Боги и не боги - Кристина Андреевна Белозерцева

сердца. Знаешь, почему я показался вам? Я бы не позволил тебе думать, что ты меня убила, и жить с этим – в любом случае.

Он открыл дверь, за которой обнаружилась все та же компания: Максимо, Альбус и Дирус.

– Не сейчас, – остановил их Андрэ, – это было только официальное знакомство.

Мы смотрели друг на друга: демон со своими друзьями и ангел – со своими. Готовые вцепиться друг другу в глотки. Ничего-то еще не закончилось…

– Идем, – велел уроженец Эмпиреев, – а с вами, господа, не прощаюсь.

Они удалились, а потом мужчины вывели на поверхность и меня.

– Почему мы его не убили? – спросил Эрик, когда мы оказались дома.

Я большими глотками пила коньяк из чайной чашки, не чувствуя ни вкуса, ни градусов, как воду.

– У вас бы не получилось, а я бы, напав, прямо нарушил Договор.

– Тогда зачем он раскрыл себя? Чтобы не портить ей нервы? Серьезно?

– Может, поэтому. А может, потому что вместо того, чтобы с помощью Крис развалить нашу команду, он сбил бы ее еще больше, мы бы и ни на шаг ее от себя не отпустили. А геомант с чувством вины – для него потерян, она велела бы миру уничтожить себя. Вот и все. К тому же, дальнейшие ее действия стали бы совсем непредсказуемы. Он попробует что-то еще.

– Но ведь и твой план не удался? Он не напал на нее прямо и не дал тебе повод.

– Да. Но мы достаточно узнали друг о друге. Это дает обоим пространство для маневра.

Я все молчала.

– Война? – спросил Эрик, растягивая губы в кривой усмешке.

– Игра.

– Надо рассказать все остальным.

– Разумеется.

– И ты все-таки втравил нас в разборку между вами и ангелами.

– Нет, если бы не Крис, мы бы еще долго присматривались друг к другу издалека, безличностно. Но тут он мог бы получить ценную фигуру. Так что он рискнул.

– Спасибо, что хоть нее «пешка», – фыркнула я на автомате.

– Я следую его логике. И излагаю факты с его точки зрения.

Я снова замолчала.

В этот момент на балконе появился Гнарл.

– Хозяин, «Морской конек» на горизонте. Идет к причалу.

– О! – обрадовался Эрик. – Елена с остальными. Как они вовремя!

– Думаю, ей интересно, что с ней произошло, – спокойно предположил Дэвлин.

– Что ты имеешь в виду?

– Вы на свадьбе какую клятву давали, помнишь? «Разделим судьбу». Она это и сделала.

– Я не понимаю.

– Она разделила твою судьбу.

– Что?!

– Твоя жена – бессмертна. Как и ты. И у нее в процессе превращения наверняка возникли вопросы.

– Тогда я пошел, встречу их на причале. Парни обзавидуются, узнав, что мы раскатали город Хаоса. И каким составом!

Он ушел, а я, наклонив голову набок, смотрела на Дэвлина.

– Нет, – сказал он, наконец.

– Что – нет?

– Я ее не сниму.

– Понятно. А ослабить можешь? Хотя бы ненадолго?

Он вздохнул.

– Тебе это зачем?

– Любопытно.

– Я тебе подобные развлечения весьма не советую.

– Пожалуйста. Я хочу понять, насколько со мной все не так.

– Нет. Не хочешь, кстати, с сестрой поздороваться?

– Потом. Пойму, на каком я свете. Дэвлин… ты знаешь про другого демона? Который сделал из меня геоманта?

Он посмотрел на меня как-то странно.

– Мы поговорим об этом. Обязательно. Но не сейчас. И, Крис, все будет хорошо. Кто бы ни пришел за тобой – ангел, демон или какое-нибудь божество, никому я тебя не отдам. Я даю тебе слово.

Я только кивнула, не зная, что ответить.

Я ушла к себе, залезла на подоконник и уставилась в окно. Причалил корабль. Вон Елена висит на шее Эрика и дрыгает ногами в воздухе. И, кажется, я ей завидую. А вон Дэвлин, куда-то поехал, опять какие-то дела или… игры. Я сняла с пальца перстень Николаса и убрала в комод. Что же мне так везет-то?

А поеду я к Тайе. Мы, вроде, ужинать собирались. Пить и плясать. Только переоденусь. Когда я причесывалась перед зеркалом, неожиданно вместо моего отражения сгустилась какая-то тень. А потом распрямилась рывками, уставилась на меня разноцветными глазами и шагнула из зеркала.

Я устала удивляться, поэтому просто посторонилась, позволяя пришельцу беспрепятственно проникнуть в мою комнату.

– Я, хм-м, следил за тобой эти дни.

Прэлес-с-стно!

– И как?

– Забавно.

– Я рада.

– Ты ни разу хм-м не пожалела о цене за все это время. Хотя я попросил много.

Я обернулась к нему через плечо.

– Та боги с тобой. Какая цена? Эрик – жив!

– Хм-м.

– И зря ты не забрал еще и геомантию. От нее одни проблемы.

– Хм-м-м. Я первый раз вижу того, кто не жалеет о потерянном. Мне интересно, что будет дальше?

– А мне что-то не очень… – призналась я.

– Но мне пора уходить. И я не увижу, чем это все кончится. Демон и Ангел. Судьба против судьбы. Хм-м-м. А в Эрллийствр меня мучает скука. Такая скука. Тоска.

– Ну, заглядывай тогда, – пожала я плечами, – буду жива – расскажу, чем все обернулось.

– Хм-м-м. И тебе даже не интересно, кто я? Я просто могу заходить к тебе?

– А ты хочешь сказать, что ответишь, если я спрошу?

– Я могу. Но ты, хм-м, не поймешь.

– Тогда смысл?

– Я хочу предложить тебе, смертная, сделку. Еще одну. Это исключение из правил. Но подходит сразу под Исключение Вопроса и Исключение Бескорыстия.

– Хорошо, – кивнула я, – сделаю вид, что поняла чуть больше, чем слова: «правила» и «исключения».

– Я по Исключению Бескорыстия, так как ты просила за другого и ни разу не пожалела о цене, могу исполнить твое неназванное желание.

– Чего?..

– А ты по Исключению Вопроса можешь пойти на эту сделку, так как при наблюдении за тобой, у меня осталась масса вопросов, ответы на которые будут полезны Эрллийствр.

Я рассмеялась, дурацким поступком больше или меньше, да какая уже разница в принципе?

– Озвучь условия сделки, – торжественно, подражая его интонации сказала я, присаживаясь на край кровати.

– Мне нужен твой глаз, в обмен на подарок.

Я слегка опешила.

– Глаз?

– Хм-м-м. Я неправильно выразился. Я буду наблюдать за тобой. И видеть все, что видишь ты. А в твоем глазу будет просто метка.

– И я буду нормально видеть?

– Ты даже не будешь меня замечать.

– Вроде вполне приемлемо. А что за подарок?

– Неназванное.

– Что это значит?

– Увидишь, если, хм-м, согласишься.

– Ладно. По рукам. Мне терять особо нечего.

– Сделка! Между Кристиной Ксавьен и Мышеловкой.

– Кем?!

– Зови меня так. Мышеловка.

– Ух ты…

– Сделка заключена, – сказал он, и левый глаз на миг обожгло болью.

Надо было у