Сад Вия - Наталья Способина

И не успела Ева и рта раскрыть, как Жаров исчез в коридоре.

– Э-э-э, чего это с ним? – неловко усмехнулась она, на что Валера только рукой махнул.

– Не обращай внимания. Тебе сколько времени нужно, чтобы разобрать все?

– Да нисколько. Пошли гулять. Потом разберу.

– Ага. Отлично, а то тут договариваться заранее приходится, – вздохнул Валера, выходя из комнаты.

Ева вышла следом. Жарова в коридоре уже не было.

Летом они жили на одном этаже с ребятами, поэтому проблемы отыскать друг друга не было. Вышел, постучал в соседнюю дверь – и все уже нашлись. Как связываться друг с другом теперь, Ева не очень представляла.

На улице Женьки тоже не оказалось, поэтому гулять Ева с Валерой отправились вдвоем. На территории РАВ было довольно многолюдно, и если сперва Ева вертела головой, с любопытством разглядывая учеников – и школьников, и студентов, которые прибыли к началу семестра, – то постепенно разговор с Валерой поглотил ее целиком, и она даже не заметила, как они ушли с облагороженных дорожек на вытоптанные прямо в траве тропинки, уводившие все дальше от корпусов в сосновый бор.

Еве было не о чем особо рассказывать, потому что лето она провела на даче в Подмосковье, где не происходило ровным счетом ничего. Из компании у нее была соседская девочка на три года младше. Еще они с родителями выбирались на две недели в Сочи к Илье, но мама после их летнего обмана не давала никому даже шагу в сторону ступить, и уж насколько Илья был милым и терпеливым, и то пожаловался Еве, что ждет не дождется, когда они уже наконец уедут, потому что жить в таком строгом режиме он отвык и привыкать не собирается. Поэтому теперь Ева в основном слушала, хотя о большинстве своих приключений Валера уже успел отчитаться в переписке. Он с бабушкой и мамой ездил на Урал. Уральские горы были волшебными, но в последние годы с ними происходило что-то непонятное. Вернее, вполне понятное, но необъяснимое: горы начали терять свою волшебную силу. И если с искусственно созданными артефактами, которые можно было купить в любом магазине, все было ясно – в них магического заряда хватало ненадолго, – то почему такая же проблема коснулась истинных волшебных объектов, оставалось загадкой. Во всяком случае, у Валеркиной бабушки ответов не было. А она вообще-то служила Хозяйке Медной горы.

С исходом волшебства нарушились волшебные экосистемы: начали мелеть горные озера, отчего их среда перестала подходить волшебным существам, стали уходить в недра горные человечки. Вообще, уход волшебства вглубь земли сам по себе вызывал беспокойство. Даже у Евы. Ей в голову невольно лезла встреча с анчуткой – чертом из славянской мифологии – в Тридевятом царстве. Позволяя им выйти из подземелья, он обронил фразу: «Под землей все изменчиво». И эта фраза засела в мозгу у Евы намертво. Она казалась не просто угрозой, а будто бы самим смыслом мироустройства под землей. Изменчивость – это отсутствие порядка. То, против чего, по словам Никиты, боролся его отец – царь Кощей.

Ева пока мало знала о волшебстве, но даже она понимала, что нарушение равновесия в Тридевятом царстве наверняка приведет к изменениям и в их мире. Хотя бы потому, что не так уж и надежно эти миры друг от друга отделены.

– А что об этом думает твой папа? – спросила она, неожиданно сообразив, что ни в переписке, ни в разговорах с Валерой ни разу не промелькнуло упоминание об отце.

Валера остановился и некоторое время смотрел на нее так, будто не знал, что ответить. Потом до боли знакомым жестом стащил с себя очки, вновь их надел и пожал плечами.

– Папа с нами не живет. Он вообще-то тоже волшебник по первому образованию, но сейчас у него адвокатская контора в Хабаровске, и мы видимся пару раз в год. На мой и на его дни рождения.

– Извини. – Ева тронула как-то разом повзрослевшего и посерьезневшего Валеру за локоть здоровой руки.

– Да нет, нормально, – вновь пожал плечами Валера. – Он на самом деле хотел меня забрать к себе насовсем, потому что пацану в семье служителей Хозяйки Медной горы… сама понимаешь. Я тут порылся немного в семейных дневниках. Прикинь, я первый мальчик, родившийся в семье за все время ведения записей.

