Догоняя рассвет - Рэдрик Нанн

построить десяток догадок, но не найти подтверждения ни единой. Вопрос оставался открытым: кто же из братьев мог пойти на сделку с совестью и предать своих?

* * *

К вечеру Амари бессильно валилась с ног от свинцовой усталости и всего, что рухнуло на ее плечи тяжелой поклажей.

Внутренняя борьба, несущая опасность перемен.

Борьба с тьмой, которую Амари представляла собой сама.

Борьба с демоном – и не тем, что убил десятки людей, а тем, что ворвался к Мореттам, спутав все карты, и теперь, вероятно, обдумывал свой следующий ход в этой подлой игре.

Закатное солнце зажигало окна дворца, озаряло оранжевыми лучами стены коридора. Чудилось, что в высоком небе над городом янтарные облака горели огнем, знаменуя битву на совсем иной, недосягаемой ступени мира. Отстукивая размеренный шаг по мраморному полу, Амари направлялась к своей спальне, но распахнутые двери библиотеки заставили ее остановиться. Заглянув в помещение, полное книг, она заметила Клайда и затаила дыхание в тихом наблюдении за ним.

Пастор суетливо перебирал на столе какие-то бумаги и создавал впечатление человека, боявшегося быть пойманным на торопливых поисках. С некоторых пор чувство настороженности так плотно въелось в стены этого дома, что Амари ожидала бесшумным присутствием уличить Клайда в чем-то нечестном, сомнительном и, возможно, даже преступном. Но, ощутив за своей спиной Амари, Клайд обернулся к ней без тени смущения и, кажется, напротив, только воспарил духом.

– Амари, хорошо, что ты здесь. Я хочу тебе кое-что показать.

Подойдя к пастору, она увидела вблизи его измученное бессонницей лицо и впервые подумала о том, что Клайд выглядел совсем плохо. Тени залегли под его глазами, лишенными былого блеска, в болезненной худобе проглядывали кости скул. Клайд протянул Амари листы, исчерченные, несомненно, женской рукой.

– Посмотри, – он встал рядом с девушкой, пробегая взглядом по заметкам одновременно с ней, – Изабель достала больше информации чем мы, она вела хронику с первого убийства. В том числе где и когда были найдены тела. Знаешь, что объединяет эти места? – Амари отрицательно качнула головой, не видя связи в названиях улиц. – Они все находятся на западе. Абсолютно все. А обнаруженные в других частях города трупы были кем-то перенесены.

Амари вскинула на Клайда глаза, требуя от него готовых выводов.

– Запад патрулирует Рю.

– Но один вампир выпал и на наш с тобой дозор.

– И где же мы его встретили? – спросил Клайд с интонацией, призывающей Амари окунуться в события глубже.

– За площадью, – мрачно ответила она. – Они всегда появлялись там.

Клайд долго смотрел на Амари, пытаясь понять, солидарна ли она с ним в подозрении.

– Нет, Клайд, – возразила Амари, – Рю не может быть предателем, он убил вампира у меня на глазах в ночь, когда мы впервые встретились. Почему он спас меня, если, по-твоему, поддерживает кровососов?

– Очевидно, потому что с ним была я, – из-за высокого книжного шкафа показалась кудрявая голова Изабель. – Иначе мы обе стали бы свидетельницами бездействия Моретта. Рю удобно было поступить правильно, чтобы не вызывать вопросов. Кто вообще позволил вам прикасаться к моим бумагам?

– Сколько тебе известно? – с грозным напором обратился к ней Клайд.

– Теперь не больше вашего, – вздохнула Изабель. – Я подозревала Рю, пока собирала информацию, но прежде это были только мои подозрения.

В сказанном ею Амари услышала явное нежелание изобличать Рю. Вероятно, не выйди они на эту догадку сами, Изабель предпочла бы молчать и впредь.

– Ты должна была видеть, как он вскрывает печать, – глаза Амари недоверчиво сощурились в сторону девушки.

– Я ничего об этом не знаю, – уверенно ответила Изабель. – В ночь, когда Рю спас тебя, я присоединилась к нему в аккурат перед столкновением с вампиром.

– Ты искала Рю по ночному городу? Одна?

– Я была вооружена.

– Такой риск ради пары строк?

– Удивлена? – Изабель приподняла бровь и по-деловому скрестила руки на груди.

Нет, Амари совсем не была удивлена. Внушительная стопка бумаг подкрепляла примером то, как Изабель отдавала всю себя любви к писательскому труду. Амари общалась с ней впервые, но уже узнавала волевую, неукротимую натуру, что делало совершенно явственным следующий факт: как только в городе поползли разговоры о возвращении вампиров, Изабель скорее воодушевилась интересом, нежели чувством самосохранения.

– И я бы с удовольствием сопроводила его снова, – увидев ответ на свой вопрос в лице Амари, продолжила говорить Изабель, – но Рю дал мне понять, что в дозоре я для него обуза.

– И кажется, сделал это неспроста, – подхватил Клайд.

– Не вижу в этом умысла, – возразила ему Амари, – он переживает за Изабель.

Амари заметила, как по лицу девушки бегло скользнула смущенность.

– Рэндалл может что-то знать, – задумчиво произнес Клайд. – В один день я случайно застал их вместе, когда дядя в чем-то признавался Рю, и Рю это очень не понравилось. Не исключено, что они прикрывают друг друга.

– Если в деле замешан Рэн, значит, и Лирой, – Изабель схватила чистый лист бумаги и начала скоропалительно вносить заметки. – В Ночь пламени их никто не видел.

– Нет, все не так, – тихо, едва слышно пробормотала Амари. Каждое упоминание Ночи пламени нестерпимо резало ее слух, – все это время, с первого дня, как я здесь, Рю пытался склонить Лироя нести дозор. Для чего, если ему выгоднее уменьшить потенциальное число свидетелей?

– Потому что… – начал Клайд и запнулся, сомневаясь, стоит ли раскрывать то, что Рю, должно быть, сказал ему лично, – потому что у Рю еще осталась совесть.

Изабель оторвалась от записей, чтобы саркастично окинуть Клайда.

– Какое исчерпывающее замечание.

– Он хотел быть уверен, что в клане останется достойный преемник, – сдался Клайд.

Амари переглянулась с Изабель. Обе посмотрели на пастора и одновременно нахмурили брови.

– Я понял, – прошептал Клайд, на его лице возникло осознание чего-то важного, – вот о каком преступлении пытался сообщить мне Рю…

Но в минуту его прозрения вторгся раздавшийся со стороны входа голос:

– Заговор – и без меня? – прислонившись плечом к дверному проему, за их спинами стоял Лирой. Амари догадывалась, что его вампирский слух не пропустил ни слова их беседы.

– С голубиным пометом на лице тебе было лучше, – издевательски усмехнулась Изабель.

– Необязательно пытаться задеть меня, чтобы я пригласил тебя на свидание, милая, – он приблизился с грацией охотившейся пантеры и, уперев руки в стол по обе стороны от талии Изабель, заключил ее во власть своей напористости. – Могла бы просто сказать, что я неотразим.

– Что ж, ты неотразим, Лирой Моретт, – ответила она ему с дерзостью, которая трактовалась как: «Пожалуйста, и что ты будешь теперь делать?»

– Наконец-то, – криво улыбнулся Лирой и, взяв за подбородок Изабель, склонился к девушке, вот-вот