Сказка про наследство. Главы 10-15 - Озем

женишка. Сереженьки твоего ненаглядного. Кстати, он знает, что жених? Мамаша у тебя не сомневается… Я понимаю и не осуждаю, выбор в этой дыре невелик. Собственно, нет выбора. Тут новый мэр – холостой. Прежний-то глава Щапов – старик, и у него жена есть – верная боевая подруга. Он с Калерией и в Афгане воевал? Не?.. Ну, такую цепь не разобьешь… На молодую здоровья Игнатича уже не хватит. Слишком много сил отдал работе. И родине. Родина оценила? Горожане отблагодарили? Проголосовали за другого! Хотя никому лучше не стало – ни новому, ни старому. Не велика честь в Утылве мэрствовать. Шансов выдвинуться ноль – можно так глубже и глубже в дыру погружаться. Что-то заскучал твой женишок.

– Напрасно вы на Сережу. Он хороший! Хороший человек, да и мэр из него…

– Хороший, но забывчивый. Наверное, тяжелый склероз постиг. Забыл, кто его на царство поставил! Тьфу, царство-то! разгуляться негде… Сидел бы тихо, исполнял, что обещал!

– Какое царство? Я запуталась…

– Никакое. Утылва – не царство. И Сережка – не настоящий царь. Ты тоже не царица… Как в сказке: кабы я была царица, – говорит одна девица… Ты – та самая девица, что ли?

– Я?!

– Не спеши сразу отказываться. Может, еще станешь царицей. Смотря как себя поведешь. Чего ресницами хлопаешь? Знаю – опять Сереженька хороший… Все хорошо, если бы не заумные мысли в его голове. Приболел он на голову. Раньше трезво рассуждал. План карьеры построил. Логично, последовательно. Один срок в Утылве – этой частью жизни придется пожертвовать. Потому, что жизнь в Утылве – жертва, на которую надо пойти, чтобы дальше вверх лезть, а не в дырку падать. Холдинг его поддержал, подсадил на должность. Иначе, как был никем, так и остался бы. Его мэром сделали, а он из себя важную персону корчит. VIP, едр… – вот и влип! Видали таких – точнее, даже смотреть не стали бы… На собрании в управе молчал…

– Сережа честно избирался. За него большинство тылков голосовало. Прежний глава Щапов признал, что проиграл…

– Попробовал бы не признать! Коммунист как упорный гвоздь – выковырнули его из власти, а шляпка застряла… Щапов на своем посту уже лет …дцать как пересидел – аккурат с того момента, как КПСС запретили. Он затаился и сидел, и делал все, чтобы здесь совок сохранился. Держал и не пущал. Все дырки законопатил… Передержал – вот и протухло.

– Чего-чего протухло?

– Не нравится вам, как мои духи пахнут – кисло, видите ли… А сами-то протухли, провоняли! Пылью, старой ветошью, хламом. Знамя ваше – сплошь пыляга. Дерюга! И плакатики, митинговые кричалки… Воздух из вас выпущен как из того кота.

– Это из Кефирчика? Он как чучело стал…

– Оклемался котяра! Живуч… Ну, попадись он мне снова… Сеструха твоя тоже хороша!

– Машутка на башню не лазила!

– Удивительно, что она еще на трубе не засветилась в своем желтом сарафане… Как все повторяется. Две сестры. Тогда Калинка с Фаиной, теперь вы… За себя думай. За себя – не за сестру или жениха. Заботься о собственных интересах.

– Сереженька мне говорил…

– Поменьше с женихом разговаривай. По-другому своего добивайся. Он тебе предложение уже сделал?

– Мы не спешим…

– Конечно, конечно. Вот что ты знаешь о его планах? Он тебя посвящает?

– Мы с Сереженькой надолго здесь не задержимся. Он очень умный. Пробьется в жизни. Не обязательно в Утылве.

– Не правильно. Обязательно не в Утылве. Утылва даже не дыра, а дно дыры – даже ниже подземного дворца Энгру… Щапов – наглядный пример. Он и его Калерия. У Щапова карьера много обещала – мог дослужиться в Москве до высоких палат и персональной соболиной шубы. Однако в помутнении рассудка вернулся сюда. Теперь для него все уже кончилось, сбулькало. И его Калерия уже старуха, а ты молода. И она – законная супружница, а ты…

– А я? – Тамара не успевал за бурным Варвариным потоком.

– Ты? Ты для Сережки никто. Он не то, что на тебе не женился – даже не намекал. Пусть твоя мамаша по Утылве сплетничает про будущего зятя… Ты всего лишь с ним спишь. Хоть предохраняешься?

– Что?.. Да-а…

– Молодец. Можно ведь не беременеть. Значит, ваше расставание не грозит реальными проблемами. Калинка Граниту доверилась безоглядно. И рожая, померла. А Гранит другую деваху нашел. И твой Сережка найдет!

– Не найдет. Он меня любит!

– Разумеется. С удобствами любит – в мэрской квартире; когда захочет, позовет, когда не захочет… А ты за свою любовь что получаешь окромя надежды не светлое будущее?

– Я тоже его люблю! Сереженька очень умный. Он перспективный.

– Заладила! Твой отец тоже умный. Хоть каплю ума ты от Кильки унаследовала. Похвальное наследство! А больше нет ничего. Богатства Килька не нажил. Все вам самим предстоит наживать – трем дочерям. Мать вон бабушкины квартиры делит – обоих училок – покойной и живой. Бесприданницы вы. Ну, для младшей не важно – она сама та-акой подарок… Но ты же девушка умная, правда? Не глупее жениха?

– Правда…

– Должна о себе думать. Зачем полагаться на мужиков. Точнее, не так полагаться надо – не слепо…

Тамара виновато улыбнулась, пожала плечиками (чуяла, что доля правды в Варвариных словах есть, что страшно). А Варварой начало овладевать раздражение – потому она хрустнула челюстями и высказалась напрямик.

– Сережка – не такая завидная партия. Для дыры сойдет, а если не в Утылве поискать? Мир огромный – реальный, не сказочный. Масса вариантов. Естественно, ты – девушка, а не мальчик. Не Лешка Имбрякин (и ему втолковывать нужно). Но у тебя имеется кое-что, чтобы этим кое-чем… Ну, понимаешь, в ход пустить…

– Куда пустить?

– Че, дура непонятливая? как все ваши тыловки… Ладно, дорогая. Не плачь. Ты же красавица, особенно когда локоны накрутишь и юбку покороче напялишь… Если Сережка не ценит эдакую красу – не намерен все к твоим ногам бросить… А он намерен? Как ты считаешь? Уже сомневаешься?

– Сережа не такой… – сопротивление Тамары увещеваньям ведьмы ослабевало.

– Именно не такой. Не такой, какой тебе нужен. Заурядный тылок. С сомнительными перспективами, – Варвара настойчиво дожимала. – Надо кого получше найти. Главное – шанс не упустить.

– Кого получше? Как? Где? – пролепетала сбитая с толку Тамара.

– Другой разговор! Случай скоро представится. Зевнешь – горько пожалеешь. Я тебе помогу. Не трясись. Хошь верь – хошь не верь. Я даже прошу – не верь! Не для тебя постараюсь, а чтобы отплатить твоему женишку за черную неблагодарность. Справедливо отомстить… Ты ж не поверишь, что я добром помогаю –