Спи, милый принц - Мэй

Приехать Николас должен был раньше, но не сомневался, что Майлз давно в своих покоях. Николас хотел переодеться, освежиться и навестить мальчика, если он ещё не спит. Встреча случилась гораздо раньше.

Помещение было нежилым, но с удобной мебелью, хотя и не такой вычурной, как в остальном дворце. Чар в комнате не было, Дэвиан сидел в кресле, а Майлз забился в угол, обхватив колени, и хрипловато всхлипывал. Похоже, рыдания уже закончились, хорошо, если голос не сорвал.

При виде Николаса Дэвиан поднялся, кивнул и, ни слова не говоря, отошёл в сторону, оставляя растерянного Николаса смотреть на Майлза.

Мальчик поднял голову, лицо у него было припухшим, а глаза красными. Он неосознанно попытался вытереть нос рукавом, спохватился и снова всхлипнул. Подойдя к Майлзу, Николас присел перед ним, судорожно пытаясь понять, что сказать, чтобы мальчик опять не начал рыдать.

Понимал, насколько тот устал, и как маги бывали бесцеремонны. Но в то же время проверки необходимы. Если на Майлзе висело намеренное зачарование или даже случайные обрывки запретных чар, это могло навредить и окружающим, и ему самому.

Прочистив горло, Николас тихо спросил:

– Сильно тяжко было?

Майлз кивнул.

– Но теперь всё хорошо, Майлз.

– Мы можем уйти отсюда? – шёпотом спросил мальчик.

Когда Майлз доверчиво прильнул к нему, пряча лицо где-то между плечом и шеей, Николас подхватил его точно как в доме Дотлеров. Неловко поднявшись, повернулся к двери.

– Уложи его спать, – посоветовал Дэвиан.

– Как это? – Николас аж растерялся.

– Мальчик устал. Помоги ему привести себя в порядок, переодеться и лечь спать. Я распоряжусь, чтобы принесли успокаивающий чай с травами.

Оставалось надеяться, что Николас сейчас не напортачит, Майлзу требовалось выспаться и хорошенько отдохнуть после всех магических процедур. Дэвиан едва заметно улыбнулся:

– Две порции чая, для вас обоих.

12

За мной присматривают вороны

– Почему ты снова едешь в моём экипаже?

Николас копошился на сидении напротив, то ли в очередной раз устраиваясь поудобнее, то ли решив, что теплокамень недостаточно греет, а подушки лежат не под тем углом. Замерев, он вытаращился на Айдена так, будто тот спрашивал несусветную чушь:

– А где ещё мне ехать?

– Аристократы являются на приёмы в своих экипажах.

– Вот когда поедем на приём, обязательно воспользуюсь твоим закостенелым этикетом. А сейчас мы едем на салон искусств, не вздумай меня там бросить, если я напьюсь!

– Только после того, как поговорим с Чарли Стоуксом.

Экипаж мерно покачивался на столичной дороге. Уже наступил вечер, Айден распустил завязки на тяжёлых бархатных портьерах, чтобы скрыть окна, и зажёг лампы. Выполненные в виде изящных канделябров, они мягко освещали обитые тканью стены, Айдена и бесконечно копошащегося Николаса.

Традиционными цветами Равенскортов считались чёрный и серебряный. Изначально был золотой, он смотрелся дороже, весомее, и большинство императорских парадных костюмов были чёрными с золотым шитьём. Но принцам и принцессам полагалось серебро. Оно допускалось и для императора вот уже несколько поколений, с тех пор как культ Безликого стал весомее. Главный атрибут бога смерти – кости, а они светлые, как серебро.

Поэтому Айден выбрал простой имперский мундир в виде удлинённого двубортного пиджака чёрного цвета. Обычно витые шнуры обрамляли два ряда костяных пуговиц, но у Айдена красовались вышитые серебром на груди стилизованные вороны, держащие в лапках кости. Глаза птицам сделали из тёмных гранатов, камней императорской семьи.

Николас, конечно, разоделся.

Он вырядился в белую рубашку, вместо пиджака надел тёмно-бордовый жилет с изящным шитьём и косым рядом пуговиц, а на шею нацепил платок, завязанный каким-то хитрым образом. Причём если белая рубашка и жилет втискивались в рамки традиционных, то платок выделялся ярко-красным цветом. К светлым волосам Николаса шло, но обсуждать его наряд будут ещё долго.

Вместо дознавательского мундира Николас обошёлся длинным шерстяным пальто, лихо расстёгнутым, называя это «элементом стиля». Про капельки металла он тоже не забыл, нацепив все: в ухо, в бровь, а два колечка на нижней губе мерцали, как змеиные клыки.

Ко всему прочему, Николас с особой тщательностью отнёсся к расчёсыванию волос, бритью и натёрся душистыми маслами, мода на которые получила недавно второе рождение.

Когда экипаж остановился, Николас первым из него выскочил. Замер, глубоко вздыхая и смотря на нужный дом, полный огней. Николас лучился довольством, задрав подбородок, отведя плечи назад и выпятив грудь. Встав рядом, Айден покосился на друга:

– Бездна, Николас, можно быть попроще?

Тот смерил его снисходительным взглядом. Настолько старательным, что Айден ощутил по связи, как Николас пытается передать ему эмоции, что принц совершенно ничего не понимает касательно выходов в свет… или хотя бы на салон искусств.

С сосредоточенной важностью Николас весомо сказал, словно это всё оправдывало или объясняло, почему он должен быть представительным:

– Я – дознаватель.

– Ты – самодовольная ежовая жопка!

Старое прозвище со времён Академии заставило Николаса прыснуть, вмиг стирая с лица напыщенное выражение. Слово прилипло случайно, но нравилось Айдену. Исчерпывающе описывало Николаса, на его взгляд. А тот не был против.

Сейчас он хотел что-то ответить. Судя по широкой ухмылке и горящим глазам, либо неприличное, либо шутливое, либо и то и другое. Узнать Айдену возможности не представилось, потому что на них из кустов вывалился молодой человек в неряшливом пиджаке и с серьгой-полумесяцем в правом ухе.

Николас успел поддержать его под локоть, а тот восстановил равновесие и тут же расплылся в улыбке:

– Ха-а-аргроув! Давно тебя не видел!

Заметив Айдена, незнакомец прищурился, а потом узнал принца, потому что попытался поклониться и чуть не завалился на землю, Николас со смехом снова его подхватил:

– Гордон, ты когда успел так набраться?

– Мы с Джоном из «Будлс», – почти тоскливо вздохнул Гордон, от него отчётливо несло спиртным. – Праздновали его передовицу. Наконец-то он её получил!

– Понятно. Ты куда шёл-то?

Растерянно посмотрев по сторонам, Гордон не понимал, что он делает во дворе. Айден не удивился бы вопросу, а где он в принципе находится. Скорее всего, Николас тоже это понял, потому что спросил:

– А Джон тут?

– Внутри?

В голосе Гордона явственно звучала вопросительная интонация, и Николас тщательно пытался скрыть веселье или хотя бы не начать смеяться, его рот напряжённо застыл.

– Давай найдём Джона.

Они пошли по дорожке к особняку, и Николас не отпускал локоть Гордона, спотыкавшегося через каждый шаг и что-то бормочущего, но Айден не понял ни слова.

Айден думал, салон пройдёт в особняке леди Августы Уэлтер. Она многие годы считалась главной покровительницей искусств в Кин-Кардине, собирала вокруг себя всех значимых деятелей, активно поддерживала их. Это она