Волослав - Даниил Ульмейкин

что одной только рукой Волослав остановил бы локомотив. Разумеется, если бы пришлось.

Волослав выпрямился и оказался выше Кирилла почти на пол головы. Обычно он сутулился и казался низковатым. «Метр семьдесят три или метр семьдесят пять» — мысленно прикинул Кирилл.

Волослав взял мешок из плотной ткани, на котором сидел возле костра. Потом он порылся в кармане и достал какой-то шнурок с деревяшкой похожей на бирку. Он вручил её Кириллу и жестом позвал его за собой, при этом не издав ни звука. На всякий случай, а именно на случай, если Кирилл не понял, что нужно действовать тихо Волослав поднёс указательный палец к губам, показывая известный каждому жителю этого мира и сотни других миров жест. Волослав бесшумно пошёл в сторону домового. Кирилл пришёл в недоумение. Как минимум под ногами Волослава должен был хрустеть мусор, оставшийся от переноса и выноса из поместья вещей. При этом Волослав не шёл на цыпочках и не выглядел крадущимся. Под ногами Кирилла ранее указанный мусор хрустел как двадцатисантиметровый слой снега под ногами.

Однако для Платона не оказалось секретом, что над ним стоит Волослав.

— Как думаешь надолго ли ещё хватит несущих стен? Наверное, твоя идея с ремонтом мне не поможет. Мои дни сочтены, ещё лет десять, ну может быть двадцать, а потом догниёт и развалится.

— Поможет. — холодным голосом сказал Волослав стоя над домовым.

Домовой узнал этот тон. Он его уже слышал, когда-то. Это был тон хищника-убийцы. Платон не успел и вякнуть. Волослав грубо схватил его. Домовой в долгу не остался. Он начал махать руками и сильно оцарапал руку и лоб Волослава, пока тот запихивал его в мешок. Как домовой дотянулся до лба Волослава не понял даже сам ученик Даала. Душераздирающий крик домового пронёсся по окрестностям. Один фермер даже подумал, что кто-то решил заживо осмолить свинью.

— Давай шнурок! — рявкнул Волослав, крепко сдерживая Платона в мешке.

Домовой был уже в мешке, но удерживать его было тяжело.

— А что за шнурок, и что вы делаете? — в панике спросил Кирилл, наблюдая за тем, как Волослав завязывает мешок.

— Сам что-ль не видишь? Мешок для хранения, шнурок с печатью для сдерживания. Не смотри на то, что он стар. Он на самом деле может быть очень силён, если захочет. Он старейший из домовых ему тысяча лет. — возясь с мешком, ответил Волослав и сразу же поймал себя на мысли, что рановато сболтнул о возрасте домового.

Волослав завязал мешок и отпрыгнул на несколько метров. Кирилл даже не понял, как это получилось, его прыжок выглядел неестественно, как будто Волослав сам решает, когда ему весить много, а когда быть как пушинка.

Кирилл последовал примеру наставника и отскочил от мешка с домовым. Мешок дёргался вибрировал, менял форму, и даже вздулся. Казалось, что мешок вот-вот лопнет, но этого не случилось. Мешок сдулся и домовой внутри закряхтел. Звуки были такие, будто домовой умирает. Через несколько минут мешок вообще перестал двигаться. Волослав подошёл к мешку и довольно его осмотрел.

— Он умер? — испуганно спросил школьник.

— Нет, притворяется, надеется, что мы снимем печать, чтобы проверить не убили-ли его случайно. — отмахнувшись ответил Волослав с ровной пугающей интонацией.

— Ах ты гад! Хех… Выпусти меня отсюда! Я знаю, что ты задумал! — внезапно ожил мешок. — Я не согласен.

Кирилл вопросительно посмотрел на Волослава. А тот пояснил, что жизнь и состояние домового зависит от стен дома, в котором он родился или за который отвечает. Когда разрушается или сгорает дом, такая же участь постигает и домового. Кроме того, домовой эмоционально сильно привязан к дому, к его планировке, к каждому кирпичику и песчинке, застывшей в бетоне. Также Волослав пояснил, что заточение под печатью в мешке защитит домового от смерти, если в ходе ремонта дом разрушится. Также данную процедуру осуществляют при переносе домового в новое жильё.

Кирилл слушал Волослава и наблюдал как тот относит мешок и кладёт в машину.

— Постой тут, посторожи мешок, на уговоры выпустить не соглашайся — наставил Волослав и ушёл в сторону вагончиков прижав палец к кровоточащей царапине на лбу.

— Кирилл, Волослав забыл тебе рассказать, что сия процедура очень болезненная. Он хочет переехать в новый дом. Для меня это не приемлемо. Сделай доброе дело, нанеси на мешок высасывающую руну. — протараторил домовой из мешка.

— Разве эта руна не убьёт тебя? — испуганно переспросил школьник.

— Убьёт? Неееет, ты что? Хех… мешок только откроет. — сказал домовой слишком нервно.

Достаточно нервно, чтобы различить в Платоне паникующего вруна. Ведь даже Кириллу было понятно, чтобы выпустить домового достаточно ослабить узел с удерживающей руной.

— Я не умею. — резко ответил Кирилл.

Он не солгал, он и правда не умел самостоятельно наносить руны. И даже не помнил, как выглядит эта смертоносная высасывающая руна. Руна, которая чуть его не убила.

Домовой завопил и начал умолять убить его. Но Кирилл почему-то чувствовал, что Волослав действует во благо.

Волослав долго рылся в вагончике, после чего спотыкаясь выпал из него держа в руках меч в старых повидавших много веков ножнах. После чего встал, выругался и отряхнулся. Царапина на лбу уже затянулась и не кровоточила. Он стал перед домом и застыл. Кирилл подошёл к нему. Волослав с интересом рассматривал не примечательные на первый взгляд ножны и рукоять.

— Это меч Богатыря Фёдора! Он первый богатырь, отправившийся на сражение с Ягой. Он не вернулся. — не без грусти поведал Волослав. — Славный богатырь был, от него остались только меч и разорванные доспехи. От Тихона и того не осталось.

— Не понимаю, богатыри?

— Три богатыря, которых помнят былины не были единственными.

— Ну само собой, наверное, их была целая армия? — выпалил Кирилл, которому не терпелось сумничать.

Волослав поморщился:

— Ты не понимаешь о чём говоришь! Богатыри не обычные люди. С богатырской силой не рождаются. Богатырской силой наделяют. Ты ведь помнишь, что Илья Муромец тридцать лет и три года пролежал на печи, пока не совершил добрый поступок, в отношении незнакомого старика?

— Так просто, сделал доброе дело и богатырь?

— Нет конечно. богатыри — это воины, стоящие на службе у света. Они появляются только при дисбалансе так называемого добра и так называемого зла. Присяга обязывает богатыря действовать исключительно в интересах света.

— На что способны богатыри?

— Они очень сильны, один богатырь стоит войска. Они чувствуют, где нужны, туда и идут. Сама душа Богатыря эволюционирует и даёт своему богатырю почти неограниченный доступ к положительной магии. Вот только как показывает история использовать толком не могут. В обычное время они похожи на