Вороны вещают о смерти - Анастасия Командор

внутри гнилые. Говорят, это признаки колдовства. В ночи, когда черные тучи небосвод от края до края затягивают, когда ни звёзд, ни луны не видно, когда бушует гроза и ветер клонит к самой земле травы — в такие ночи у колдунов силы появляются что-то по-настоящему злое творить. Так вот, когда жители поняли, что все их беды — дело рук колдуна, стали по-очереди в грозовые ночи ходить по деревне, выслеживать, кто порчу наводит. Но ничего у них не выходило. Наутро все равно находили то мертвый скот со следами на шее, будто кто-то кровь пил, то подклады — змеиную кожу под порогами жилищ…

— А мы тоже находили змеиную кожу, — дрожащим голосом вспомнил кто-то. — На пороге хлева в земле была закопана и соломой прикрыта.

Ребята изумлённо заохали, заерзали на местах.

— И что, случилось потом что-то?

— Ну, свинья мертвых поросят родила…

— Вот видишь: порча!

Снова послышался хор пораженных возгласов. Ребята переглядывались и жались друг к дружке, а истории про колдунов вдруг заиграли новыми красками. Одно дело — слушать былички про далёкие края, и совсем другое — столкнуться со злом в собственном селе.

Порядком напуганные и возбужденные лица повернулись к Нежане в ожидании окончания рассказа.

— Так что дальше-то было? Смогли они колдуна отыскать?

— А как же. Местный волхв придумал такое: сам ходил в грозу по домам, зажигал лучину и заглядывал в глаза каждому, да не когда попало, а ровно в час перед рассветом. Если заглянуть в глаза колдуна, когда его сила особенно высока — увидишь перевернутое отражение. А ещё, говорят, у него две тени, потому что две души — своя и подсаженной нечисти. Так и поняли, кто в деревне колдует.

— Так что, поймали его и сожгли? — с надеждой спросили с соседнего бревна.

Нежана пожала плечами и будничным тоном ответила:

— Колдун в тот же миг, как его обнаружили, обернулся сорокой и вылетел в окно.

Послышались разочарованные возгласы. Народ не любил плохих концовок. Каждому хотелось, чтобы зло получило по заслугам.

— Значит, они и в птиц могут обращаться?

— И в животных, и в гадов.

— А узнать их можно только в час перед рассветом?

— Или если случайно застать за колдовством.

— Как же тогда быть? Мы ведь не станем ходить по дворам, как тот волхв. Погонят палками.

— А вот как: эта сила ведь от нечисти, а значит, колдун на капище не сможет зайти! Светлые боги его в круг не пропустят.

Юноши и девушки возбуждённо заговорили разом, посыпались идеи. На лицах их отразился азарт. Будто малые дети, которым запретили что-то взрослые, они в тайне обдумывали, как добиться желаемого. И непонятно было, кто из них воспринимает это как очередную будоражащую кровь игру, а кто взаправду станет высматривать колдуна среди жителей.

— А зачем кому-то вообще на село проклятья и порчу наводить? — с сомнением заметил кто-то. — Я вот не припомню, чтобы у нас тут что-то такое случалось, из-за чего бы ваш мифический колдун обиделся и стал мстить.

Но и на это возражение у Нежаны нашелся ответ:

— А разве же злой силе нужна причина, чтобы человеку вредить? Бабка рассказывала, что колдун — это уже не просто человек. Если в нем нечисть подсаженная, или же духи в подчинении — они не могут ведь жить спокойно. Вредить в их природе. Вот колдуну и приходится время от времени вредить, даже если нет у него на то причин. А иначе его нечисти взбесятся и начнут самому хозяину беды приносить.

— Да ну, не может быть такого… Колдун ведь сильнее духов и сам их заклинать может.

Нежана снова пожала плечами.

— Думаю, есть такие духи — древние и опасные, которым под силу любого подчинить. Лихо, например. Он и колдуна проклясть может.

На несколько мгновений все замолчали. Наверно, каждый пытался решить для себя, верить ли услышанному. И я тоже задумалась.

Когда первый испуг, навеянный рассказами друзей и общим настроением, прошел, я смогла заново взглянуть на положение. И то, что увидела, мне ни капли не понравилось.

— Так что, мы теперь начнем подозревать своих соседей? Следить за друзьями? И из-за чего: птиц, которые просто живут в соседнем лесу? Из-за нескольких смертей в год? — Я обвела всех хмурым взглядом. Одни виновато опустили глаза, другие ответили упрёком. — Нет в селе ни проклятья, ни мора.

— Я тоже не верю в колдуна, — поддержала Беляна. — Иначе он бы уже половину села извел. Так ведь было в твоей истории, братец? Люди начали болеть быстро и помногу? У нас пока ничего такого не было.

— Посмотрим, — недобро сощурился один из тех, кто с лёгкостью поверил в колдуна. — Вдруг он только набирает силу? Пробует. И если это так, если в селе и правда кто-то заключил сделку с нечистью, то лучше будет выследить его до того, как войдёт в полную силу. Иначе потом будет поздно.

Несколько человек согласно кивнули. Обменялись взглядами, полными мрачной решимости. Видно, каждый хотел показать себя на поприще борьбы со злом. Или, может, спастись от скуки.

Я глядела на своих друзей, на их горящие азартом и отблесками костра глаза. В них было отчаянное желание хоть как-то скрасить скуку и однообразие, отвлечься от ежедневного труда, направленного лишь на обеспечение собственного выживания. Они готовы с жадностью ухватиться за любую возможность, пусть даже самую ненадежную, лишь бы внести немного разнообразия.

Кто знает, может, и я загорелась бы идеей найти несуществующего колдуна. Обвинить кого-то в своих бедах. Потому что проще жить, когда знаешь, на кого злиться. Мы так устроены: не желаем принимать, что плохое просто случается само по себе. Ведь Доля и Недоля одинаково вплетают свои нити в судьбы людей.

На душе стало ещё более тоскливо и гадко. Общение с друзьями не принесло ничего. Я впервые почувствовала себя чужой. Будто что-то переменилось во мне, что-то, чему я пока не могла найти объяснения. Эта внезапная отчуждённость испугала меня и ошарашила.

Должно быть, я крепко задумалась, с головой погрузилась в мысли и совсем перестала следить за ходом разговора. Что я здесь делаю? Зачем слушаю то, что совсем не близко мне? Бывало и раньше друзья заводили темы, не слишком для меня интересные, но я слушала, говорила что-то. Потому что не хотелось быть одной. Если ты один, ты не выживешь. А чтобы стать частью общества, нужно быть как все. Делать, что делают все, говорить о том, о чем все говорят. Хотеть того же, чего хотят остальные. И так долго я подстраивались,