Петербургские сказки - Денис Вепс

мысли, но ясности не принёс. Всё в юноше противилось – он не мог довериться мраку. Он не мог довериться безумной незнакомке. Но был ли у него выбор?

– Ты зна-аеш-шь, что-о до-олжен. – вдруг, словно бы издалека, донеслось глухое протяжное мурлыкание.

– Всё так… – отвечал где-то вдалеке второй голос. – Я наведу мосты в Грёзу.

– Наде-еюсь, Худо-ожница приме-ет её.

– Обязательно примет.

– Откуда-а ты зна-аеш-шь?

– Оттуда, что это уже было. Оттуда, что я сказал мальчику бежать сюда, если что-то пойдёт не так.

И снова всё стихло.

– Малышка! – что было сил крикнул он.

Мрак молчал, проглотив его крик ещё до того, как он успел вырваться из него.

– Малышка! – не унимался юноша.

И снова лишь молчание было ему ответом. Но в этом молчании не было пустоты. Юноша чувствовал это – из мрака за ним кто-то наблюдал.

– Малышка! – крикнул юноша в третий раз, и мгла отозвалась ему.

ㅤ

Крик ворона прорвался сквозь пелену тумана, проредив его. Юношу обдало могильным холодом. В этом крике было слишком мало от птицы и слишком много от человека.

Ворон крикнул вновь. Туман расступился ещё шире, открывая взору юноши мощёный мост с витой чугунной оградой. Юноша поднял взгляд и увидел покрытый патиной фонарный столб. На самой его верхушке сидел чёрный ворон столь огромный, что юноша невольно попятился, уткнувшись спиной в липкую стену мрака.

Птица хищно взглянула на юношу и разинула клюв в третий раз. Но теперь, вместо крика, из чёрной глотки вырвалось клокочущее:

– Мальчик!

– И даже не думай об этом, пернатый. – перебил его голос из мрака. – Ты в моих владениях.

Серая пелена стала стремительно таять, будто свежий ветер подул из самого центра моста сразу во всех направлениях. Через несколько мгновений мгла недовольно клубилась на подступах к мосту, не в силах пересечь незримую черту. В самом центре мостовой стоял мужчина в старинном костюме каменщика.

– …и он – тоже в моих владениях. Сейчас он мой.

Ворон зло зыркнул на мужчину, а затем снялся с фонаря и растворился во мгле.

– Значит, ты заблудился, – без лишних предисловий обратился мужчина к юноше.

– С чего вы взяли? – неуверенно ответил тот.

Юноша всё ещё был сбит с толку чередой нарастающих угроз и не успел придумать как общаться с незнакомцем.

– Потому что все потерявшиеся в этом Городе рано или поздно оказываются на мосту.

– И… что я должен сделать?

– Зависит от того, что ты хочешь.

– Найти Малышку!

– О…

– Вы её видели?

– Да… тут недавно проходила одна… Леди. С ней была маленькая девочка.

– Куда они пошли?

– Хм… Туда, куда тебе идти я бы не советовал.

– Я… Просто скажите! Куда эта женщина увела мою сестру?

ㅤ

Незнакомец пристально посмотрел на юношу. Он словно оценивал того и, судя по взгляду, то что он видел, ему не очень нравилось.

– Мне бы не хотелось тебя отпускать… По крайней мере одного. Во мгле Города легко заблудиться без проводника. Но, на твоё счастье, один такой скоро здесь появится.

– Но я не могу ждать!

– Ждать – лучше, чем блуждать. А пока помоги-ка мне! Мост сам себя не починит.

Незнакомец протянул юноше молоток и долото. Тот взглянул на инструменты и раздражённо ответил:

– У меня нет на это времени.

– У меня тоже. К счастью, здесь его нет вовсе.

– Но я не знаю, как с ними обращаться.

– Я тоже.

Взглянув на серую стену обступающего их мрака, юноша обречённо вздохнул и принял инструменты. В конце концов хотя бы так он мог скоротать несуществующее время.

Они принялись за работу, и только тогда юноша осознал смысл сказанного незнакомцем. Он словно бы одновременно находился в разных местах: отчищал ограду от мха, правил брусчатку и подновлял гранитную облицовку, и всё это время стоял на месте, напряжённо вглядываясь в мглу.

