На острие клинка - Ли Стеффи

– Тогда где твои деньги? – ответил я, делая глоток воды. – Вернее, мои деньги.

Изабелла подошла ко мне вплотную, обдав ароматом крови. Кусок свиной плоти выпал из ее волос, когда она поправила их. Коснувшись моего лица, ее ногти впились в кожу.

– Я могу по-другому расплатиться. Энни сказала, ты истосковался по женскому телу так, что аж слюни пускаешь на эту потаскуху.

Окинув взглядом точеную фигуру Изабеллы, я едва сдержал нахлынувшее желание прижать ее к стене амбара и овладеть прямо здесь, не давая ни секунды на раздумья. Мне хотелось слышать ее стоны у самого уха, чувствовать, как ногти оставляют обжигающие царапины на моей спине.

– Мне нужно работать, – прокашлявшись, чтобы прогнать сдавившее горло чувство, выдавил я.

Изабелла искушающе улыбнулась, не отпуская моего лица, и рванулась ко мне, жадно накрыв мои губы своими. Язык стремительно ворвался в мой рот, смело и настойчиво, заставляя меня потерять всякий контроль. Я вцепился руками в ее талию, скользнул ниже и крепко сжал округлые ягодицы, приподнимая Изабеллу и прижимая к себе так сильно, что между нами не осталось ни миллиметра.

Она без колебаний скользнула рукой мне в штаны, пальцами обхватив уже затвердевший член. От прикосновения по телу прошла волна дрожи, заставляя дыхание сбиться. Я сжал ее еще крепче, не в силах больше сдерживать нарастающее напряжение.

Внезапно Изабелла со всей страстью впилась в мою нижнюю губу, укусив так сильно, что я почувствовал, как рот наполнился металлическим привкусом крови. Это только сильнее разжигало огонь между нами, превращая каждое прикосновение в безумие.

– Если бы я знал, что Изабелла сегодня бесплатно ублажает охотников, то первый бы встал в очередь! – позади нас раздался мужской голос.

Изабелла резко остановилась, ее грудь вздымалась в бешеном ритме. Медленно вытащив руку из моих штанов, она скользнула вниз, к своему сапогу, и извлекла оттуда тонкий кинжал. Лезвие сверкнуло в пальцах. Повернувшись, она шагнула к Райану, который стоял неподалеку, скрестив руки на груди, с хищной, почти насмешливой улыбкой на лице. В его взгляде не было ни страха, ни удивления – только нетерпеливое ожидание.

– А ты подойди, – с вызовом бросила Изабелла, играя кинжалом в руке. – Я с радостью отрежу твой член и повешу его себе на шею как украшение.

– Тогда у тебя будет самое крупное украшение в лагере, – усмехнулся Райан, не сходя с места.

– Не льсти себе!

Их перепалку прервали донесшиеся голоса.

– Новая ведьма!

– У Аргуса было видение!

Я нахмурился и бросил быстрый взгляд на Райана, его глаза загорелись безумием. Не теряя времени, мы выбрались из-за амбара, стремясь узнать, что произошло.

На улице царила суета: охотники возбужденно переговаривались, лица их светились довольными улыбками, словно случилось нечто долгожданное. Около главного шатра советников, корчась на земле в судорогах, лежал Аргус, наш информатор. Его закатившиеся глаза свидетельствовали о начавшемся видении.

Аргус появился в лагере задолго до моего рождения и с тех пор значительно облегчил охотникам поиск ведьм. Он был колдуном с редким даром – чувствовать зарождение магии в молодых ведьмах, за которыми мы охотились. Про Аргуса в лагере ходила история. Его мать была ведьмой: попав сюда беременной, она успела родить сына незадолго до собственной казни на костре. Мальчика сперва хотели отправить вслед за ней в огонь, но в последний момент пощадили, надеясь, что магия в нем не пробудится. Его воспитали охотники, с детства внушая ненависть к ведьмам. Чтобы укрепить эту злобу, ему рассказали лживую легенду: будто мать забеременела лишь для того, чтобы однажды съесть собственного ребенка, ради какого-то темного ритуала и лишь великодушие охотников спасло ему жизнь. Я с трудом переносил это откровенное вранье и старался держаться подальше от Аргуса – боялся, что однажды не смогу сдержать язык за зубами. Когда ему исполнился двадцать один год, магия все же пробудилась. Аргуса хотели убить, но тогда случился первый приступ – первое видение, которое принесло клану неоценимую пользу. Ведьмак-охотник оказался редким и ценным козырем: хоть он и не мог назвать имен, лишь указывал приблизительное местонахождение новообращенных, даже эта неполная информация позволила поймать и сжечь сотни ведьм.

– Надеюсь, на этот раз настанет мой черед! – воскликнула Изабелла, складывая ладони и закрывая глаза.

Она подняла лицо к небу и прошептала:

– Услышь, Господь, мои молитвы.

– Сиди дома, вари похлебку и ублажай Сэма, – фыркнул Райан. – А на задание поеду я!

Изабелла резко открыла глаза, нахмурилась и впилась в него испепеляющим взглядом.

– Молись, Райан, – процедила она, – потому что сегодня ты слишком часто застреваешь у меня в глотке. Молись, чтобы я тебя не прикончила.

Я молча смотрел, как советники отца уводят Аргуса в главный шатер. Тошнота подкатила к горлу, когда я представил, что вскоре сюда вновь могут привести ведьму – связанную, избитую, обреченную на сожжение. В глубине души я отчаянно надеялся, что она умрет где-нибудь вдалеке от лагеря – быстро, без мук, чтобы мои глаза не видели ее обгоревшего тела и до слуха не донесся истошный крик.

– Сэмюэл! – голос отца нарушил раздумья.

Он стоял у входа в шатер и жестом подзывал меня к себе. Я помедлил всего пару секунд, прежде чем двинуться в его сторону. С каждым шагом по оголенной спине пробегала дрожь. Охотники, мимо которых я проходил, косились на меня, перешептываясь.

– Думаешь, справится? – донесся до меня чей-то голос.

– Роджер убьет его, если нет, – последовал ответ другого.

Я подошел к шатру и на мгновение замер, коснувшись натянутой ткани. Внутри царили прохлада и полумрак. Тусклый свет единственной лампы вылавливал из тьмы длинный стол, заваленный картами, бумагами и старыми книгами. Тени дрожали на стенах, создавая ощущение, будто сам шатер дышит в унисон с моим учащенно бившимся сердцем.

– Аргус, этот город совсем рядом! – выпалил один из охотников.

– Я свяжусь с приятелем, он пристроит его в университет, – обдуманно произнес отец. – С этого начнет, а дальше – по разработанному плану. Нужно будет подделать документы.

– Я займусь этим, – тут же отозвался другой советник.

– И не забудьте подготовить засушенный эсендес, он ему понадобится, – добавил отец, глядя поверх стола. – Сейчас високосный год, священный год для нас!

Я медленно вышел из тени, позволяя присутствующим увидеть меня. Подсознание уже подсказывало: вот он – дарованный мне второй шанс. Но сердце предательски ускоряло ритм, словно готово было вырваться из груди.

– Сэмюэл, – начал отец, – Господь смиловался над тобой. Третьего шанса может и не быть.

Я сглотнул, но изо всех сил старался не выдать волнения ни перед советниками, ни – что