Общак - Александр Вавилов

тайские девушки очень хороши в постели. Вы обязательно должны попробовать это жгучее азиатское блюдо, если судьба когда-нибудь занесёт вас на этот чудесный остров. Я серьёзно, не отказывайте себе в удовольствии: идите на Бангла Роуд или езжайте на пляж Патонга и вкусите прелести местных смуглых дюймовочек.

Они не такие как белые женщины: другой запах, другая энергетика, другой колорит. Словно маленькое цунами в постели, стремящееся во что бы то ни стало удовлетворить вас, они влюбляют в себя, оставляя глубокий неизгладимый след в вашем сердце.

Даже тогда, в постели с Нок, я на мгновение забыл о страхе, поселившемся в моей душе после случая с Мариной. В тот момент я уже сомневался в собственном рассудке — был ли это ужасный сон или реальная история? Только лишь страх тогда крепко пророс в мои мысли, заставив опасаться других женщин кроме Дарины.

Сначала я постоянно озирался по сторонам, боясь, как бы за спиной невинной Нок не появилось чудовище, и не свернуло ей шею. Но уже через несколько минут, я полностью растворился в огненной страсти тайки. Её упругое маленькое тельце, легко обезоружило мою плоть, насыщая рецепторы удовольствия.

Я был счастлив, когда всё закончилось, и моё семя украсило тёмную ровную кожу девушки. В знак благодарности вместе со ста долларовой купюрой я протянул ей золотую копейку. Её радостное изумление лишь усугубило мою печаль. Что-то противное заскрябало у меня по душе ноготочками. Наверно, это и была та самая чупакабра, которую никто никогда не видел, но хоть раз ощущал её присутствие при совершении заведомо гнусных и подлых поступков.

Когда мы покидали отель, я увидел чёрного ворона, не характерного для Таиланда. Местные тамошние птицы имеют серую шею, более тонкий длинный клюв и выглядят относительно наших ворон более поджаро и стройнее. А этот как будто прилетел из российской глубинки. Он сидел на контейнере с мусором, весь такой хмурый и чёрный, и внимательно следил за нами. А когда наши пути с Нок разминулись, он полетел за ней.

Вернувшись в номер, я увидел Дарину, сидящую в кресле с бокалом вина.

— Решил избавиться от меня? — спросила она.

Я попытался сыграть в дурака, не понимая о чём меня спрашивают,

— Где копейка, Серёжа? — продолжала она давить.

Что я мог ей ответить? Что положил её в ладошку официантке из клуба, после того как переспал с ней? Но Дарина уже знала об этом. Я услышал, как открылась дверь, повернулся и увидел Верона. Того самого, кого считал мёртвым после гибели Изабеллы. Он был такой же живой, самодовольный и обаятельный, как и при нашем знакомстве.

Подойдя к Дарине, он протянул ей в руки копейку. В другой руке у него что-то болталось. В темноте комнаты я не мог разобрать. Словно мочалка из бани, не успевшая высохнуть. Он кинул её мне в руки, и я понял, что это был скальп Нок, густо покрытый кровью молодой не в чём не повинной девушки.

Дарина засмеялась, взяла руку Верона, поцеловала её и положила себе на грудь. Он сжал её, наклонился и поцеловал ведьму.

— Спасибо, птичка моя вездесущая, — любовно проговорила она, — оставь нас наедине с бунтовщиком, впавшим в отчаяние.

Верон нагло посмотрел на меня и пошёл на балкон. Там он взмахнул руками и обратился в того самого чёрного ворона, что последовал в ночи за Нок. Его крепкие когти вцепились в перила балкона, он обернулся, злорадно блеснув чёрными глазками бусинками, и, вспорхнув крыльями, растворился во мраке.

Клянусь, я потерял дар речи. Одно дело понять, что имеешь дело с нечестью, совсем другое — увидеть воочию проделки тёмных сил. Дарина поставила бокал с вином, медленно встала и подошла ко мне. Не знаю почему, но в тот момент колени мои сами собой преклонились перед ней, а дрожащие руки стали крестить грешную плоть мою.

— Перестань, мальчик, — схватила мою руку Дарина и грозно посмотрела в глаза, — у тебя нет веры, чтобы просить у Господа помощи. Открой рот.

Я повиновался, и она положила мне на язык копейку.

— Береги копейку, пока я не найду ей нового хозяина, и я не буду тебя трогать. Делай, что хочешь, но не смей повторять трюк, который ты провернул с местной проституткой, — и она надела мне на голову скальп бедной Нок. — Ты меня понял, мальчик мой?

Я закивал головой, прижав золотую монету к верхнему нёбу. Из глаз у меня катились крупные слёзы. Дарина небрежно вытерла их и потрепала меня по подбородку.

— Ну же, не раскисай, Серёжа! Я сейчас уйду, но помни, что я всегда буду рядом, где бы ты не находился. Захочешь поговорить или повторить наши безумные сексуальные игры, просто посмотри в зеркало.

Она с издёвкой подмигнула и пошла в сторону зеркального шкафа. Обернувшись, ведьма помахала мне рукой и шагнула прямо в стеклянную панель его дверцы. Это не было моей галлюцинацией! Я до сих пор сомневаюсь в том, была ли на самом деле Марина? Но вот в том, что Дарина проникла по ту сторону зеркала, а её брат Верон превратился в птицу, я не сомневаюсь ни на секунду! Это была жестокая реальность, невозможная с точки зрения материального мира, в который мы все свято верим.

И это окончательно сломило меня. Я начал пить, всё больше думая о самоубийстве. Все мои счета были обнулены, транзакции были скрыты, и я не мог отследить, куда и кем были переведены деньги. Я тратил последние наличные, каждый день возвращаясь к морю на мыс, с которого развеял прах Изабеллы. Я смотрел в глубину бесконечных волн, мечтая пропасть в морской бездне, и на том свете снова воссоединится с любимой. Но всякий раз мне не хватало на это смелости.

Когда деньги закончились, я собрал вещи и вернулся в Россию. К моему удивлению в аэропорту меня не арестовали. Я продал квартиру в центре Москвы, и купил дешёвую двухкомнатную конуру на окраине города. Это тихое место и есть моё настоящее пристанище, в котором я делаю для вас записи.

Дарина сдержала обещание, и никогда не покидала меня. Где бы я не находился, она появлялась в зеркальных отражениях комнат, залов, предметов одежды и быта. Здесь, в мрачной комнате неприглядного московского дома, наводнённого наркоманами и проститутками, я часто общаюсь с ней поздними вечерами, когда опустошу очередную бутылку водки.

Вы будите смеяться, но это похоже на сеанс у психотерапевта, которому ты пытаешься рассказать о том, что жизнь полна дерьма. Ты как будто сидишь в глубокой туалетной яме,