Сказка про наследство. Главы 10-15 - Озем

Только с виду тетка теткой. Не зря же сидит в своем акционерном отделе с его основания – еще с приватизации. Начальство, директора сменяются, а она несменяемая. И в комиссию по аудиту перед собранием акционеров ее всегда включают. С ней даже директорша не сорится. Наташка ей отчетики кропает, а директорша их прячет, чтобы мы не заподозрили, из-за чего все хреново стало. Денег нет, потому что кто-то подчистую выгребает.

– Директорша? Зачем ведьме деньги?

– Вы ее бриллианты видели? Если не она, тогда холдинг. Лично олигарх Сатаров!.. Наташка не может разгласить, зато обходными путями действует…

– Приплел бедную женщину. Если так… Теперь ее уволят. Хотя ее все равно уволят. Проведет последний аудит перед ликвидацией… И останутся на заводе сторожа, распильщики и те, кто добрые лавочки делают – холдинг же заявил, что от своего социального проекта не откажется…

– Так он за нас? Наташкин родич? Корреспондент? Тогда не будем тебя бить, Порываев. Старость уважаем. Эй, ты спрашивай, чего хотел. Мы как на духу выложим.

– Ага. Извиняй. Поможем с материалом для статьи. Накидаем фактов. Я даже на фоне знамени согласен сфоткаться. Не жалко! Ты снимай!.. Где встать? Что изобразить для пущего эффекта? Показать, что мы не сдаемся? Так победим! Виктория – значит, победа. Буква «В». Правильно?

– Идиот. Буква V – это два пальца, а не один!

**

Среди немногих счастливчиков, что по-прежнему числились в штате ТыМЗ и явились с утра на работу, оказался сын уважаемого тылка Мирона Пятнашкова Виктор – сам по себе нерядовая фигура в здешних обстоятельствах. Ему пришлось протиснуться через сгрудившуюся возле проходной толпу, пребывавшую в неочевидном смешанном состоянии – удивления, задора, гнева, раздражения и надежды. Уже не булькало, а клокотало…

Начальник коммерческой службы ТыМЗ В.М. Пятнашков прошмыгнул в управу, попытавшись не привлекать внимание, тем более не провоцировать колкости и угрозы. Естественно, ему это не удалось. Толпа гудела и распалялась. Вдобавок сюда же затесался еще какой-то корреспондент в старомодных очках с линзами больших диоптриев и с ультрасовременной камерой Кэнон. Он снимал без устали. Толпа шевельнулась при появлении Пятнашкова, и корреспондент, ощутив общественную реакцию, шагнул к Виктору.

– Позвольте!.. Областная газета «Родные просторы». Пожалуйста, прокомментируйте…

Виктор не успел открыть рот (или отрицательно мотнуть головой), как толпа взорвалась своими комментариями.

– Вот! Миронов сынок! Высоко взлетел! А ну, как с башни рухнешь? У нас тут летают! на крыльях корыльбуна…

– Полюбовник директорши! ведьмы синей! Срам! Она поигралась и бросила. Куда ты теперь? Отец не поможет – не пристроит. Литейка стоит. Хорошие такие чугунные люки давно не делали. И травилка не работает… А он же как ни в чем не бывало… Было!

Пятнашков втянул голову в плечи, бегом поднялся по лестнице и очутился в своем служебном кабинете, небольшом, но весьма удобном. Светлая отделка стен, европейская мебель из металла, стекла и пластика. Функционально, эстетично. Пятнашкову нравился собственный стиль – и особенно нравился контраст с директорским. Там, у Варвары, цветовая гамма темная, материалы дорогие – кожа, массив дерева, покрытый натуральными маслами, внушительные размеры. Пятнашков любил демонстрировать свой кабинет – есть элемент фрондерства. Но сейчас его ничего не радовало. Захлопнул дверь, бухнулся в кресло и закрыл лицо руками. Что делать, не знал – да и не в состоянии делать. Жить не хотелось.

Ощущение отвратительное. Даже во рту мерзко, кисло. В зеркало лучше не глядеться (не ослепит острая дивья грань, но вот вид, видок… ох-х-ох-хох). Помятый и не выспавшийся (ночью, вообще не спал, а пил). Ну, как же не пить после скандала в управе и перед серьезной угрозой опалы со стороны Варвары. К званию фаворита очень легко добавляется приставка «экс». Два экса в Утылве уже имеются – экс-мэр и экс-директор, но они действительно бывшие – пенсионеры, старичье, а Виктор слишком молод и не заслуживает, чтобы вот эдак с ним… Несправедливо! Скажите, почему герои нашей истории дружно толкуют о справедливости? Вот далась она им!..

Жизнь – погоня за химерами. Все быстротечно. Вспыхнет дивор и погаснет. Или даже не вспыхнет – просто мелькнет оптическая иллюзия в дивьем зеркале. Получится, что и не жил. Придет кислая горечь понимания… А! Виктор спохватился, вытащил из бара высокую бутыль с греческим бренди Метаха, повозился, но откупорил. Не желая смаковать (какие там изысканные нотки цветов! синеньких?), набулькал полстакана и осушил. Изнутри полыхнуло (на собрании в управе сильнее поджарило). Сдернул галстук, разорвал рубашку. Мысли подобно диворам разбежались в разных направлениях. Отличный бренди!.. Безусловно, не он, а проклятая водка виновата! Виктор и раньше закладывал за воротник своей итальянской рубашки – уже не кампари со льдом и не коньяк в баре гостиницы Мара, а чистую водку. Необязательно в компании друзей и, главное, подальше от отцовских глаз. Чаще на пару с коллегой менеджером или даже в одиночестве, запершись в служебном кабинете с минибаром. Оправдывал себя напряженным ритмом работы, нескончаемым стрессом. Надо же как-то расслабляться. Человек не из железа и не из гранита. В сказках Пятигорья говорится, что создан из местной глины. А как же тогда «смогли мы – мы стали крепче рельсовой стали»? Тылки – упертый народ, но тоже расслаблялись – и раньше, в Союзе, и теперь. Работали и пили, и снова работали (сами же шутили, что работаем до усрачки и пьем, чтобы на карачках…), только работа была совершенно другой (не более легкой, а другой). Ну, если сравнить пятилетние, годовые и месячные, подекадные производственные планы ТыМЗ (конкретно, какой объем чугунных отливок – люков, консолей, решеток, плит – перелопачивал в травилке старый Мирон) с нынешними цифрами из красивых отчетов его сына. И раньше считалось, что ручку держать – это не тяжести перетаскивать. С чего же Виктор смертельно устает, стрессует и периодически напивается? Что за странный недуг? Да, странный! Пил Пятнашков ровно по той же причине, что и Килька Кулыйкин. Каждый из них причину описывал по-разному. Еще вспомнить, как Максим Елгоков жаловался новому другу Кильке на свое странное состояние, которое профессор невролог из Кортубинской платной клиники предлагал лечить витаминчиками. Водка лучше витаминов! Но наступал предел, когда и водка не помогала.

Например, Пятнашков сейчас думал (если объективно, не слишком далеко уклонялся от истины), что он один из несчастнейших обитателей Утылвы. Это так – даже чужак Максим Елгоков потихоньку выправился и начинал входить во вкус здешних порядков (порядков?! первичного хаоса Энгру). Максиму уже ничего – уже хорошо! А бедный, бедный Виктор отброшен в темную дыру нешуточной (и не сказочной) депрессии. Никого