Боги и не боги - Кристина Андреевна Белозерцева

Дэвлин отнесся к происшествия серьезно, и мы связались через зеркало с Наргином, рассказав о Клэр, но списав ее поступок на служение богине. Куратор обещал ордер на ее арест к вечеру, и отправить группу на захват. А мне велел не высовываться до завершения этого инцидента. Впрочем, Дэвлин был уверен, что ее не найдут.

Вечером, когда Эрик пошел провожать крысюка обратно в мой сад, в Замок снова явилась незваная гостья. Я сидела на подоконнике, листала странную книгу, купленную у бывшей мэтрессы в моем баронстве Моро в захолустной лавочке, и грызла краснобокое яблоко. «Сокровенное желание» – это заклятие не выходило у меня из головы, особенно после того момента на турнире. «Ледяное сердце», призываемый дом – «Ночлег» и «Призрачную гончую» я уже выучила. Второе и третье даже уже опробовала втихаря. «Сердце» – это вариант на крайний случай, если жизнь совсем невыносимой будет. Теперь пыталась восстановить круг призыва для «Желания» по описаниям. Я, надо сказать, перерыла в свободное время всю дэвлинскую библиотеку в поисках упоминания этого заклинания. Результат был практически нулевым. Кое-где его называли в числе самых опасных чар. Приводили пример использования, обязательно заканчивающийся какой-нибудь нездоровой ерундой, которой заклинатели вовсе не хотели. Хотя, чаще всего они погибали, деля результаты. Минимальное количество людей, использовавших когда бы то ни было «Желание» – трое. Три жреца, один из них со способностями к магии воздуха и один с демоническим контрактом. Как же все-таки выглядит этот мертвячий круг? Еще один испорченный лист бумаги отправился в мусорную корзину. Может, это – то самое чудо, о котором я так просила? Пусть будет так: если я смогу построить этот мертвячий круг, значит, это судьба, и я им воспользуюсь. И будь, что будет. Моя болезнь под названием «Дэвлин» перешла у меня из хронической стадии в острую, с серьезными осложнениями.

Ночь была тихой, даже мелкие демоны не бегали по двору, и ничто не отвлекало меня до этого момента. Пока неожиданно где-то не раздался женский смех. Елена приехала? Или Элизабет? Как бы узнать, не попавшись на глаза сестре Дэвлина, если это все-таки она? Я спрыгнула на пол, убрала книгу в ящик тумбочки, в два укуса догрызла яблоко и выглянула наружу. Вдоль стены под окнами шел неширокий каменный карниз – сантиметров пятнадцать – двадцать. Скинула сандалии и пошевелила пальцами, а потом аккуратно встала на парапет – вроде неплохо, особенно, если пойду, придерживаясь за стену. Гостевые комнаты, в основном, на третьем этаже, этом самом, так что прогуляюсь по карнизу и гляну. Спасибо тебе, друг Шаггорат за эльфийскую ловкость и эльфийское же легкомыслие. Я спокойно шагала по узкой каменной полосе, приходя в глубине души в восторг от этой мелкой шалости. Смех повторился, серебристый как колокольчик. Нет, похоже, не Елена. И совсем рядом где-то. Да и вон – свет горит. Я осторожно, стараясь даже не дышать, заглянула в окно, затаив дыхание от любопытства.

И едва не свалилась с дурацкого карниза. То, что я увидела, навсегда отпечаталось у меня в голове.

Лорен Мэган, та самая, которая так вешалась мэтру Куперу на шею в прошлый свой визит, в полурасстёгнутом темно-лиловом с серебром бархатном платье бросила на кресло только что снятую дэвлинскую рубашку, а потом снова обвила его шею руками, прижимаясь всем телом, зарываясь тонкими пальцами в распущенные темные волосы. И целовала, долго, сладко, опустив длинные черные ресницы, не замечая больше ничего вокруг. То есть, делая именно то, чего больше всего хотелось мне. О как.

И это после всего, что было на турнире.

Потрясающе.

Его ладони, не торопясь, ласкали ее белую кожу, легко и со знанием дела справляясь со шнуровкой корсета и постепенно освобождая женщину от одежды. А когда лиловый бархат бесшумно соскользнул на пол, он легко подхватил ее на руки и, сделав пару шагов, мягко опустил на кровать. Я резко отвернулась от окна, прижавшись спиной к стене Замка, когда мужчина, от которого я сходила с ума, расстегнул пряжку своего ремня.

Делать тут больше было нечего. Кровь прилила к щекам, я развернулась и медленно, будто во сне, пытаясь не свалиться на черно-красные плиты двора, добрела до своего окна. Потом перелезла через подоконник и молча села на кровать. Голова была пустая, как большой колокол, только чуть звенело в ушах. В горле стоял ком, было ощущение, будто я проглотила, не запивая, большую пилюлю, и теперь она там застряла. Может, стоит разреветься? Да нет, что-то не хочется. Дальше я воспринимала вечер только отдельными кадрами, временами напрочь выпадая из реальности.

Через какое-то время, например, я обнаружила, что Шепот разговаривает с Эриком, обсуждая что-то про Моро и стройки. Рыжий быстро понял, что со мной что-то сильно не так, но выяснять, что именно, не стал, списал все на сегодняшнее нападение и оставил меня отдыхать.

Потом зашел Вэль с картой зараженного Хаосом города. Специалист по боям в городских условиях хотел порассуждать вслух. Я честно попыталась воспринять, но только головой кивала и поддакивала, не понимая почти ничего. В итоге альфар поблагодарил за то, что я такой благодарный слушатель и ушел искать Эрика – изложить первый набросок плана.

Я сидела на кровати, опираясь локтями о колени, и смотрела в стенку. Стенка была забавная. Приятного нежно-зеленого цвета. Волшебные светильники не горели, и тени от свечи танцевали на ней что-то такое горячее и рондское.

Через какое-то время я поняла, что снова не одна в комнате. В кресле совершенно неподвижно сидел Дэвлин, еще больше чем обычно напоминая изваяние, только глаза чуть сверкали в оранжевом свете свечи. Он был полностью одет, аккуратно причесан, и ничто в его виде не наталкивало на мысль, что он только что из чьей-то кровати.

Нервный непрошеный смешок вырвался у меня перед тем, как я посмотрела куда-то в сторону, вообще не желая разговаривать.

– Графиня, – тихо и холодно проговорил мэтр Купер, – вам никогда не говорили, что не подобает дворянке заглядывать в окна? Что за детские развлечения?

– Прости. Я, наверное, уеду завтра, – боги, это голос или шелест последнего опадающего листа?

– Серьезно? Тогда у меня только два вопроса: куда и зачем?

– Праздничная неделя скоро, поживу у родителей.

– А если за тобой снова явится виконтесса Леми? Или еще кто-то? Ты за семью больше не волнуешься?

Я вздохнула. Он прав, идти мне отсюда некуда, но и оставаться дольше – невозможно. Никогда в жизни я не ощущала ничего подобного. Так вот ты