Подменыш - Ольга Богатикова

и деликатна. Одно неверное движение, одна ошибка в кружеве чар, и последствия оказались бы ужасны. Я могла бы сойти с ума, могла бы казаться окружающим монстром, которого любой встречный захотел бы забить камнями, а если бы колдун случайно натянул нитку сильнее, чем надо, могла бы попросту умереть.

Тем не менее, мне повезло – чары были наложены виртуозно. Среди моих знакомых колдунов есть только один, способный на такую ворожбу.

Игнат Огнеславович.

Стоило об этом подумать, как в памяти сверхновой звездой вспыхнуло воспоминание далекого детства: сухой жар, ударивший мне в лицо, большие янтарные глаза с вертикальным зрачком и холодный мужской голос, от которого по коже бежали мурашки.

«…Хороша. Но слишком уж мала. Когда за ней придут, отдашь ее родителям…»

«…Не переживай. Скоро она вернется к нам сама…»

Похоже, меня угораздило оказаться в центре какого-то заговора. Если я все понимаю правильно, когда Малаша украла меня у матери, к ней в гости явился цмок и надел на меня зачарованный ошейник. Обдерихе рассказывать об этом он запретил, а через пятнадцать лет явился снова, дабы посмотреть, что из меня выросло.

Меня начало потряхивать.

Выходит, мы с Игнатом познакомились гораздо раньше, чем я думала. А встреча во время Ночи костров была спектаклем, чтобы я решила, будто мы увиделись в первый раз. Зато удивление Малаши, когда цмок попросил у нее моей руки, было искренним – в этом я уверена на сто процентов. Ее изумленный взгляд, побелевшие щеки, дрожащий голос были не игрой, а самыми что ни на есть настоящими.

«Я ничего не понимаю, капелька… Ведь он… Он никогда… Зачем ему это надо?..»

Она знала: изначально женитьба в планы змея не входила. А что входило? Что он собирался со мной делать?

Волшебную нить Игнат завязал на моей шее, когда я была совсем маленькой. Значит, цмок сознательно лишил меня нормальной человеческой жизни. Он хотел, чтобы я росла в изоляции, чтобы люди относились ко мне, как к изгою, чтобы моим настоящим домом стала Навь.

И чтобы, в конце концов, я вернулась туда навсегда. Вернулась сама, добровольно, горя желанием полностью изменить свою жизнь.

Так вот что имел ввиду старый Девдас, когда назвал меня лучшим творением цмока!

По коже снова побежали мурашки, а перед глазами встал пыльный переговорник, найденный в доме Марьи Косой.

А ведь после похищения обдерихи, именно Марья вернула меня родителям. Баба Паша говорила, будто поначалу ведьма молча наблюдала за моими поисками, а потом пожалела мою страдавшую мать и уговорила обдериху отдать меня обратно. Но что, если в действительности ведьма следовала инструкциям, которые ей давали через волшебное зеркало? Что если Игнат приказал Марье и Малаше выждать, когда на моем энергополе появится навья печать, и только после этого переправить меня на Землю?

Не удивлюсь, если в течение многих лет Косая ненавязчиво за мной присматривала и пересказывала свои наблюдения цмоку. Он же наверняка как-то оплачивал ее услуги. Например, передавал ей живую воду, волшебные артефакты или что-то еще. Впрочем, Марья могла помогать ему и бесплатно. Она так интересовалась Навью и нравами ее обитателей, что послужила бы Игнату из чистого любопытства.

Тут возникает еще один вопрос. Быть может, мое похищение было изначально инициировано цмоком?

Но зачем ему это понадобилось? И почему похитили именно меня? В Соловьевке было много семей с маленькими детьми, и змей мог выбрать кого-то другого. Впрочем, есть вариант, что никого он на самом деле не выбирал, а приказал Малаше украсть любого ребенка, который подвернется ей под руку. Волей случая ей подвернулась я, и это круто повлияло на мою дальнейшую судьбу.

Боже мой…

Выходит, моя жизнь могла сложиться по-другому? Мать не отдала бы меня чужим людям. У меня могли быть друзья и возлюбленный. Я могла бы выйти замуж и даже родить ребенка…

– Матрена, с тобой все хорошо?

Я отвлеклась от раздумий и повернулась к Матвею.

– Все нормально, – криво улыбнулась в ответ.

Что ж, мои домыслы – это всего лишь домыслы. И хотя я получила ответы на часть своих вопросов, в этой истории по-прежнему много странного и непонятного. Самостоятельно мне с этим не разобраться, а значит, надо найти кого-то, кто сможет все разъяснить.

Аксинья не напрасно дала мне плакун-траву. С ее помощью я сумею развязать язык любому жителю Нави. За исключением цмока – змей слишком силен, и чары волшебных растений на него не действуют. Обдериху спрашивать тоже бесполезно, она может попросту не знать, что именно задумал Игнат.

Между тем, существует колдун, который наверняка находится в курсе всех его планов. Змей доверяет ему и считает самым надежным помощником.

Девдас, его верный слуга.

Помнится, цмок говорил, что я могу в любое время прийти к нему в гости. Значит, надо выбрать удобный момент и напроситься в его горный замок.

***

С Матвеем мы расстались лишь поздно вечером. Приехав в Соловьевку, он выгрузил привезенные из города сумки и мешки, и пригласил меня на прогулку. Мы сходили к озеру и в деревенский магазин, немного прошлись по лесу, а затем долго сидели во дворе моего дома, пили чай и разговаривали.

Матвей рассказывал о городских новостях, интересовался, чем я занималась, пока его не было, расспрашивал о чертовой ярмарке. Когда я ему отвечала, он смотрел на меня во все глаза, а в его взгляде светился такой восторг, что создавалось впечатление, будто он просто слушает мой голос, а слова пролетают мимо его ушей.

Январин постоянно стремился до меня дотронуться. Передавая чайную чашку, как бы невзначай касался моей ладони, снимал с плеча невидимую нитку, а с волос – несуществующую соринку.

Это было так волнующе, что каждое его прикосновение отдавалось в моей груди вспышкой тепла, а на щеках расцветал румянец.

Матвей ушел домой, когда на небе появился серебряный месяц. Вернее, это я его выпроводила, потому как добровольно он уходить не спешил и ежечасно продлевал свой визит «на пять минут», чтобы рассказать очередную байку. Я видела: Матвей не против остаться у меня до утра, однако невинной ночевкой на диване его визит бы не ограничился. Я же переводить отношения на столь высокий уровень пока не хотела.

Январин мне очень нравился, однако пускать его в свою постель в первый же день после избавления от волшебной нити, было неправильным. Пусть поспит у себя дома, а завтра, когда моя «бешеная энергетика» перестанет восприниматься так остро, мы посмотрим, продолжит он мной восторгаться или нет.

Я проводила Матвея до калитки, а потом