Сказочница: провoдник - Егор Соколов

– И всё? – удивился Вадим.

Он ожидал, что бабушка сейчас ему устроит выволочку, ну или даст непосильное задание, а то и за книги засадит, но женщина требовала другого.

– И всё, – кивнула она. – После завтрака мазь нанесу, но походишь пока без повязок. Пусть рана подышит.

Она махнула рукой на стол, где тут же появился горячий завтрак. Каша на молоке, тарелка пирогов и кружка парного молока. Вадим уставился на Тихомиру, которая вернулась к первоначальному занятию и больше никаких поручений внуку давать не собиралась. Она не выглядела злой или разочарованной, скорее задумчивой или даже потерянной. Вадим уселся за стол, одёрнув рукав, чтобы не видеть своего увечья за завтраком. Сама мысль о том, что он так глупо поранился, раздражала.

– Домовой мышей тебе наловил, – Тихомира встала с места, отложив рубаху в сторону и оправив свой чёрный сарафан. – Попытайся им либо цвет сменить, либо зрения лишить. Из дома ни ногой.

– Почему? – Вадим чуть не подавился молоком.

Он отставил кружку в сторону и уставился на Тихомиру. Ведьма даже не думала посмотреть на внука в ответ.

– Потому что я так сказала, – рубанула она и зашагала к выходу.

Она вышла в коридор, а через мгновение вернулась с клеткой, в которой копошилось по меньшей мере семеро сереньких мышат. Ведьма поставила клетку на стол как-то уж слишком сердито. Бедные мышки даже подпрыгнули с испуганным писком.

– И что мне делать, когда мыши кончатся? – осторожно поинтересовался Вадим.

– Найди себе другое занятие, – пожала плечами она. – В доме приберись, Сёму покорми сердечными ягодами, пройдись по дому, посмотри, где крыша течёт, чтобы потом в хорошую погоду заделать все дыры.

– То есть я из ученика опять в прислугу твою превратился? – Вадим нахмурился.

Ему не нравился тон, которым ведьма с ним разговаривала. Снова будто приказы отдавала. На любимую бабушку это совсем было не похоже. Да, Вадим вспылил, возможно, наговорил чего-то обидного и лишнего, но это не повод чужим его делать! Сама каждый раз напоминает, что он ей внук, а теперь что? Не понравилось, что он думать сам начал? Испугалась, что против неё пойдёт и решила проверить его преданность?

– С такой рукой ты на большее не годишься, – Тихомира же кивнула. – Сначала с мышами закончи, болезный, а там и сделать ничего не успеешь, как я вернусь.

И снова болезный? Это было слишком обидно.

– То есть мне дома сидеть, а ты пойдёшь туда, не скажу куда? – рассердился Вадим. – Ты же сама сказала, что я твой внук! Так почему скрываешь от меня, куда уходишь? Зачем? Это я тут злиться должен, а не ты!

Боль заставила его согнуться пополам, чуть не ударившись о стол впереди. Вадим зажмурился и стиснул зубы. Давно Тихомира так его не наказывала.

– Не забывайся мне тут! – рявкнула она, отчего по телу юноши прокатился новый раскат боли. – Я тебя приютила! Обучила! А ты мне теперь что тут устраиваешь? Знать хочешь, куда ухожу? Работу за тебя делать! Потому как ты по глупости своей же руку поранил! И теперь не сможешь выполнить такое сложное поручение! Не то что с цыганкой тягаться! А она твоего выздоровления ждать не собирается! Многое подготовить нужно! У меня времени сейчас нет, чтобы тебя поучать! А тебе, болезному, отдыхать нужно и восстанавливаться! Потому не беру тебя с собой! Потому голову твою дурную сейчас мыслями ненужными не заполняю! А ты ещё меня подозревать смеешь в том, что навредить тебе желаю? Нужно бы тогда было мне такого недотёпу обучать хоть чему-то! Раз не умеешь ложь мавки от реальности отличить, так и сиди дома! Заново всему учить буду!

Она развернулась и быстро вышла из комнаты. Вадим тяжело дышал, схватившись за живот. Боль медленно отступала, позволяя теперь думать. Тихомира сразу же поняла странное поведение внука, но решила это просто пропустить мимо ушей, однако теперь, видимо, Вадим окончательно её разозлил. Только вот не одна она сейчас злилась. Сначала втянула его во всё это, а теперь сама же на него ругается за оплошности? Да ей просто нужно было, чтобы он слушался! А как он начал думать о том, что ей не надо, так она и разозлилась. Заново его учить собралась? Как же! Вадим стукнул здоровым кулаком по столу и выпрямился, наблюдая, как от его приступа гнева все мыши всполошились и с писками попытались разбежаться. Юноша уставился на клетку, сплетённую из ивовых прутиков. Захотелось швырнуть её о стену, а не выполнять задание!

Вадим прикрыл глаза и шумно втянул воздух. Нужно успокоиться. Его гнев лишь сильнее Тихомире помогает молодость свою поддерживать. Вот зачем она так поступает! Специально его злит! Снова немощным считает!

– Ну уж нет, – буркнул юноша и придвинул к себе клетку.

Боль в руке ему не помеха. Он и с такой раной колдовать сможет! И докажет Тихомире, чего стоит! Вадим вытащил одного мышонка, успокоил его, посадил перед собой, совсем не замечая, в какой момент за его действиями стал подглядывать домовой. Юноша сжал и разжал пальцы на больной руке, а после вытянул её над мышонком. Нить послушно скользнула в пальцы. Тёплая и слегка подрагивающая. Мышонок сидел и умывался, даже не подозревая, что с ним сейчас делать собираются. Цвет нити Вадим всё ещё не видел. Нужно обязательно стать сильнее, чтобы Тихомира больше не смела его не то что наказывать, даже болезным называть!

Вадим почувствовал противное покалывание в руке, которое обычно бывает, если конечность затекла сильно, но решил проигнорировать это ощущение. Он прекрасно знал узелок, не раз ведь его тренировал уже за эти дни, потому и завязал правильно. Мышонок продолжил умываться, только вот уже был не серым, а абсолютно белым.

– Вот тебе и болезный, – хмыкнул Вадим, довольный собой.

На какое-то время он отвлёкся на занятие, но хватило этого ненадолго. Даже с раненой рукой Вадим справился довольно быстро, что его неимоверно радовало.

– Видишь? – Вадим сжал и разжал руку, показывая её домовому. – Вот иди и скажи бабушке, что никакой я не болезный! Пускай слова свои назад забирает и нормально со мной считается!

Котёнок внимательно смотрел на Вадима, слегка склонив голову на бок, а в итоге зевнул!

– Я ведь знаю, что она тебя за мной следить приставила, – сердито буркнул Вадим. – Наверняка, чтобы глупостей не делал. Если из дома выйду, так ты тут же ей сообщишь!

Домовой ему не ответил, а просто моргнул, застыв на печке, словно статуя.

– Ну и сиди себе, – Вадим собрал всех мышей