбалась, как и положено гостье, не осведомленной глубоко о делах хозяев и своего спутника, и не спеша прикладывала в своем воображении к обстановке картинки из знакомых сказок и книг фэнтези. Средиземье Толкиена все равно получалось ближе всего, и первая эпоха оказывалась больше всего похожей на обстановку, слова и темы, обсуждавшиеся за столом, - но это был не Валинор, нет. Это совершенно точно был Мордор. Она еще раз оглядела комнату, искренне любуясь всем, что видит. Изящными светильниками и украшенными стенами, потолком, по которому от центра к углам затейливыми виньетками бежал мелкий узор, посудой, украшенной тиснением из рыб и бабочек, скатертью с широкой цветной каймой, ароматом блюд и напитков и, конечно, собеседниками. Собеседниками, пожалуй, больше всего. Она еще не определилась, как относиться к хозяевам дома. В любом случае они были частью сказки, в которую ее привели. И сказка эта была прекрасной, но не показалась Полине доброй.

   Она воспользовалась тем, что наместник занят беседой и некоторое время рассматривала его, готовая в любой миг перевести взгляд на стену, потолок или угол стола. Белокожий и кареглазый блондин, высокий, мощного сложения, с лицом скорее человека чувства, чем человека мысли, внешне он совершенно не был похож на мятежного валар Мелькора из сказания о сотворении Арды, был полной ему противоположностью во всем - кроме, пожалуй, роста. Моргот Бауглир, пока не поседел, был черноволосым и светлоглазым и отличался от прочих валар легким, почти сухим сложением. И он был сконцентрированной мыслью - а этот, кажется, состоит из одних эмоций. Тот сначала слушал врага и запоминал его слабые и сильные места, потом бил в больное - этот уверен в своей способности продавить желаемое силой и получить после этого принятие и даже любовь. Тот сам наблюдал и понимал противника, а этот уверен, что его захотят и смогут понять другие. И все-таки наместник Озерного края Димитри да Гридах был из одного ряда с Морготом времен войны камней. Вторая неделя голодовки изменила сознание Полины, и наместник казался ей королем некоего сказочного королевства, в котором совершенно нормально все то, что они тут обсуждают, и наверняка не только это.

   Ей повезло: он так и не обратил на нее внимания, пока она разглядывала его.

   "А что ты хотела, звезда моя, - обратилась она к самой себе, - любая сказка когда-то была политикой и войной. И как ни ряди ее в красивые одежды, все то, из чего потом сделают сказку, пока оно живо и продолжается, вблизи состоит из грязи, жестокости, крови, боли и страдания. Победи Саурон в войне колец, сумей он вернуть своего господина - и омерзительной помойкой нам бы предстал Валинор. Ты не исключение из общего правила. Просто твоя история, ну, если пользоваться логикой, должна бы кончиться не здесь. А это... это еще одно впечатление в твою копилку. Смотри, звезда моя, смотри. Чтобы было чем заплатить перевозчику".

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   Она решила еще раз прислушаться к голосам, чтобы ощущение осталось завершенным, и беседа поймала ее сознание, как паутина ловит летящее цветочное семечко.

   - Эти квазигосударства мне еще много хлопот принесут, - качнул кубком князь. - Так просто они внутрь себя не обвалятся, крови будет много.

   - Вы сказали - квазигосударства? Как у муравьев и термитов? Или иначе? - Полина все-таки приняла участие в разговоре.

   Наместник чуть запнулся и ответил, скрыв улыбкой озадаченную мину:

   - Я не знаю, как у муравьев и, как вы сказали? Терминов? А ддайг, - наместник неопределенно пожал плечами, - они сохранили титулы, но не способны поддерживать даже иллюзию государственности, поэтому понять принадлежность конкретного ддайг к конкретной орде можно, а вот понять, кто он там, - нет. Там нет принятия решений. Никакого. Все что они могут - это отбирать то, что им надо, от сородича.

   - Извините, я не понимаю. То, что вы сказали, не соответствует основным принципам общественного устройства. Никакого вообще. Так не живут ни стадо, ни прайд, ни стая, ни рой.

   - А ддайг - живут, - он двинул бровью, выражая свое отношение к этому факту. Кажется, не очень хорошее.

   - Тогда у них должен быть внешний источник ресурса, позволяющий им не вымереть, - Полина сдвинула брови и чуть наклонилась вперед. - Иначе ваша проблема решилась бы сама собой.

   - Я бы очень много дал, - с легкой тоской сказал наместник, - за то, чтобы эта проблема решилась сама. Но, боюсь, не при моей жизни.

   - Позволь, я попробую объяснить, - улыбнулась хозяйка дома. - Полина, наши предки видели куда дальше, чем мы, они превратили Ддайг в благословенные земли, поистине. То, что ты видела в моем саду - это бледное подобие настоящих садов. Просто потому что и эта земля чужая, да и я не владею в полной мере магией, что позволяет говорить с каждым семечком и каждым жучком, решившим найти дом в моих владениях. А предки - они так могли. И даже столетия небрежения, утраты Искусства не убили ни сады, ни поля.

   Гостья посмотрела хозяйке в лицо очень внимательно:

   - Прости пожалуйста, я правильно поняла? Столетия? Сколько лет у вас принято жить?

   Хозяйка дома чуть задумалась.

   - Я слышала, что раньше мы видели пять или шесть человеческих поколений. Сейчас - даже не знаю. Мало кто умирает своей смертью.

   Полина чувствовала некоторую неловкость, но прекратить задавать вопросы не могла, азарт исследователя в сочетании с двумя неделями голода сделали свое дело. Но вроде бы вопросы не вызывали недовольства, и она спрашивала и спрашивала.

   Она узнала, что для ддайг нормально жить небольшими поселениями, возделывать землю пятью разными способами и питаться от ее плодов, что дети у ддайг появляются, только пока их родители любят друг друга и заботятся друг о друге, и что жить в доме и возделывать землю ддайг могут, только пока у них есть пара и любовь наполняет их дом. Что если это почему-то прекращается, то один из них умирает, а второй уходит и нападает на кого придется, и достаточно одной беды в поселении, чтобы оно снялось с места и превратилось в орду, разрушающую все на своем пути. Что вернуться к оседлой жизни орда может, но это никогда не бывает навсегда. И чем больше она успела наделать во время своих перемещений, тем меньше вероятность, что в этой группе, будет ли она оседлой или подвижной, родятся дети. Что ддайг имели письменность, но утратили примерно тогда же, когда начали срываться в степь весной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})