– А это сколько лет?

– Восемьсот шестнадцать.

– Да ты что?! – ахнула Ева. – А как так вышло?

– А без понятия. Я, признаться, подумал, что мальчиков просто это… ну, того… – Валера замялся, так и не озвучив свое подозрение. – Но бабушка отмела эту идею с негодованием, – немного пафосным тоном закончил он.

– А бабушке можно верить в этом вопросе? – осторожно спросила Ева.

– Без понятия, – повторил Валера. – Но мне хотелось бы верить. И не потому, что мне нравится думать, что я весь такой уникальный, а потому что это… ну, неприятно, что в твоем роду избавлялись от неправильных детей.

– Ну да, – кивнула Ева, не зная, как спросить про мужчин вообще. Они же появлялись в семьях.

Но умница Валера сам все понял.

– А вот отцы семейств заканчивали прискорбно, – вздохнул он. – Так что папа правильно сделал, что сбежал.

– А ты почему не сбежал? – спросила Ева, прислонившись к стволу ближайшей сосны.

Ей вдруг стало тревожно за друга в свете новых фактов.

– Ну куда я брошу маму и бабушку? Пусть они и волшебницы, но помощь-то им нужна. И вообще, мама по отцу скучает. А так вроде как мы с ней в кино сходим, в театр – и как будто семья настоящая. А когда отец приезжает, мы правда всей семьей ходим куда-то. На мой день рождения в августе вообще уезжали из Москвы и жили целую неделю все вместе. Бабушка обычно против подобного, но в этот раз она в горах зависла, и ей не до нас было.

Ева смотрела на Валеру во все глаза и думала о том, что вот так вроде общаешься с человеком о том о сем, потом копнешь – а там целая бездна.

– Кажется, я тебя пригрузил, – неловко рассмеялся Валера.

– Нет. Я просто удивилась тому, что у тебя семья с такой историей: и давней, и, вообще, такой необычной.

– Да мне кажется, любую семью возьми, там тех историй… – повел плечами Валера.

– Точно не любую. Поверь на слово, – рассмеялась Ева и поплотнее запахнула толстовку: в тени становилось прохладно.

Валерка тоже поежился, взглянул на часы и предложил:

– Пойдем на чаепитие, что ли? Может, Женька там будет. А то он малек прибитый из Сочи вернулся.

– Из Сочи? – встрепенулась Ева. – Так он там был?

– Ну да. У него же мама там живет. А ты не знала?

Они двинулись в сторону корпусов. Вдалеке звучали голоса, и было немного жаль выбираться из бора. С Валеркой было здорово.

– Он говорил, что у него мама и сестра на юге, но я не знала про Сочи. Я сама там летом была целых две недели.

– О, могли встретиться, – бесхитростно заметил Валера.

А Ева подумала, что действительно могли. Только мама все равно никуда бы ее не отпустила. Да и Женька, может, не захотел бы. Он вон как ее встретил.

Стоило им выйти к корпусам, как возбужденные голоса соскучившихся за лето школьников слились в один гул. Чувствовать себя полноправной частью этого места было немного непривычно. Ева остановилась и вдохнула полной грудью, осознавая, что ей вправду больше не нужно возвращаться в старую школу, где она была белой вороной из-за своего помешательства на вышедшем из моды волшебстве.

Путь в столовую больше не казался блужданием по запутанному лабиринту. За неделю, проведенную здесь летом, они привыкли находить дорогу. Хотя в самый первый день казалось, что выбраться из этих одинаковых коридоров никому не под силу.

В столовой было полно народу. За большими деревянными столами расположились школьники разных возрастов. Те, кто приехал в первый раз, как и Ева, заметно нервничали, и дежурному преподавателю приходилось им объяснять, что и как нужно делать.

– Проходите к столам, не задерживайтесь у дверей, – обратился к ним дежурный, пожилой и строгий волшебник с огромными залысинами.

Ева с Валерой поспешили в центр зала, где на столе была расстелена скатерть-самобранка, к которой выстроилась очередь из учеников. Под надзором работницы столовой они делали заказы и, получив их, разбредались по помещению с кружками и тарелками, на которых лежала румяная выпечка. У Евы тут же заурчало в животе от голода. Дома она