Не прошло и мгновения, как закончилась целая вечность. Нетечение времени разбилось о хриплый голос:

– Ты же в курсе, что детский труд запретили?

– У вас. – бросил каменщик в ответ.

Его голос даже не дрогнул, словно появление кого-то ещё на этом мосту не было для него неожиданностью.

– Неужели всемогущий Хранитель мостов, сын Реки и Камня, не может починить всё сам? – ответил хриплый голос, приближаясь во мраке. – Неужто всё так скверно, что ему пришлось просить помощи у ребёнка?

– Мне больше нечего с него взять.

– Конечно… Вы же ничего не даёте даром.

С этими словами из тумана вышел коренастый мужчина с опалёнными бровями и бородой, сквозь которую желтела довольная ухмылка. Лицо его, покрытое сажей, словно бы светилось изнутри. Он был одет в балахон из толстой холщи, промасленной и в чёрных опалённых пятнах. В руках незнакомец держал фонарь, лучащийся зелёным светом, а на плече его висела короткая приставная лестница.

ㅤ

– Зажжёшь огни? – спросил Хранитель.

– С удовольствием.

Фонарщик приставил лестницу к первому столбу и неспеша взобрался на неё. Он начисто протёр стёкла фонаря ветошью, долил масла и зажёг фитиль. В его неторопливых движениях было что-то умиротворяющее. При одном только взгляде было понятно, что этот человек знал, что делал, и любил это.

Несмотря на кажущуюся неспешность Фонарщика, мост довольно быстро погрузился в мерное зелёное свечение фонарей. Мгла отступила ещё дальше.

– Свет хранит. – закончив свою работу, сказал Фонарщик.

– А мы храним его. – ответил ему Хранитель мостов.

Несколько бесконечных мгновений Хранитель и Фонарщик смотрели на язычок зелёного пламени.

– Спасибо за твой Свет. – уже тише сказал Хранитель мостов.

– Чего уж… – отмахнулся Фонарщик. – Наведёшь мосты?

– Кстати об этом… – Хранитель посмотрел на юношу, словно только сейчас вспомнил о нём. – Ты можешь проводить мальчика до Елисеевского?

– Это ещё зачем? – возмутился Фонарщик. – С каких это пор ты отправляешь детей в лапы чёрной мигеры?

– Она украла мою сестру! – выпалил юноша прежде, чем Хранитель мостов успел что-то ответить.

Над мостом повисло молчание. Даже мгла, клубившаяся за границей зелёного света, словно бы затаилась и придвинулась ближе.

Фонарщик тяжело вздохнул и кивнул Хранителю.

– Ладно, наводи мосты. Сегодня сделаю крюк.

– Я знал, что ты не откажешь. – с улыбкой ответил Хранитель.

– Да, да… – прошептал Фонарщик. – Как бы мне этот крюк боком не вышел…

Фонарщик повесил лестницу на плечо и пошёл к границе света. Он знал, что идёт сквозь полумрак безвременья, и всё равно спешил. Он не любил отступать от маршрута – это всегда сулило неприятности.

Юноша подался было следом, но Хранитель мостов остановил его. Пристально посмотрев в глаза мальчика, он сказал:

– Аничков – ближайший к Елисеевскому. Если что-то пойдёт не так, беги к нему.

Сказав это, Хранитель легонько подтолкнул юношу ко мгле, а тот ступил в неё, оберегаемый светом лампы Фонарщика.

– Что-то обязательно пойдёт не так. – прошептал Хранитель мостов юноше вслед, но тот уже не услышал – шёпот потонул во мгле, сомкнувшейся за его спиной.

ㅤ

Они шли от одного фонаря к другому, оставляя за собой дорожку зелёного света. Юноша придерживал лестницу, подавал ветошь и маслёнку, всячески стараясь помочь своему проводнику. Фонарщик же всё время косился на него и шумно втягивал воздух, будто принюхиваясь. Наконец он не выдержал и спросил:

– С какого ты кладбища?

Юноша замер, не зная что ответить. Спустя несколько мгновений, собравшись с духом, он